Президент Трамп никогда внятно и твердо не признавал факта российского вмешательства, а ведь это не шутки

Является ли Кремль реальным адресатом обвинений, выдвинутых против Евгения Пригожина и Агентства интернет-исследований? Подтверждено ли вмешательство России в американские выборы? Приблизят ли эти обвинения введение новых санкций против Кремля? Готовит ли специальный прокурор новые обвинения против людей, близких к Кремлю?

Беспрецедентные уголовные обвинения российских граждан и организаций во вмешательстве в американские президентские выборы, выдвинутые против 13 россиян и трех российских организаций, контролируемых Евгением Пригожиным, продолжают обсуждаться американскими комментаторами, которые предсказывают, что за обвинительным документом последуют новые обвинения.

37-страничный обвинительный документ, подписанный специальным прокурором Робертом Мюллером и обнародованный в прошлую пятницу, оказался полной неожиданностью для американской прессы. В нем дается довольно детальное описание деятельности российского Агентства интернет-исследований, финансируемого Пригожиным, развившего активную деятельность в социальных сетях. Его сотрудники выдавали себя за американских активистов и по большому счету, как утверждает обвинение, пытались "вмешаться в американский политический процесс, в том числе президентские выборы 2016 года".

Эти обвинения поначалу были встречены приветственными комментариями и сторонниками, и противниками президента Трампа. Сам президент тут же отметил, что в обвинительном документе ничего не говорится о связях и тем более сговоре людей из его предвыборного штаба с российскими гражданами. Его оппоненты подчеркнули, что специальный прокурор привел веские доказательства того, что российские оперативники активно в силу своих средств и возможностей пытались повлиять на исход президентских выборов. Президент Трамп никогда внятно и твердо не признавал этого факта.
Вскоре, впрочем, приветственные комментарии сменились традиционной перепалкой: средства информации консервативной ориентации заговорили о том, что смешно говорить о том, что дюжина россиян с неидеальным английским языком, находящаяся где-то в России, могла оказать влияние на ход выборов в США, а издания, близкие демократам, настаивали на том, что специальный прокурор лишь начал тянуть за ниточку, которая может привести к неприятным для президента разоблачениям.

Бывший посол США в Киеве, сотрудник Брукингского института​ Стивен Пайфер: Это свидетельствует, во-первых, что расследование, возглавляемое специальным прокурором Робертом Мюллером, приносит результаты в выявлении того, что представляло собой российское вмешательство в американские президентские выборы. Во-вторых, эти доказательства вмешательства достаточно весомы, потому что Роберт Мюллер должен был убедить в том, что его улики убедительны, членов так называемого большого жюри – коллегии присяжных, которые одобрили этот обвинительный документ. Наверняка у следствия есть улики, которые не были включены в обнародованные обвинения. То есть Мюллер убежден, что он может доказать эти обвинения в ходе судебного процесса. Пока объектом обвинений стали 13 человек и три компании, но обнародованные материалы однозначно показывают, что организованная российская операция с целью оказания влияния на исход президентских выборов в США велась несколько лет. Мы долго можем обсуждать, какие результаты принесли эти усилия, координировавшиеся Агентством интернет-исследований, могли ли они повлиять на результат выборов. Я не знаю, на чьей стороне в этом споре я нахожусь, но совершенно несомненно, что русские пытались это сделать, – говорит Стивен Пайфер.

Эта попытка, по мнению бывшего профессора военного колледжа сухопутных сил США Стивена Бланка, представляет собой не что иное, как акт войны. Специальный прокурор впервые документально, а не на словах, подтвердил, что Кремль ведет своеобразную войну против Соединенных Штатов, и этот факт возымеет очень серьезные последствия:

– Во-первых, он демонстрирует, что путинская война против Соединенных Штатов, а это действительно война, началась уже в 2014 году, если не раньше, – говорит Стивен Бланк. – Во-вторых, учитывая все факты, которыми мы сейчас располагаем, эти операции были лишь частью кремлевской кампании вмешательства в американский политический процесс. Встречи российских агентов (по сути, эти люди были агентами) с сотрудниками предвыборного штаба Трампа, взлом российскими хакерами компьютерных систем Демократической и Республиканской партий, кража переписки партийных функционеров и ее слив – все это часть этой кампании, которая, к слову сказать, продолжается доныне.

