Билл Браудер: «Я не собираюсь разговаривать с кучкой уголовников»

Основатель Hermitage Capital и инициатор "акта Магнитского" прокомментировал идею Кремля допросить его по обвинениям в выводе средств и финансировании кампании Клинтон. Также он признался, что боится за свою жизнь: "Если меня захотят убить, меня убьют", – сказал он.

На пресс-конференции после российско-американского саммита в Хельсинки 16 июля президент РФ Владимир Путин сделал несколько заявлений об основателе инвестфонда Hermitage Capital и инициаторе "акта Магнитского" Билле Браудере, который в 2013 году был заочно осужден в Москве "басманным правосудием" на девять лет колонии по обвинению в неуплате налогов.

"У нас есть основания полагать, что некоторые сотрудники спецслужб Соединенных Штатов сопровождали эти незаконные сделки", – ​заявил Путин по итогам переговоров с президентом США Дональдом Трампом. Также он сказал, что деловые партнеры Браудера якобы незаконным образом заработали в России "более полутора миллиардов долларов", не заплатили налоги ни в России, ни в Соединенных Штатах, но перевели эти деньги в США. "$400 млн направили на избирательную кампанию госпожи Клинтон, это официальные данные, которые в их отчетах присутствуют", – подчеркнул он.

Позже пресс-служба Кремля попросила поправить слова Путина, который якобы говорил о $400 тыс, а не о $400 млн.

Путин также заявил, что Россия "хотела бы допроса официальных лиц США, которые подозреваются в совершении противоправных действий на территории РФ". На это представитель Белого дома Сара Сандерс заявила: "Это предложение, которое прямо выдвинул президент Путин, однако президент Трамп с ним не согласен".

Телеканал "Настоящее Время" поговорил с Биллом Браудером и спросил, при каких условиях он будет готов пообщаться с российскими следователями, а также не боится ли он за свою жизнь в свете последних заявлений Путина.

— Впервые мое имя Владимир Путин упомянул в декабре 2012 года, сразу же после того, как скончался [Сергей] Магнитский (юрист Hermitage Capital Магнитский был арестован в России по сфабрикованному делу об уклонении от уплаты налогов и умер в московском СИЗО из-за того, что ему не оказывалась медицинская помощь). В тот момент я понял, что моя жизнь изменится навсегда. С тех пор и Владимир Путин, и российское правительство пытаются до меня добраться, обращаясь в Интерпол, запрашивая мою экстрадицию в Россию, снимая обо мне фильмы, возбуждая против меня новые уголовные дела и так далее.

Я особо не удивился, когда Владимир Путин упомянул мое имя на саммите с Дональдом Трампом в Хельсинки, потому что это все продолжается уже шестой год. Но этот поступок в действительности говорит о том, что Путину совсем не нравится "акт Магнитского". И в каком-то смысле это лучшее признание, которое когда-либо получит этот закон. Люди часто спрашивают меня: "Работает ли "акт Магнитского?". И лучший ответ, который я могу найти: "Посмотрите, насколько это раздражает Путина".

— Ну, как мы все знаем, Путин – хладнокровный убийца. На его счету множество убийств в России, убийств его врагов за границей, он ответственен за использование всевозможной и ужасающей военной техники для убийств невинных граждан в Украине и Сирии. И поэтому, конечно же, я не чувствую себя в безопасности.

Но с другой стороны, учитывая такую открытую неприязнь Владимира Путина к моей персоне, если со мной что-то случится, все будут знать, кто в этом виноват. Это Владимир Путин. И без последствий это не обойдется. Как мне кажется, он считает, что лучший способ меня убить – экстрадировать в Россию, посадить меня в российскую тюрьму и убить там. И на данный момент моя основная задача – не путешествовать в те страны, которые могут меня выдать Владимиру Путину.

— К счастью, Соединенные Штаты – страна, в которой действует верховенство закона. Поэтому не имеет значения, о чем Трамп договорился или не договорился в Хельсинки. И, слава богу, он не договорился. Самое главное, как я думаю, – что правительство и суды Соединенных Штатов ни при каких обстоятельствах не выдадут меня России. Поэтому я сейчас не особо беспокоюсь на этот счет.

