Вы здесь
Отчуждение и враждебность – вот, что чувствуют беженцы возвращаясь на родину
«Все бессмысленно, я возвращаюсь в Германию, даже если мне придется добираться туда вплавь. Здесь, в Марокко, у меня нет никаких перспектив», - сказал Нисим Джохейр, молодой марокканец, в интервью немецкому сайту. Джохейр прибыл в Германию в 2015 году и более трех лет ждал статуса беженца, который гарантировал бы ему постоянное место жительства в этой стране.
Не имея никакой профессиональной квалификации, Джохейр устроился на случайную работу, изучил немецкий язык, надеясь интегрироваться в немецкое общество – чтобы получить какую-нибудь профессию и сносно зарабатывать на жизнь. Однако около года назад он получил письмо с плохими новостями: выяснилось, что ему отказано в предоставлении статуса беженца, и предписано немедленно покинуть Германию и вернуться в Марокко.
По словам, Джохейра он заплатил 11 тысяч евро контрабандистам, чтобы они помогли ему, минуя кордоны, добраться из Турции в Европу; пересекая бурное море на утлом суденышке, он чуть не утонул, и все для того, чтобы в один прекрасный день обнаружить в почтовом ящике письмо, похоронившее все его надежды на будущее.
Согласно данным из Иммиграционного управления Германии, в 2018 году из Германии было выслано около 6665 иммигрантов из Марокко, и в этом году, похоже, число депортированных возрастет. Джохейра не преследуют в его собственной стране, ему не угрожает опасность, а правящий режим не собирается сажать его в тюрьму.
Однако миллионы людей точно так же, как этот молодой марокканец, устремляются на Запад в поисках лучшей жизни. Попытка закрепиться в Европе, какой бы опасной эта попытка ни была, вызвана отчаянием и горестями, и приравнивается к героическому поступку, и даже становится источником гордости как для беглецов, так и для их семей.
Джохейр рассказывает, что, вернувшись в Марокко, столкнулся с вызывающим отчуждением со стороны родственников и друзей. В частности, один из приятелей сказал ему, что если бы он оказался на его месте, то ни за что не уехал бы из Германии.
Семья Джохейра надеялась, что, несмотря на полученное им предписание, он все-таки останется в Германии и даже сможет получить гражданство, а затем вызвать их к себе, чтобы они тоже смогли там закрепиться в рамках воссоединения семей. Однако Джохейр разочаровал своих родственников, и должен все начинать с нуля, без денег и без помощи государства.
Отчуждение и враждебность – вот, что чувствуют те, кто после долгих странствий возвращается на родину, даже если они и не были беженцами, которых депортировали. Об одном таком случае рассказал гражданин Турции, который недавно вернулся из Германии, решив вновь поселиться на родине.
«Я родился в Турции, но жил в Германии много лет. – говорит он. – У меня достаточно примитивный турецкий, поэтому я не могу общаться со своими друзьями. Но основная проблема в том, что во мне видят предателя, который оставил Турцию, жил сытой жизнью в диаспоре, зарабатывал неплохие деньги, которых вполне хватало на нормальную жизнь, а они в это время должны были влачить жалкое существование под правящим режимом и зарабатывать гроши».
По словам турка, в конце концов, он смог найти в Анкаре работу программиста, но знает многих соплеменников, которым даже не удается попасть на рабочее собеседование – поскольку их считают иммигрантами, стремящимися занять место коренных жителей; их называют «немцами» и относятся к ним, как к «врагам государства». Эти люди проводят свободное время в кафе, где встречаются с такими же, как они, ведут беседы на немецком языке, делятся воспоминаниями, удивляясь, почему они все же решили вернуться.
Конечно, они находятся в несравненно лучшей ситуации, чем миллионы беженцев, которые, хотя и живут в Европе, но находятся в инфильтрационных лагерях, ожидая своей участи. В Германии они получают довольно скудную помощь - деньгами и пищей, и у многих есть возможность выучить немецкий язык на курсах, организованных местными волонтерами. Однако не все центры абсорбции иммигрантов одинаковы по условиям своей жизни. Одним из возмутительных явлений справедливо считается рост насилия среди беженцев, в особенности, посягательство на женщин.
На веб-сайте Al Muhajer («иммигрант»), где можно найти советы и рекомендации для иммигрантов из арабских стран, перебирающихся в Европу, рассказывается о жалобах женщин – на инструкторов и сотрудников, использовавших свое служебное положение для различного рода посягательств. В некоторых центрах абсорбции нет разделяющих перегородок между мужскими и женскими туалетами и душевыми, что в лучшем случае поощряет вуайеризм, а в худшем – домогательства или изнасилования.
В инфильтрационных лагерях или центрах есть, как правило, «горячая линия», по которой женщины могут обратиться с жалобами на насилие или непристойные действия со стороны своих соплеменников, однако этот канал использует мизерное число женщин, поскольку они опасаются, что такие жалобы могут навредить получению статуса беженца.
Как утверждают в OECD, в Германии доля женщин, ищущих убежища, составляет около 40 процентов. Прилагаются колоссальные усилия, чтобы помочь женщинам-беженкам; в особенности, тем, кто проживает в учреждениях, удаленных от населенных пунктов; делается все возможное, чтобы поддержать беженок, не знакомых с местной культурой то ли из-за языковых трудностей, то ли из-за ограниченного доступа. Большинство женщин не имеют профессионального образования или опыта работы, которые могли бы им помочь в адаптации без государственной поддержки.
Следует заметить, что, по сравнению с добрым и сочувственным отношением, с которым встречали лиц, ищущих убежища, в первые годы гражданской войны в Сирии, тенденция изменилась. Сейчас она состоит в том, чтобы побудить беженцев покинуть Европу.
К примеру, в Швеции теперь внимательно присматриваются к тому, действительно ли угрожает опасность тем или иным беженцам в Сирии, а Италия и Греция ввели строгие ограничения на оказание помощи беженцам и даже на спасение тех, кто прибывает морем. Эта новая политика также повлияет на помощь тем, кто уже проживает в абсорбционных центрах, и, в частности, сократит число положительных ответов на прошения беженцев о предоставлении постоянного статуса.