– Мы знаем из сообщений прессы и обвинительного документа, что эта дюжина россиян развила активную деятельность. Их аудитория составляла сотни тысяч американцев. Мы действительно не знаем, какое воздействие возымела эта пропагандистская кампания. Но это были масштабные операции и для их ведения в интернет-пространстве не нужны гигантские средства. Мало того, подобная деятельность продолжается. Об этом на прошлой неделе заявили руководители американских разведслужб, выступая на слушаниях в Конгрессе. Например, всего несколько дней назад, после стрельбы в школе во Флориде был отмечен резкий всплеск российской активности в американских социальных сетях. Фиктивные пользователи массово выступили против мер по контролю за оружием, в надежде разжечь страсти в Америке, сыграть на трагической ситуации. Эти атаки не прекратятся до тех пор, пока Путин не почувствует на себе последствий такой деятельности.

– Нет, эту акцию нельзя назвать главным образом символической. Главное – не судьба этих тринадцати обвиняемых, которые отныне вряд ли смогут выехать за пределы России, опасаясь ареста. Самое важное заключается в том, что улики прямо увязывают эти незаконные действия с Владимиром Путиным и эти действия представляют собой войну против Соединенных Штатов.

​– Все это финансировалось Пригожиным. Пригожин не пошел бы на столь масштабное предприятие без ведома Путина. Никто в России не делает ничего подобного без одобрения Путина. Пригожин может быть миллиардером, но если бы он действовал вопреки желаниям Путина, он бы завтра же оказался в тюрьме. Это лишь одно ответвление гораздо более масштабной кампании, которая направляется из канцелярии российского президента.

– Путину стоит тревожиться хотя бы потому, что в результате этого дела могут появиться основания наложить арест на его активы, на деньги Пригожина и других людей, причастных к этому. Мало того, не исключено, что существуют обвинения, выдвинутые по следам этого вмешательства в американские выборы, о которых мы не знаем, хранящиеся пока в секрете. Нельзя забывать, что мы говорим лишь о фрагменте общей большой картины, в рамках которой идут расследования бывшего советника президент по национальной безопасности Майкла Флинна, бывшего главы предвыборного штаба Трампа Пола Манафорта, советников кандидата Трампа Картера Пейджа и Джорджа Пападопулоса. Добавьте к этому взлом электронной почти Хиллари Клинтон, Госдепартамента – мы пока ничего не слышали о результатах расследования по этим делам. Так что у Путина и его окружения достаточно оснований для беспокойства, и это еще не самая плохая новость для них.

– Давайте дождемся новых обвинений в результате расследования спецпрокурора Мюллера. Помощник Манафорта Рик Гейтс сотрудничает со следствием, Майкл Флинн сотрудничает со следствием, они расследуют финансовые операции Дональда Трампа, связанные с торговлей недвижимостью. Я подозреваю, что в результате вскроется картина масштабного вмешательства Кремля в американский избирательный процесс.

– Опросы общественного мнения не подтверждают такие утверждения. Большинство американцев выступает за продолжение расследования, возглавляемого Робертом Мюллером. Но как бы ни относилось к этому большинство, суть происходящего заключается в том, что мы стали свидетелями атаки на нашу демократическую систему. И это не случайный эпизод. Это давняя кампания Кремля, на которую необходимо ответить адекватными действиями. В 2005 году Сергей Иванов, тогда министр обороны России, объявил, обращаясь к российским военным: мы находимся в состоянии войны с Западом, мы не стреляем, это информационная война, это подрывные действия. Иными словами, Путин открыто объявил эту войну. И те из американских консервативных обозревателей, кто придерживается иной точки зрения, занимаются самообманом, либо они оказались под действием чар президента Трампа. Я не знаю, как объяснить такой подход. Но это крайне серьезная ситуация и большинство американцев так считает.

– Я ожидаю усиления давления на Кремль в результате новых санкций. Увеличение американских оборонных расходов, больше дипломатической поддержки Украине. Не исключены и некие кибероперации, которые, на мой взгляд, необходимы, мы должны ответить информационной войной на войну Путина, – говорит Стивен Бланк.

– Первый вопрос – было ли вмешательство России, как государства, или российского правительства, как правительства России, в американские выборы и была ли попытка России повлиять на результате этих выборов? И второй вопрос – принимали ли в этой операции российского правительства участие какие-либо американские граждане, – говорит историк Юрий Фельштинский. – Я думаю, принципиальный момент в этом обвинительном заключении Мюллера на данном этапе заключается как раз в том, что комиссия Мюллера признала, что вмешательство России в американские выборы было.

