Вы здесь
Как удается Лукашенко столь долго мухлевать с открытыми картами?
Пейзаж российско-белорусский отношений отмечен приметами, которые нарушают привычную картинку, возникающую обычно под Рождество. Тема очередной перепалки и на этот раз была традиционная – из-за цен на нефтегаз. А вот острота, интенсивность и продолжительность ее явно перехлестывают обычные рамки. И по части калибра снаряда с российской стороны в виде «Налогового маневра», и по беспрецедентной частоте и закрытости встреч на высшем уровне. Дважды с разрывом в неделю Путин и Лукашенко общались перед Новым годом, после чего последовала трехдневние посиделки в Сочи в феврале месяце. А масштаб лейтмотива их был обозначен еще в середине декабря прошлого года в Бресте российским премьером Медведевым, сурово напомнившим о Союзном договоре и сфомулировавший диспозицию в ультимативной формуле: сначала интеграция, потом – льготы.
Что в сундучке?
Особенностью нынешего «выяснения отношений» является полное отсутствие конкретики при небывалом обилии общих комментариев. В частности, их оценке была посвещена изрядная часть «Большой разговор» Лукашенко с журналистами и чиновниками 1 марта, продолжавшегося 7 часов 21 мин. Но и после нее тайной под семью печатями остался Основной вопрос – так достигнут ли маневр в обход «налогового маневра» в пользу Минска? И какой конкретной ценой?
Из того обилия пафоса и стрел, которые Александр Григорьевич (АГ) выпустил на тему отношений с Москвой, ясно лишь одно: в необычно резком тоне, но не впервой, Кремль заявил, что дальше бесплатно «кормить» Беларусь не намерен. Плата – практический монтаж Союзного договора.
Ну, а реакция со стороны Лукашенко вполне обычная. С одной стороны, пламенное «мы конечно, за». Всей душою и помыслами. Да еще и пассаж в сторону Москвы: «С чего бы это вспомнили про интеграцию?». С другой стороны, «суверенитет – это для нас икона». И «разве нельзя быть союзниками, живя в своих собственных квартирах?!». С одной стороны, «нужен общий рынок и общие правила». И гневные претензии вдогонку в духе суворовской тактики «лучшая защита - нападение». Почему газ поставляется на худших условиях, чем немцам? Почему торпедируются поставки нашей сельхозпродукции, которую вся Европа хвалит? Мы за общий рынок, но почему продолжается торговля за «вражеские» доллары? Мы не против общей валюты, но только, чтоб она была нейтральной – чем-то вроде евро. И все это под аккорд возмущенных реплик: «И перестаньте называть нас нахлебниками!».
При этом на прямой вопрос по поводу «налогового маневра», популярно разъяснил его суть, но так и не внес ясности, о чем все-таки договорились с Путиным.
Ну, а резюме тоже вполне традиционное. «Коридор возможностей у нас широкий и длинный». Поэтому «двигаться надо шаг за шагом – не торопясь». Да и вообще – «пока руководство России не готово». Поэтому создаем две комиссии...
В общем, ничего нового – все в привычном жанре сказки про "белого бычка".
Все, как прежде
Феномен Лукашенко в том, что сама стилистика его политического курса и артистизма – лакомая приманка для бесконечных фантазий «а что бы это значило» и конспирологических сценариев. И внутри своей страны, и в России, и на Западе ему приписываются «хитрости», которых на самом деле нет. Ибо весь концепт его курса лежит на поверхности. Более того, регулярно и популярно расжевывается самим АГ и своим приближенным, и журналистам, и рабочим в спецовках прямо в цехах, где он любит бывать. С чарующей откровенностью он разъясняет, что да, действительно, заигрывает и с Западом, и с Россией, и с Востоком - вплоть до Китая. Но это не беспринципность, не слабость, не игра личных настроений. Это – способ выживания сравнительно небольшой страны (менее 10 млн.), чтоб сохранить независимость. На казенном языке в советской стилистике это именуется «многовекторной миролюбивой политикой».
