Полина Жеребцова: «45-я параллель»

В новой книге Полины Жеребцовой «45 параллель», выходящей сейчас в украинском издательстве «Фолио», события происходят в городе Ставрополе, на сорок пятой параллели Земли.

Здесь и чеченские беженцы, прошедшие войну; представители ЛГБТ; дети, ищущие с родителями металл на свалках, чтобы купить хлеба; старики.

Роман-документ основан на личных дневниках автора 2005-2006 годов.

***

Стараясь не разбудить мать, до утра я писала статью о своей подруге детства Аленке и ее матери Валентине, объявленных в Грозном «врагами народа» с целью ограбить и убить их после Первой войны.

Как только текст был готов, я поехала в газету «Ставропольский этап». Редакция находилась в двухэтажном здании на улице Спартака.

Главный редактор по фамилии Луковица помнил меня, зимой в поисках работы я была у него, и принял хорошо. Однако с порога заявил, что гонорары у них — «кошкины слезы», а в штат никого не берут.

— В Ставропольском университете есть факультет журналистики. Каждый год выпускаются тридцать-сорок профессиональных журналистов, добрая половина которых идет торговать носками, нижним бельем, телефонами и цветами. Рабочих мест нет, — пояснил Луковица.

Текст о «врагах народа» главный редактор взял и попросил написать очерк о потерянном поколении рожденных в 90-е годы.

В «Ставропольском этапе» работали нерасторопные и вальяжные сотрудники такие же, как советская эпоха. Заместитель редактора Бизе, тощая и нервная женщина чуть за сорок, к которой меня отправил Луковица, не хотела разговаривать, отворачивалась, а затем сообщила, что прочитала мои январские статьи о наркомании, разосланные по редакциям.

— Нечего показывать свою работоспособность! Подумаешь, пишет она статьи огромные! — Губы-ниточки презрительно кривились на отекшем лице Бизе. — Ты в дурном свете выставляешь ставропольскую молодежь! А еще русских военных в Чечне! Даром тебе это не пройдет!

— Значит, не сработаемся? — спросила я.

— Об этом вообще забудь! — Бизе даже топнула ногой. — Ты спекулируешь на ранениях! Ранили, и молчи! Могли ведь и убить! Радуйся!

— Меня водили на расстрел в четырнадцать лет. Вам меня не запугать!

— Но я не позволю публиковать твои чеченские истории в Ставропольской прессе! Ясно?!

Статью о своих грозненских соседях я оставила в редакции и ушла, понимая, что надо продолжать искать вакансию продавца.

Офис сети продуктовых супермаркетов «Мухомор», куда я поехала сразу после «Ставропольского этапа», в поиске работы не помог. Идти до него от конечной остановки следовало около получаса. Офис располагался за чертой города, о чем по телефону меня не предупредили. На место одного продавца претендовало более пятидесяти соискателей, и каждому велели заполнить анкету. Я отдала свой бланк юной сотруднице в мини-юбке. Девушка бегло прочитала его и, поджав губы, заявила:

— Фи! Журналист из Чечни! Торговала на рынке! Товар у нее был! Кто поверит?! Иди отсюда, чеченка!

Меня не только не взяли на работу, но даже не поверили ни единому слову.

Или не захотели верить.

Вернувшись в съемную комнату, я застала маму в слезах. Оказалось, приходили арендодатели. Попросив мамин паспорт, они убедились, что ранее мы проживали в Грозном, и потребовали освободить помещение. Деньги, уплаченные за месяц вперед, не вернули.

— Представляешь, — маму трясло, — сказали, что у нас три дня. Если не уберемся, они вызовут милицию. Мы же сняли у них на месяц. Что делать? Это звери, а не люди!

— Самый страшный город, который я только видела.

— Много ли ты видела? — съехидничала мама.

— Мне хватило.

Усталость помножилась на безысходность, и вместо того чтобы отдохнуть, следовало ускориться и рвануть по новому кругу, но в проклятом замкнутом лабиринте сколько не беги, оказывается, что стоишь на месте или, еще хуже, волной отбрасывает назад.

— Утром, пока тебя не было, принесли газеты. Я взяла несколько для кошек на горшок. Посмотри, —  мама сунула мне под нос дешевую бесплатную газету.

В одном объявлении было написано, что женщина-инвалид ищет помощников, которые смогут ухаживать за ней, содержать дом в чистоте, готовить, и за это смогут проживать у нее — бесплатно.

— Я буду ухаживать, а ты мне помогать, — оживилась мама.

Выбора не было. Иногда жизнь не просто бросает на дно, а бьет об него, подобно подводным течениям.

Просроченный паспорт не выходил из головы, и, собрав одежду и кошек, я позвонила Александре.