– Я боюсь, что все то, что сейчас происходит, для Кремля уже вообще не опасно, по крайней мере, они на это так не смотрят. К сожалению, опыт последних лет заключается в том, что за преступлениями не следует наказания. Я не хочу сказать, что это все началось с 2006 года, с убийства Литвиненко, наверное, это было и раньше. Единственный вывод, который может сделать Кремль и российское правительство, ФСБ, что в современном мире, поскольку Россия является великой державой с атомным оружием, она может совершать преступления без наказания. Это относится и к частным случаям, типа убийства Литвиненко, когда мы в общем-то знаем все, знаем, кто убивал, как убивал, а наказания не последовало, и к более серьезным, уже геополитическим преступлениям – вторжение в Грузию в 2008 году, вторжение в Украину в 2014 году, сейчас вмешательство в американские выборы. На самом деле уровень содеянного не соответствует уровню последовавшего наказания. Тем более, что мы не видим со стороны российского правительства ни признания вины в совершенном деянии, ни раскаяния искреннего или показного.

– Самый первый шаг, который Мюллер совершил – это он не обвиняет Россию, он не обвиняет российское руководство, он обвиняет конкретно 13 человек и три организации, – говорит политолог из университета имени Джорджа Вашингтона Суфьян Жемухов. – Таким образом он полностью очищает этот вопрос от политики. Потому что политика здесь очень взрывоопасный момент, настолько взрывоопасный, что предыдущий руководитель ФБР Джеймс Коми вынужден был уйти со своего поста. Мюллер так сделал это филигранно, что все его поддержали, даже Трамп. Он поставил Трампа в положение такое, что Трамп его вынужден поддержать. Трамп утверждает: вот видите, я согласен с Мюллером, Мюллер согласен со мной, что это доказывает мою невиновность и так далее. На самом деле ничего это не доказывает. А здесь еще уголовный момент, даже не еще, а самое главное уголовный момент. Потому что эти 13 человек и три организации обвиняются в том, что они совершали кражу личных данных. Потом они ввели в заблуждение конкретных американских граждан, которые не знали, что они работают на российскую организацию. Например, Being Patriot "Быть патриотами" была одной из трех организаций, организованных людьми, находившимися в Санкт-Петербурге. Недавно CNN взяло интервью во Флориде у местного активиста, она не хочет сама верить, что эта организация была связана с Санкт-Петербургом, что оттуда ей присылались определенные материалы, которые она распространяла. Вот это уголовная составляющая.

– Да, может быть, есть подобные прецеденты. Мы также не знаем, как поведет себя российская сторона. И здесь было бы на самом деле очень логично для них не отсиживаться за политическим негодованием, а например, прислать адвокатов, очень активно участвовать в этом уголовно-процессуальном деле, прямо с такими квалифицированными адвокатами. Это была блестящая возможность для России заявить о себе лучше, чем это делает Russia Today. Возможность открыться американской публике предоставляется России, я не знаю, они воспользуются этим или нет.

– Вопрос даже не в том, он был причастен или не причастен, а вопрос в том, что у Кремля площадка появилась. Мне кажется, с государственной точки зрения зачем упускать эту возможность, надо ее использовать.

– Здесь тоже есть, по крайней мере, два момента. Один заключается в том, что Трамп, безусловно, победил с незначительным преимуществом. Преимущество настолько незначительное, что это позволяет утверждать, хотя это очень гипотетическое и теоретическое утверждение, что, если бы не та помощь, которая оказывалась со стороны России, Трамп скорее всего президентом бы не стал. При всем при этом нужно отдавать отчет в том, что поддержка Трампа оказалась на удивление серьезной. Можно спорить, много или мало 46 процентов голосов всего электората, которые он получил, против 48 процентов, которые получила Клинтон. Но то, что Трамп сумел стать президентом, для Кремля изначально это казалось великой победой. Другое дело, что сейчас эта победа постепенно, мне кажется, уже скорее становится поражением. Но это уже благодаря специфике американской внутренней политики и внутренней системы управления, а не благодаря каким-то ошибкам, допускаемым теперь уже Кремлем.

– Есть отдельные конкретные факты, такие небольшие исследования или самоисследования тех избирательных участков, которые находились под подозрением, что они могли испытывать российское вмешательство. Подтасовка выборов – это один момент. Другой момент: через интернет, через Facebook были несколько десятков фейковых аккаунтов, через них велась эта пропаганда. Первый момент, избирательные участки провели самопроверку, оказывается, они совершенно другие, чем в России, В России централизованная система, а здесь она абсолютно децентрализованная, каждый избирательный участок не зависит от других, они даже к интернету часто не подключены, просто бессмысленно пытаться на каждый маленький участок воздействовать. Поэтому этот вариант отпал. Второй вариант о том, что через интернет, через социальные сети пытались воздействовать, очень сложно определить, как воздействуешь на мозги людей. Мы просматриваем Facebook, но какой-то определенный пост, неужели он заставит человека побежать и проголосовать или даже изменить свое мнение (удивительно наивное суждение - в России тысячу раз доказано на своих гражданах, что может - ЭР).