И этой политике уже четверть века. Если в ней и присутствует латентный слой, то лишь в том, что она является условием сохранения «белорусского социализма» в чужеродной внешней среде, не меняя эту систему. Это сложная формула отношений, при котором России отведена роль Старшего брата в качестве экономической подпорки (ценовые льготы на нефтегаз, кредиты) на том основании, что в «союзном государстве» должны быть равные условия для конкуренции. И отползание и отскоки от всякой попытки хоть как-то наполнить реальным содержанием этот виртуальный миф. Иначе быть и не может, потому что Лукашенко прекрасно понимает, насколько несовместимы по своему социально-экономическому устройству Беларусь и Россия. Как и Двое на одном капитанском мостике.
Понимает он также и то, что невозможен всерьез, а не понарошке тренд на Запад, с которым еще большая несовместимость и недоверие к нему лично. И где, оторвавшись от России, без ее подпитки и рынка, есть две альтернатиавы – и обе непримлемы. Либо демонтаж системы в сторону демократии, что означает смерть режиму. Либо экономический крах и дрейф, вероятней всего, под Польшу. При любом из таких сценариев места для бацьки не просматривается. Поэтому все реверансы Минска в сторону Запада – не более, чем игра, политический смысл которой сделать Москву сговорчивей. Ну, а прагматический – возможность отщипнуть и там какие-то экономические крохи за счети экспорта, кредитов, транзита и т.п.
Все это настолько очевидно, что остается лишь один вопрос: как же удается АГ столь долго и столь мастерски мухлевать с открытыми картами?
Ответ, мне думается, тоже неглубоко зарыт. Во-первых, существует такая объективная реальность, как глубокие взаимные симпатии двух этих соседних народов. Она считается сакральной ценностью, на которую не рискует покуситься ни Лукашенко, ни Путин. Симпатии эти базируются не только на этно-культурной идентичности, столь мощной, что белоруссская оппозиция бессильна даже в попытках привить народу его национальный язык. Но и глубинной совковостью двух народов, из которых один готов платить за привычное состояние отставанием в качестве жизни, а другой испытывает ностальгию по былым временам и добрую зависть к «братьям», сохранившим прежний уклад.
Во-вторых, для Кремля Беларусь – последний блок Русского мира в попытке его собрать. И там понимают, что утрату его после Украины даже в виде иллюзии россияне не поймут. Поэтому, Путин вслед за Ельциным вынужден оплачивать «лояльность» Лукашенко всеми способами, позволяя лишь разборки, которые проходят под грифом «милые бранятся - только тешатся».
К тому же, вряд ли между двумя правителями присутствует личная неприязнь. И когда Лукашенко живописно рисует личную дружбу, то не слишком фальшивит. Будучи в одинаковой степени монархами, они способны понимать логику принятия решений с полуслова. При этом тщательнейшим образом избегают личной критики друг друга. И не слишком сдержанный на слово Лукашенко, отпуская шпильки в адрес России, всегда адресует их либо абстрактной власти (в его лесиконе нет даже слова Кремль), либо конкретным лицам. О Путине всегда говорит с почтением.
Резюме
Так что интонации комментариев, что мол на этот раз у Кремля, в конце концов, терпение лопнуло, и пришло время ультиматумов, кажутся преждевременными. Как и контекст, будто Лукашенко вряд ли на выборах 2020-го решится еще на один срок. При этом спекулируется тема его намерений подредактивровать Конституцию, с которой, якобы, будет прописан способ передачи власти по наследству.
Такую иллюзию он развеял в ходе «Большого разговора», заявив, что хоть он уже и напрезидетствовался всласть, свою кандидатуру он выдвинет - чтоб не было потом обвинений, будто сбежал в трудный час. Ну а быть или не быть – мол, вам решать. При этом отверг подозрение, что собирается передать власть одному из троих сыновей. Дескать, они и сами к этому не стремятся (Ред. Политологи спорят, кого он метит в президенты – старшего Виктора или младшего Колю).
А потому, выражаясь словами главреда «Эхо Москвы» Алексея Венедиктова, ожидание, когда белорусский фрукт дозреет, скорей всего затянется еще лет на пять, как минимум. А поскольку почти весь этот срок в Кремле у Лукашенко гарантированно просидит его партнер, не думаю, что в течение этого срока в отношениях двух стран возникнут серьезные коллизии. И на этот раз все уладится, утрясется без особых перемен ни в малом, ни в большом.
А вот что будет потом...Но это нескоро. И это другая и очень преждевременная тема.