Вы здесь
Давно назревшая реформа ООН станет частью предстоящей глобальной реформы
Нынешним состоянием дел в Организации Объединенных Наций сегодня недовольны многие, однако претензии к ее работе разные страны выдвигают прямо противоположные. Так, замглавы МИД РФ Сергей Вершинин выразил на днях претензии в связи с тем, что США, где расположена штаб-квартира ООН, злоупотребляют «своей возможностью как принимающей стороны». Такое заявление он сделал на фоне объявления Вашингтоном 12 российских дипломатов при ООН персонами нон-грата, в результате чего им пришлось покинуть Америку.
Стоит отметить, что в советское время уже предлагалась идея переноса штаб-квартиры ООН из Соединенных Штатов в другую страну. Тогда, впрочем, она так и осталась нереализованной.
В свою очередь, премьер-министр Японии Фумио Кисида, выступая на слушаниях в парламентском комитете, выдвинул другое предложение. По его выражению, действия России, которая является постоянным членом Совета безопасности ООН, «указывают на необходимость организации нового мирового порядка». Он также добавил, что «Япония и ранее считала, что использование права вето должно находиться под максимальным самоконтролем».
В данном случае речь идет уже о реформировании системы принятия решений в Совбезе ООН. На сегодняшний день только пять держав — обладателей ядерного оружия и победителей во Второй мировой войне являются его постоянными членами и в таковом качестве обладают правом при голосовании заблокировать любую обсуждаемую там резолюцию.
О том при каких условиях может начаться и в какую сторону пойти реформирование ООН, рассказал доцент кафедры интеграционных процессов МГИМО Александр Тэвдой-Бурмули.
— На ваш взгляд, возможна ли сегодня реформа ООН?
— Я думаю, что реформа ООН безусловно назрела, потому что ее неэффективность как глобальной антикризисной организации уже вошла в поговорку. Но проблема заключается в том, что мы сейчас тоже находимся в очень крупном кризисе и пока он не разрешится каким-то образом, реформирование Организации Объединенных Наций тоже вряд ли возможно. По той простой причине, что любое изменение установившегося миропорядка (а реформирование ООН из этой серии), как правило, возникает после определения нового баланса сил в мире.
Глобальные или региональные кризисы разрешаются войной, после чего есть победители и проигравшие. На базе сложившегося баланса сил устанавливается новый миропорядок. Так было и после наполеоновских войн, когда в 1815 году сложилась Венская система. Так было после Первой мировой, после которой в 1919 году сложилась Версальская система. Так было и с возникновением после Второй мировой войны Ялтинско-Потсдамской системы. Собственно, ООН — это ее детище, которое, конечно же, уже давно пережило само себя.
Если человечество этот кризис переживет (никто не нажмет на красную кнопку), то, разумеется, некая глобальная реформа мироустройства ему предстоит. Причем преобразование ООН станет ее частью.
— Где в этом случае будет базироваться штаб-квартира Объединенных наций?
— В случае такой глобальной реформы этот и некоторые другие вопросы, которые сейчас ставятся во главу угла, отойдут на второй план. Это уже будет чисто технический момент. Допустим, штаб-квартира ООН переедет из Америки в какую-то страну третьего мира. Возможно, нам туда будет легче добраться. Но при этом это не будет означать конца доминирования Штатов, если они и вообще весь коллективный Запад выиграют в этом раунде нынешнего кризиса. Во всяком случае, как мы видим сейчас, большинство стран мира солидаризовались с позицией США. Между тем у нас есть некая иллюзия, что перенос штаб-квартиры ООН поменяет что-то политически, а не только технически.
— А как вы прокомментируете заявление японского премьера, высказавшегося против того, что правом вето в Совбезе ООН обладают всего пять стран?
— Исход нынешнего кризиса, который может продлиться не месяц, а несколько больше, многое определит. В ходе его международная субъектность РФ почти неизбежно будет падать. Но пока мы чисто институционально будем способны сохранять свое место в Совбезе ООН, мы, разумеется, будем держаться за статус его постоянного члена с правом вето и не будем позволять никому этот статус реформировать, поскольку сегодня, не считая ядерного оружия, это единственное, что у нас осталось от глобальной субъектности.