– Совершенно верно. Третий момент, который именно Мюллер выхватил, то, что эти организации непосредственно сотрудничали с активистами Трампа. Там тоже мы не можем сказать, что они воздействовали, потому что эти активисты уже мотивированы, они уже за Трампа, они уже ненавидели Хиллари. В Америке активизм направлен не столько даже не возвеличение своего кандидата, преподнесение его или ее положительных качеств, потому что это особо не воздействует на избирателя, а именно на очернение оппонентов. Кажется, третий момент особо важен, что они настолько были ослеплены своими партийными предпочтениями, что не разглядели в потоке партийной пропаганды именно элемент российский.

– Для того, чтобы утверждать, что эта работа возымела какие-то результаты, нужно провести соответствующее расследование и понять, как это измерять. Это, между нами говоря, довольно сложный вопрос, который упирается во влияние электронных средств массовой информации на человека. На эти вопросы мы, скорее всего, не знаем ответа.

(Ленин еще сотню лет назад знал ответ: фраза Ленина «Вы должны твёрдо помнить, что из всех искусств для нас важнейшим является кино» говорит о том, что и сейчас бы он не растерялся в значении интернета. Именно через кино до масс доносились идеи и оно стало рупором государственной пропаганды. Сейчас традиционное кино вытесняется интернетом, который Кремль пытается оседлать, согласно ленинским заветам - ЭР)

– Безусловно. Но я просто хочу подчеркнуть, что мы сейчас говорим об одном и может быть не самом важном блоке, который использовался в общей этой войне за приведение Трампа в президенты, если иметь в виду Россию. Потому что кроме Facebook и электронных средств массовой информации была еще Russia Today, которая 24 часа в сутки занималась все той же проблемой, нанесением ущерба Клинтон и приведением Трампа к власти. Были еще какие-то финансовые инструменты влияния, про что-то мы знаем, про что-то мы не знаем. Были еще и люди типа Флинна, который буквально сотрудничал с российским правительством. Была Джилл Стайн, которая поддерживалась российским правительством, поскольку она откусывала от Клинтон голоса с левого фланга, кандидат "зеленых" она была. И опять же, если посмотреть статистику, я подчеркиваю, это не доказательство, но если мы возьмем статистику голосов, полученных Джилл Стайн ровно в тех ключевых штатах, где Трамп победил с незначительным преимуществом, но эти штаты благодаря американской системе выборщиков обеспечили ему президентскую победу, если бы Стайн не участвовала в предвыборной гонке, то результаты выборов, наверное, были бы другие.

– Поправочка: она не первая и не последняя, но она первая, кого поддерживало иностранное государство, – говорит Юрий Фельштинский. – Мы же говорим не о влиянии разных сил на американские выборы, мы говорим о вмешательстве иностранного государства в американские выборы, и это было сделано впервые.

– На этом этапе то, что именно Мюллер сделал – это очень серьезно. В его обвинительном документе нет политики, он умудрился не повторить ошибки Джеймса Коми, совершенно он вне политики. Поэтому обе партии, и демократы, и республиканцы единогласно поддержали его обвинение. Таким образом за многие месяцы после выборов именно подход Мюллера примирил всех американцев. Вся эта кампания на данный момент приняла ярко выраженный антироссийский характер.

– Об объединении, конечно, и о примирении говорить рано, а может быть даже уже и поздно. К сожалению, Трампу удалось найти трещинку, в которую можно вбивать клин. И вот этот раскол между демократами и республиканцами сегодня серьезен как никогда. Если говорить о реальном ущербе, который нанесла Россия через участие, через вмешательство в американские выборы, то, конечно, этот ущерб можно назвать расколом, в который сейчас погрязла Америка.

– Расследование работает в классическом американском жанре, они ищут не просто тех, кто совершил преступление, но и мотив. Этот мотив указывает на "фабрику троллей" в Санкт-Петербурге, но тем не менее, все это ведет в российскую администрацию, вполне возможно может привести прямо к президенту России. И это не шутки.

Юрий Жигалкин