«Путин и его пропагандисты не оставят попыток замены реальности объективной на ложь, мифы и иллюзии»

Одно время казалось, что с распадом Советского Союза почила в бозе крупнейшая в мире «машина по производству ложных новостей и истин», что в современном информационном обществе агрессивно-пропагандистский нарратив уже невозможен. Однако около десяти лет назад Россия создала и успешно вывела на международный информационный рынок целый ряд СМИ, чьи современные технологические и организационные возможности позволяют с новой силой вести пропагандистские инфовойны.

Ника Алексеева, ведущий исследователь стран Балтии Лаборатории цифровых криминалистических исследований Атлантического Совета, объяснила на примере Латвии, как формировался рынок внешнеполитической пропаганды России и определялись агенты влияния Москвы:

«В 2007 году в Латвии начал действовать фонд Владимира Путина «Русский мир», который спонсировал деятельность политиков и общественных организаций по распространению русской культуры за рубежом. В то время это воспринималось как проявление мягкой силы, по типу того, как это делали европейские страны. Вскоре выяснилось, что деятельность фонда не прозрачна. Общественный фонд ориентировался на культуру, но на практике финансировал действия пророссийских политиков, например, нынешнего депутата Европарламента Татьяны Жданок и бывшего мэра Риги, ныне депутата Европарламента Нила Ушакова. Теперь, как видно из голосования по Украине в Европейском парламенте, и Жданок осталась верна Кремлю, и Ушаков занял твердую позицию в его поддержку. Воздействие на местное население в Прибалтике сначала осуществлялись только через пропагандистские программы российских государственных телеканалов, особенно в восточной части Эстонии и Латвии, где доля русскоязычного населения наиболее высока. В странах Балтии были местные издания, публиковавшие материалы, которые создавали впечатление, что в Литве, Латвии и Эстонии после развала Советского Союза людям жилось крайне тяжело. В этих публикациях делался акцент на то, что Европа навязывает чуждые ценности, ведущие к деградации общества»

Роль российской дезинформационной машины не была оценена по достоинству до тех пор, пока отдельные аналитики не стали обращать внимание на попытку России оказать влияние на результаты выборов в разных странах мира. Тогда впервые зашел разговор о русской внешнеполитической пропаганде как оружии информационного давления.

На днях Кембриджский Университет опубликовал доклад Джона Рузенбика, “СМИ и самоидентификация на войне в Донбасе. 2014-2017” (Media and Identity in Wartime Donbas: 2014-2017, Dr. Jon Roozenbeek, University of Cambridge, UK)

По сообщению издания Кембриджского Университета (Cambridge University Press, Research exposes long-term failure of Russian propaganda, Cambridge University Press, 2022) в своем исследовании Рузенбик использовал «обработку естественного языка» для алгоритмического анализа более 85 000 печатных и онлайн-статей из местных и региональных СМИ, после первого вторжения России в Украину, в период с 2014 по 2017 год, составляя схемы контента с помощью ключевых слов и фраз.

Тогда Владимир Путин и его «медийные войска» активно распространяли идею «Новороссии» или «Новой России», пытаясь возродить терминологию, когда-то использовавшуюся для описания Донбасса во времена правления Екатерины Великой, когда регион оказался в составе Российской империи. Основой кремлевского нарратива стало утверждение, что этот регион принадлежит России.

«В настоящий момент, по мере того, как Россия переносит свою войну на Донбасс», - предупреждает Розенбик, в статье (Cambridge University Press), «она может прибегнуть к распространению пропагандистских мифов о «Новороссии», как в самом регионе, так и далеко за его пределами, чтобы оправдать захват земель и военные зверства, заявив, что эти действия поддерживаются местным населением».

Он призвал к упреждающему глобальному развенчанию — или «предварительному разоблачению» — представления о том, что идеологические проекты, такие как «Новороссия», имеют глубокие корни в регионе и что жители Донбасса когда-либо верили в эти мифы. «В противном случае», - пояснил Рузенбик на страницах издания Кембриджского Университета, «мы рискуем, что такая ложь распространится на Западе через ученых мужей и политиков, придерживающихся линии Кремля». Эти выводы далеко небезосновательны.

«Россия встает с колен»?

Для российской телеаудитории все началось задолго до этого. Еще в 1999, во время передачи власти президентом России Борисом Ельциным исполняющему обязанности премьер-министра Владимиру Путину, российскими спецслужбами была проведена широкомасштабная операция по созданию внутреннего «образа врага» в лице чеченских сепаратистов, которые, как сообщали тогда российские медиа, якобы организовали взрывы домов в Москве и Волгодонске. Объявленная террористическая угроза была надежно прикрыта медийным нарративом о якобы разгуливающих повсеместно «чеченских террористах», которых, по выражению самого Путина, необходимо было уничтожать везде, даже «в сортирах».

