Безысходная обреченность в технологическом отставании

Минувший год в России во многом прошел под знаком признания Кремлем технологического отставания страны и необходимости срочных реформ в этой сфере. Если речь и шла об инновациях, то чаще президент РФ Владимир Путин в своих выступлениях говорил о разработке российских вооружений.

Так, сразу после победы на президентских выборах в марте Владимир Путин в обращении к соотечественникам заявил: «Основой создания новых рабочих мест должен стать мощный технологический рывок, который также поспособствует повышению реальных доходов россиян и наращиванию эффективности экономики».

Президент и далее в течение всего 2018-го неустанно поминал добрым и не очень словом технологический прорыв (как вариант, скачок). «Если мы не сделаем этот прорыв… мы тогда безнадежно отстанем, реально отстанем, понимаете? А у этого очень тяжелые последствия будут», – заявил он на XI съезде Российского союза ректоров.

Цитировать его по данной теме можно долго. Очевидно, проблема давно назрела, если не перезрела. Аналитики в этой связи, правда, замечают, что за 20 лет правления наделенный практически неограниченными властными полномочиями лидер страны, на которую за эти годы пролился нефтяной дождь ( по оценке экономиста Владислава Иноземцева, после 1999 г. только от экспорта нефти Россия получила не менее $1,8 трлн, а с учетом газа - около $2,1 трлн), мог бы и что-нибудь реальное сделать в направлении реформ, а не ограничиваться лишь призывами и констатацией фактов.

Сегодня даже искушенным кремлевским пропагандистам трудно назвать продукцию, относящуюся к высокотехнологичной, которой страна может гордиться и которая служит мирным целям и интересам населения. Вообще, из мировых брендов, кроме тех, что связаны с вооружениями или добычей природных ресурсов, таких как “Лукойл” и “Газпром”, на ум приходит разве что “КамАЗ”.

А вот до чего в России так и не дошли руки, можно перечислять и перечислять. Чтобы не утомляться, назовем сотовые телефоны и компьютеры (опять же из тех, что не предназначены для военных нужд). Между тем, только Китай, например, одних мобильников продает на сумму, сопоставимую с доходами РФ от реализации нефти.

И так, куда ни кинь взгляд. Возьмем самолетостроение. Единственный реально созданный в России после распада Советского Союза пассажирский лайнер Sukhoi Superjet 100 построили на кооперационных началах с зарубежными партнерами и с использованием технологий компаний из США, Великобритании, Франции, Германии и Швейцарии. В нем, по разным данным, от 60 до 80 % импортных комплектующих.

Что касается перспектив на этом направлении, то они туманны, считает независимый авиаэксперт Вадим Лукашевич.

«Сейчас вновь заговорили о возобновлении производства Ил-96, но это довольно старый образец, – добавил он. – А создание дальнемагистрального широкофюзеляжного самолета мы ведем с Китаем. Мы уже без китайцев не можем построить такой лайнер – не то чтобы без американцев. Китай ушел от нас вперед в области гражданского авиастроения. В Поднебесной изготовили носовую секцию самолета полностью из композитов. Нам такое и не снилось. Пока такое делал только «Боинг» на своем «Дримлайнере 787».

Чтобы преодолеть технологическое отставание, стране необходим технологический прорыв, убежден российский эксперт.

«Мы ведь не просто отстали, а продолжаем отставать. У нас темпы развития гораздо меньше, чем на Западе, да и на Юго-Востоке. Поэтому разрыв от наиболее технологически передовых стран постоянно увеличивается. Вот мы и кичимся всеми этими «Авангардами». Но простым гражданам это ровным счетом ничего не дает…» –резюмировал Вадим Лукашевич. По его выражению, “изделия ВПК на хлеб не намажешь”.

Согласно данным Finanz.ru, по динамике инновационного развития российская промышленность в 4−6 раз отстает от ведущих индустриальных стран. К примеру, в Швейцарии 60,2% компаний берут на вооружение инновации, в Германии — 58,9%, во Франции — 46,5%, в Великобритании — 45,7%. В России соответствующие показатели из года в год снижались и упали до отметки примерно в 9%. Хуже положение на момент исследования специалистов ВШЭ было только в Румынии.

Предприниматель и политик Константин Боровой напомнил, что в начале 90-х годов отставание России от передовых стран мира определялось в 50-60 лет, а то и «навсегда». Но это отставание, по его мнению, во многом было преодолено тогда в результате имевшей место в конце этой декады и начале 2000-х «открытости России».

«Я считаю, что не кредиты помогли России стать нормальным рыночным государством, а именно открытость, – говорит он. – Благодаря этому, в страну пошли технологии, инвестиции, стали возникать предприятия, пусть, в основном, и сборочные. Граждане России приобщились к современным технологиям, что также способствовало осуществлению прорыва».

В сегодняшних условиях изоляции России возникла прямо противоположная ситуация, когда передовые технологии из-за санкций перестали поступать в страну, констатировал Константин Боровой. А то, что по поводу технологического скачка говорил Владимир Путин, на взгляд оппозиционного политика, хорошо укладывается в рамки «современной российской имитационной тенденции»: «Тут и имитация демократии, имитация технологических прорывов, импортозамещения, прав человека и так далее. Все это, соответственно, при полном отсутствии и прав человека, и демократии и технологических достижений».

По словам Константина Борового, основная опасность происходящего сейчас в России – грядущая необратимая отсталость от Запада по всем параметрам.

«А единственная цель у Кремля в нынешних условиях – удержаться у власти. Причем, удержаться не за счет каких-то достижений или успехов, а лишь за счет пропаганды, морочения головы людям. Дальше хоть трава не расти», – заключил Константин Боровой.

Виктор Владимиров