Вы здесь
Экзамен для Тихановской
Алексей Венедиктов источал благодушие экзаменатора, который, приняв во внимание обстоятельства экзаменуемого, предупредил, что будет строг и поблажек с вопросами не дождешься. Но заверил, что оценку ставить при этом не станет. А экзаменуемая – Светлана Тихановская – и впрямь в своем статусе собеседник особенный, вознесенный под рампу политической сцены случайно, в силу уникальных обстоятельств. Причем, что важно, с полной рефлексией этого. И с заверением, что охотно выйдет из чужой для нее роли при первой же возможности.
Уже поэтому она имеет основания на позитивное к себе отношение и снисхождение в оценках. То есть воспринимать ее слова и манеры не с позиции придирок и критики. А наоборот – форы и приятного удивления, что при ее данных держится молодцом.
После всех этих вступительных оговорок, обращаю внимание на две темы, затронутые Венедиктовым. Первая: каким представляется ей смена власти в Беларуси? Ответ – переговоры. Причем на ироничные уточнения - с кем, Светлана поплыла, стала говорить о власти в целом, о разных ее представителях, в конце концов не исключила и самого Лукашенко. Но осталась в общей позиции неизменной – только переговоры. Потому что...другого пути нет. Силовое решение исключено, так как сила и упертость с той стороны. А проливать кровь она не хочет.
Безуслвно, этот важнейший фрагмент интервью создает плохое впечатление: неубетельность, неуверенность, противоречивость...Вот только есть ли у кого-нибудь четкий ответ на этот вопрос безотносительно к Тихановской. Увы, в сытой европейской традици 21 века альтернативный, т.е. революционно-насильственный способ свержения власти вообще не в обойме. Ибо при более–менее сложившемся консенсусе о ценности человеческой жизни, как абсолюте, становится аксиомой и другой постулат - против лома нет приема.
Вот почему снимается и всякая конкретика по поводу сроков. И говорят в таких случаях (как и Тихановская тоже) о давлении на власть. Причем единственной конкретной формой его называются забастовки на предприятиях. Но даже по поводу их нет определенности ни географической, ни временной. Когда рабочие созреют – вот и весь ответ.
Другой размытый сомнениями вопрос возник в конце интервью, когда Венедиктов спросил, как следует относиться к санкциям, которые бьют не только по режиму, но и по рядовым гражданам? Конечное резюме Светланы было в заверении, что люди готовы затянуть пояса риди того, чтобы свергнуть режим и обрести права. А на вопрос об эффективности таких санкций, когда есть Кремль и Путин, всегда готовые покрыть убытки, превратился в новое плавание, обернувшееся заверением, что новая белорусская власть не собирается рвать с Россией.
К тому же выяснилось, что огонь западных санкций сосредоточен вовсе не в защиту свобод белорусов, а является шкурной реакций на миграционные провокации Лукашенко и террор в воздушном пространстве. Из чего прямо вытекает сожаление по поводу эгоизма Запада и сомнение в том, что там вообще имеют представление о способе решения белорусского вопроса.
Согласитесь, что уже из этих акцентов интервью видно, что Тихоновская вполне ориентируется в околобелорусской политике. И высказывает суждения, ничем не хуже, и не лучше, чем профессиональные политики и политологи. То есть, если плавает, то вместе с ними. Потому, что ничего оригинального и действенного не придумывается, когда отменили право давать сдачи, получив по морде. А положено вежливо отвечать: товарищ, вы не правы!