Вы здесь
От краха режима Мадуро Россия теряет много больше, нежели пресловутые кредиты, о которых все говорят
В Венесуэле назревает падение режима Николаса Мадуро, на который долгое время делал ставку Кремль. Поэтому сразу же встает вопрос, какие экономические убытки может понести Россия в случае потери этого многолетнего союзника.
Первым делом на ум приходят те миллиарды долларов, которые Москва выдала Каракасу в виде кредитов, а государственная компания "Роснефть" вложила в венесуэльскую нефтедобычу. На возможную утрату этих активов указывают сейчас различные российские СМИ. Однако самую серьезную угрозу экономическим интересам РФ представляет, думается, нечто совершенно иное.
Уже стало общим местом повторение того факта, что Венесуэла обладает самыми большими в мире доказанными запасами нефти, превышающими даже саудовские. Широко известно также и то, что в результате 20-летнего правления сначала Уго Чавеса, взявшегося построить в Венесуэле "социализм 21-го века", а затем его преемника на посту президента Николаса Мадуро венесуэльская нефтедобывающая промышленность пришла в упадок.
Упадок этот настолько серьезный, что Венесуэла как поставщик нефти перестала играть существенную роль на мировом рынке. Весьма показательно, что картель ОПЕК, в декабре 2018 года договорившийся с Россией и другими не входящими в эту организацию экспортерами нефти об очередном ограничении добычи (соглашение ОПЕК +), сделал исключение для трех стран: Венесуэлы, Ирана и Ливии.
Иными словами, Венесуэле разрешили экспортировать столько нефти, сколько она сможет, не опасаясь, что эти скромные по своим объемам поставки, даже не достигающие выделенной ОПЕК квоты, подорвут усилия остальных участников соглашения сократить глобальное предложение ради стабилизации цен.
А теперь предположим, что после краха режима Мадуро новые власти возвращают национальную нефтяную промышленность на рыночные рельсы и вновь пускают в страну изгнанные при социалистах западные энергетические компании, прежде всего - американские. Нетрудно догадаться, к чему это приведет: к росту производства и экспорта. Что, в свою очередь, увеличит и без того избыточное предложение нефти на мировом рынке. Ведь как бы ни старалась ОПЕК +, в США продолжится сланцевая революция.
Поэтому главная экономическая угроза для России, исходящая от возможного отказа Каракаса от социалистического курса, видится в значительном снижении цен на нефть в результате возвращения на мировой рынок такого крупного игрока, как Венесуэла.
Конечно, венесуэльской нефтяной промышленности для преодоления накапливавшейся годами недоинвестированности и бесхозяйственности потребуется время. Но ведь для биржевых игроков ключевое значение имеют ожидания будущих показателей. Так что котировки нефтяных фьючерсов после возможной смены власти в Венесуэле и нескольких вероятных программных заявлений нового руководства могут очень скоро начать движение вниз.
На фоне перспективы существенного снижения мировых цен на нефть из-за возвращения на рынок такого гиганта, как Венесуэла, угроза потерять те примерно 17 миллиардов долларов, которая Россия, по данным российских СМИ, в различной форме вложила в эту страну, представляется явно меньшим злом. Тем более, далеко не факт, что все эти деньги непременно будут потеряны в случае краха режима Мадуро.
Так, "Роснефть" имеет в Венесуэле доли в 5 проектах национальной нефтегазовой компании Petroleos de Venezuela SA (PDVSA). Российскому госконцерну принадлежат в этих проектах от 26 до 40 процентов. Насколько велика опасность потерять эти активы?
Сомнительно, чтобы новая власть в случае свержения Мадуро пошла по социалистическому пути экспроприации собственности иностранных инвесторов. Если, конечно, эти доли были получены без вопиющих нарушений закона и очевидных коррупционных схем. Так что инвесторы, довольно активно избавлявшиеся 24 января на Московской бирже от акций "Роснефти", возможно, несколько погорячились.
Ведь в случае стабилизации венесуэльской нефтяной промышленности и повышения в целом ее эффективности долевое участие "Роснефти" в этих проектах может стать даже более доходным делом, чем планировалось. Хотя, естественно, остается риск, что новая власть в Каракасе захочет поскорее избавиться от государственного инвестора из России - страны, демонстративно поддерживавшей режим Мадуро. Но и тогда речь наверняка пойдет не о полной потере капиталовложений, а лишь о некоторых убытках при вынужденной продаже своих долей.
В 2017 году сообщалось, что "Роснефть" фактически выдала Венесуэле кредит в 6 миллиардов долларов, который погашается как долями в упомянутых проектах, так и добываемой нефтью. Доли получены, нефть, похоже, в значительной мере уже поставили, хотя в ноябре 2018 года из-за перебоев в поставках главе российской компании Игорю Сечину даже пришлось летать в Каракас. Но если учесть, что срок действия кредита истекает уже в нынешнем 2019 году, то можно предположить, что потери "Роснефти" не окажутся катастрофическими даже в том случае, если она больше не получит из Венесуэлы ни одного барреля.
Сложнее ситуация с кредитами, выданными этой стране Москвой на закупку в России оружия. По данным российских СМИ, сумма контрактов в так называемой сфере военно-технического сотрудничества (ВТС) могла составить за два десятилетия примерно 11 миллиардов долларов. Найти данные о том, какая часть предоставленных займов уже возвращена, не удалось, но есть сообщения о реструктуризации долга на льготных для Венесуэлы условиях.
Захочет ли новая власть в Каракасе в случае победы и дальше обслуживать эти кредиты, непонятно. Однако эти деньги, использовавшиеся для покупки в России автоматов "Калашникова", истребителей, вертолетов, танков, систем ПВО, хотя бы обеспечили сбыт российским предприятиям. Так что их можно считать очередными субсидиями правительства РФ оборонной промышленности.
Таким образом, Россия и госкомпания "Роснефть" в том случае, если режим Мадуро будет свергнут, а с новыми властями в Каракасе сложатся обостренные отношения, теоретически может потерять в Венесуэле предположительно порядка 11 миллиардов долларов или даже несколько больше. Однако эти деньги не идут ни в какое сравнение с теми потерями, которые могут возникнуть в случае длительного периода низких мировых цен на нефть из-за широкомасштабного возвращения Венесуэлы на глобальный нефтяной рынок.