— Ну, все контакты, которые у меня когда-либо были с агентами ФСБ и агентами российского правительства, запомнились мне как крайне мрачные и пугающие. Как я уже сказал, Владимир Путин хочет, чтобы я умер. Поэтому любая возможная коммуникация с этими людьми приведет непосредственно к моему убийству. Поэтому я бы ни при каких обстоятельствах не хотел бы встретиться с агентами Владимира Путина.

— Владимир Путин ненавидит меня из-за "акта Магнитского" (закон действует в США и нескольких других странах). Он ненавидит его, потому что этот закон замораживает активы людей, которые нарушают права человека. И он ненавидит его, потому что у него большое состояние, и он – тот, кто нарушает права человека. Он считает, что его активы будут заморожены. Поэтому он так старательно выискивает любые способы, как до меня можно добраться.

Ему отказывали во всех попытках это сделать. Он семь раз обращался в Интерпол, чтобы те меня арестовали, но Интерпол отказался сотрудничать с Россией по этому делу, потому что Интерпол установил, что дело против меня незаконно и политически мотивировано.

Он 12 раз обращался к Британии с запросом об экстрадиции и взаимной правовой помощи. И все эти разы британское правительство отказывало ему в этом. Он обращался также в правительство США, которое ему отказало. Он обращался к немецкому и голландскому правительствам – все они ему отказали.

Поэтому Владимир Путин ищет хотя бы символическую лазейку, которая показала бы, что он – легитимный президент, который делает законные запросы. И с правовой точки зрения, и с символической очень важно продолжать отказывать ему в этих безобразных предложениях.

— Ни при каких обстоятельствах я не собираюсь говорить ни с какими российскими следователями, потому что они не следователи. Они — уголовники. Эти люди причастны к убийству Сергея Магнитского и краже $200 млн российских налогоплательщиков. Я не собираюсь разговаривать с кучкой уголовников ни при каких обстоятельствах.

— На данный момент я не знаю ни одну страну, которая была бы для меня безопасной, учитывая характер этих покушений. Вы знаете, что для отравления Скрипаля они использовали высококачественное боевое химическое оружие. Можно ли как-то себя от этого защитить? Против этого вам даже счетчик Гейгера не поможет. Если они распылят химическое оружие на моей дверной ручке, я об этом не узнаю.

Поэтому в каком-то смысле, если они действительно захотят меня убить, то они меня убьют. И единственный способ, которым я могу себя обезопасить, – это удостовериться в том, что все будут знать, что происходит, почему они действуют против меня. Тогда их ждут тяжелые последствия.

— Я не могу предсказать поведение Дональда Трампа. Я не думаю, что кто-либо может предсказать его действия. Но я могу сказать, что Владимир Путин настолько перестарался со своим вмешательством в выборы в США, вторжением в Украину, сбитым "Боингом" MH17 и мошенничеством на Олимпийских играх, что жесткие ответные действия от всевозможных государств против Путина и против России не заставят себя ждать. И с разведением всей этой враждебной деятельности по всему миру он совсем не услужил России.

— Единственное, из-за чего мир должен бояться России, – это из-за того, что Путин – фактический уголовник. Он как Пабло Эскобар. Отличие лишь в том, что в его руках сосредоточена вся власть суверенного государства. И всей этой властью он наносит огромный ущерб многим. Он манипулирует государствами, подкупает их, убивает по политическим причинам, угрожает военным вмешательством и вторжениями. Владимир Путин реально причиняет вред по всему миру.

И это все несмотря на то, что с экономической точки зрения, Россия – достаточно маленькая страна. Размер ее ВВП соразмерен с ВВП штата Нью-Йорк. И даже с военной точки зрения это маленькая страна. Оборонный бюджет России равен бюджету Великобритании и Франции. И сам факт того, что Владимир Путин готов участвовать [в конфликтах] по всему миру, действуя настолько незаконно и аморально, создает множество проблем во всем мире и в России тоже. Потому что остальной мир обязательно на это ответит.

— Я считаю, что к России сейчас необходимо относиться так же, как во времена холодной войны. А именно: когда существует подобного рода агрессивная экспансия криминальной идеологии Путина, [странам] необходимо ее сдерживать, не терпеть. Сейчас Запад все еще пытается понять, что с этим делать, но стратегия сдерживания сейчас будет наиболее эффективна.