Вы здесь
Импортозамещение по-российски: просто стали меньше есть
Публикация в «Коммерсанте» про то, что «Россия, вопреки надеждам властей, не сумела за счет внутреннего производства заместить поставки основных категорий импортных продуктов», принята нашей публикой как-то слишком уж всерьез.
Видимо, потому, что хочется же на чем-то отвести душу после шести с половиной лет безумного самоэмбарго на ввоз продовольствия из западных стран. И тут нам сообщают приятное: не получилось у начальства заместить санкционку так, как было прописано в давнишних казенных планах.
Вот хотели урезать импорт мяса на 68%, а удалось всего на 65%. Ввоз молочных продуктов должен был сократиться на 30%, а на самом деле уменьшился лишь на 20%. И такие же жуткие провалы по всем прочим пунктам.
Но если трезво на все это посмотреть, то ясно, что импорт еды в Россию и в самом деле резко упал. И это единственный факт, который реально нас касается. А какие-то несовпадения с директивами во всеми забытых правительственных бумагах затрагивают только тех, кто эти директивы когда-то написал. И даже их вряд ли, поскольку эти должностные лица уже служат на других постах, еще более ответственных.
Теперь — цифры. Смотрим, что произошло с российским ввозом и вывозом продовольствия за «санкционную» семилетку. Сравниваем с последним мирным годом — 2013-м. Данные за 2020-й — предварительные.
Итак, в 2013-м Россия ввезла еды на $44,1 млрд, а вывезла — на $16,8 млрд, т. е. в 2,6 раза меньше. В 2020-м же импорт продовольствия (в долларах) будет в 1,5 раза меньше, чем семь лет назад, а экспорт за эти годы вырастет в 1,7 раза. Ввоз продовольствия и в уходящем году будет больше, чем вывоз. Но уже ненамного — примерно в 1,1 раза.
Вполне можно вообразить, что это результат пусть и суровой по отношению к собственному народу, но по-своему эффективной политики режима. Однако отложим пока выводы и сравним итоги 2014-го — 2020-го с результатами предыдущего семилетия (2007–2013), в которое санкций и контрсанкций не было.
В 2006-м импорт продовольствия в Россию составлял $21,1 млрд и превосходил экспорт ($5,4 млрд) в 3,9 раза. То есть с 2007 по 2013 год ввоз еды в нашу страну вырос более чем вдвое, а вывоз — более чем втрое. Разрыв между тем и другим уменьшался. Размеры взаимной торговли едой безо всяких эмбарго двигались к балансу, хотя и не очень быстро.
Сравнивая две эти семилетки, «досанкционную» и «санкционную», видим, что во вторую из них импорт стремительно пошел вниз, но и скорость наращивания экспорта замедлилась. Что и понятно. Домашние производители получили фору на внутреннем рынке и стали меньше интересоваться вывозом.
Что же до темпов роста российского сельского хозяйства, то в «досанкционную» семилетку он составлял в среднем 2% в год, а в «санкционную» — 3%. Согласитесь, ускорение скромное, если учесть тепличные условия, созданные властями для «отечественного производителя», и ежегодные добавочные сотни миллиардов рублей, извлекаемые из карманов людей на покупку домашних заменителей импортной еды.
Но все эти цифры тоже подтверждают, что «импортозамещение» сделало у нас большие успехи.
А теперь можно раскрыть тайну этого процесса. Которая состоит в том, что казенное продуктовое эмбарго вовсе не является главной его причиной.
Сравним две семилетки еще раз. В 2013-м среднегодовой курс рубля (считая по евро) был в 1,26 раза больше, чем в 2006-м (соответственно 42,8 и 34,1 за евро). А за годы «санкционной» семилетки он подскочил аж в 1,92 раза (до прикидочных 82 рублей за евро в 2020-м). При этом за 2007-й — 2013-й реальные располагаемые доходы населения увеличились на 37%, а в 2014-м — 2020-м уменьшились на 12%.
То есть все импортные товары, включая продовольствие, дорожали (в рублях) за последнюю семилетку гораздо быстрее, чем за предыдущую. А наше «население», оно же — покупатели, не богатело, как в 2007-м — 2013-м, а уверенно беднело. Естественно, людям пришлось экономить на еде — и в первую очередь на становящихся все недоступнее продуктах, ввозимых из-за границы.
Из-за девальвации рубля и падения доходов граждан спрос на иностранное продовольствие сокращался бы безо всякого эмбарго. Импорт просто должен был рухнуть. И естественным порядком менялась бы его структура — за счет увеличения доли сравнительно дешевых суррогатов, вроде того же пальмового масла.
Что изменило самоэмбарго? Оно, повторю, не так уж сильно повлияло на масштабы уменьшения импорта еды. Но запрет на ввоз продуктов западного происхождения отчетливо усугубил последствия рублевой девальвации.
Из-за сужения выбора теперь приходится закупать заграничное продовольствие по более высоким ценам и смотреть сквозь пальцы не только на неизбежное (из-за изменения структуры российского спроса), но и на дополнительное снижение его качества. Скажем, вместо хорошего мяса из Европы везти сомнительное и даже близкое к непригодному с других континентов. А в случае с теми западными продуктами, которые во внушительных объемах доставляются через посредников — белорусских, китайских и прочих, — отстегивать премию за конспирацию.
В итоге российский покупатель получает сейчас не только меньше заграничной еды, чем в давнюю эпоху крепкого рубля и растущих доходов, но еще и расплачивается собственным здоровьем за витиеватость путей ее ввоза.
И конечно же, больше платит «отечественным производителям», которые пользуются снижением конкуренции и вздувают цены на внутреннем рынке. Это сейчас так выгодно, что многие из них пренебрегают даже крайне благоприятными из-за падения рубля условиями для экспорта.
Россияне стали не только меньше, но и хуже есть. Впору назвать «второй нефтью» не подданных, а начальство. Потому что оно с нефтью работает сейчас в одном направлении. Нефть дешевеет, ослабляет рубль и обваливает ввоз заграничной еды. А наши вожди заняты тем, что усугубляют трудности своим эмбарго и «импортозамещением».