— Здравствуйте, — сказала я, — мы познакомились на выставке. Помните меня?

Александра, выслушав мою просьбу, засомневалась, что сын разрешит прописать в квартире чужого человека, но пообещала перезвонить через полчаса. Звонка мы не ждали, приняв ее фразу за вежливый отказ, а когда она позвонила, оказалось — о чудо! — сын разрешил, мы пустились в пляс прямо на мешках и коробках.

Чтобы Александра и Вадим не передумали, поскольку людям свойственно менять решения, мы договорились встретиться у паспортного стола на следующий день.

Даму в шиншилловых мехах мы заметили, едва она переступила порог.

— Рада вас видеть, — издали крикнула Александра.

Оказалось, что ее сын Вадим паркует джип за углом и тоже вскоре появится.

— Я принесла домовую книгу. Пропишем тебя, а после я отправлюсь на сеанс йоги.

— То есть вы совершенно бескорыстно собираетесь меня, незнакомого человека, прописать в своем доме? — на всякий случай уточнила я.

— Конечно, милая. Мир так жесток, что хочется его разнообразить добротой и сочувствием.

Но милиционеры, выслушав Александру, моментально отвергли этот вариант.

— Вы знаете, кого прописываете?! — строго спросил человек в фуражке. — Она может оказаться террористкой!

Он указал на меня.

— Кем?! — вытаращили глаза мы.

— Берите мать за руку и уводите отсюда! — приказал милиционер присоединившемуся к нам Вадиму. — Чеченская девчонка должна принести справку № 5, что не связанна с бандитскими группировками. Эту справку дает ФСБ.

— Что?! — Мы не верили тому, что слышим.

— У нее нет штампа о выписке из Грозного!— Милиционер, разглядывая бумаги, говорил обо мне в третьем лице. — Она до сих пор прописана в разбомбленном доме.

 — Пусть ее выпишут по месту жительства в Чечне, представят нам справку, а потом приходите, — поддакнул другой служитель закона. 

Совершенно ошарашенные, мы стояли посреди паспортного стола.

Первой нашлась мама. Она сказала людям в погонах:

— Ах вы зажравшиеся подлые суки! Хари у вас лоснятся от взяток!

Александра в роскошной шубе беспомощно развела руками, а Вадим тихонько сообщил, что хотел бы нам помочь, но боится проблем для семьи.

— Христос жив! Он до сих пор живет в Гималаях и занимается йогой! — на прощание воскликнула Александра. — Может быть, однажды он заглянет в Россию и наведет порядок...

Прописка и паспорт уплывали от меня в Шамбалу.

— Христа на вас не хватает, отпрыски дьявола! — крикнула Александра работникам паспортного стола.

Милиционеры посмотрели на нее с недобрым прищуром.

— Уходим, пока нам не приписали неповиновение властям... — Вадим крепко взял мать под локоть.

Они ушли. 

Как только за ними закрылась дверь, из кабинета начальника выпорхнула наша старая знакомая Любовь Андреевна и с улыбкой поинтересовалась:

— Чудаки! Вы хотели получить паспорт задаром? Пятьсот долларов!

— Нет у нас, — ответила ей мама. — Землю есть буду, если вру! Нет у нас таких денег!

— Ваши проблемы, — нараспев произнесла Любовь Андреевна. — Ищите лучше!

И нырнула обратно в кабинет начальника.

Полина Жеребцова
Отрывок из романа «45-я параллель». —  «Фолио», 2017. — 512с. 

Об авторе:

Полина Жеребцова родилась в 1985 году в Грозном и прожила там почти до двадцати лет. В 1994 году начала вести дневники, в которых фиксировала происходящее вокруг.   Дневники охватывают детство, отрочество и юность, на которые пришлись три чеченские войны. Учеба, первая влюбленность, ссоры с родителями – то, что знакомо любому подростку, – соседствовали в жизни с бомбежками, голодом, разрухой и нищетой.

C 2002 стала работать журналистом.
Была принята в союз журналистов России, в финский ПЕН-клуб.
Лауреат международной премии им. Януша Корчака сразу в двух номинациях на (за военный рассказ и дневниковые записи).
Финалист премии А.Сахарова: "За журналистику как поступок".

Автор книг пяти документальных книг о Кавказе:

• «Дневник Жеребцовой Полины» (Издательство "Детектив-пресс", 2011)
• «Муравей в стеклянной банке. Чеченские дневники 1994-2004»   (Издательство "АСТ Корпус", 2014)
• «Тонкая серебристая нить»   (Издательство "АСТ Елены Шубиной", 2015)
• «Ослиная порода»   (Издательство "Время", 2017)
• «45 параллель» (Издательство Фолио, 2017).

Книги переведены на 14 языков мира.