Дэвид Салво старший научный сотрудник «Германского фонда Маршалла Соединенных Штатов» (David Salvo, senior fellow German Marshall Fund of the United States), известный своими работами в области разоблачения российской дезинформации, так описал начало «раскрутки» российского пропагандистского «маховика»:

«На Западе в целом отсутствовало “понимание России”. В частности, в Соединенных Штатах всегда ожидалось, что русские просто примут западную точку зрения на все: от преимуществ демократии, до расширения НАТО. Я не думаю, что русские более восприимчивы к пропаганде, чем любой другой народ, но, столкнувшись с хорошо управляемым, спонсируемым Кремлем пропагандистским аппаратом, многие русские оказались склонны “покупаться” на исторические, политические и культурные нарративы, подкрепленные официозом государственных СМИ»

Российская машина пропаганды начала свою работу исподволь, практически, без нажима. Первым имперским тезисом стало утверждение про то, что «Россия встает с колен». Эфиры телеканалов страны наполнялись речами «исполненными национальной гордостью», ностальгией по «тому хорошему, что было в советские времена».

В качестве цели развития было обозначено «возрождение великой России». Прямо или косвенно на телеканалах, даже в развлекательном вещании, культивировалась красивая и сытая жизнь россиян, их обеспеченность и «стабильность». Редакторы художественного телевещания уже с первой половины 2000-ых годов «не рекомендовали» показывать жизнь бедных слоев населения, обветшалые интерьеры и старую одежду. В новостных выпусках стало меньше репортажей из провинции. Проблемы страны стали волшебным образом «решаться» внутри телевизионного экрана, создавая иллюзию всеобщего счастья и благоденствия. Даже на эстраде появились патриотические шоу, все чаще стали звучать «песни о главном» - римейки популярных советских “хитов”.

Культовыми информационными событями стали спортивные победы России. Это превратилось во что-то вроде навязчивой идеи самого Владимира Путина, в результате чего им было принято решение о проведении невероятно дорогостоящей зимней Олимпиады в Сочи зимой 2014 года.

“Победа” России в общем медальном зачете была оплачена ценой грандиозного международного скандала, когда российские спецслужбы были уличены в подмене анализов и фальсикации результатов допинг-контроля российских спортсменов.

Следующим этапом стала консолидация и укрепление и без того вездесущей «пропагандистской системы». Работа велась по трем направлениям: на первом - централизация информационных потоков различных СМИ внутри страны, включая службы новостей крупнейших телевизионных каналов страны, на втором - создание внешнеполитического пропагандистского рупора - глобальной сети телевизионного вещания Russia Today (RT), на третьем - работа по продвижению кремлевского нарратива в региональных и международных медиа, проводимая в виде «информационных спецопераций», так называемые “темники” для которых формируются в администрации президента РФ Путина при непосредственном участии спецслужб страны.

Эдвард Лукас, из Центра анализа европейской политики (Edward Lucas, Сenter for European Policy Analysis, (CEPA)), проработавший много лет корреспондентом журнала The Economist в Восточной Европе и, в частности, в Москве, критически оценил реакцию Запада на увеличивающуюся дезинформацию России:

«В России были антизападные настроения, но такого институализированного подхода не было. За прошедшие годы у Кремля появилось множество инструментов для распространения дезинформации. Запад стал, в конце концов, понимать, что российские СМИ - это пропаганда, но слишком поздно»

Запад не только не заметил, а возможно даже и упустил момент раскручивания пружины информационной лжи и полуправды в период между 2000 и 2008 годом, когда внутренние проблемы, включая войну в Чечне и арест Михаила Ходорковского, средства массовой информации Путина представили как «антитеррористическую операцию» и «наведение порядка» соответственно. Первым военно-политическим «достижением» российской пропаганды стала война России в Грузии, произошедшая в августе 2008 года. Вся история боевых действий, от причин до последствий, впервые на официальном уровне излагалась в совершенно оторванном от реальности виде. Сразу после окончания военных действий Госкино РФ заказало художественный фильм, в котором была представлена история войны, подаваемая Кремлем.

Не только россияне, но и весь русскоговорящий мир, включающий в себя этнических русских из стран-бывших республик СССР, и даже многие из русскоговорящих диаспор западных стран - оказались фактически «облучены» российской пропагандой, чей нарратив уже транслировал следующие тезисы: «Россия встала с колен», «Россия хочет объединить страны бывшего СССР», «приехав в Россию, а особенно в Москву можно сказочно разбогатеть», «влияние России и Путина повсеместно».

Внешнеполитический нарратив Кремля стал также успешно обретать своего читателя, слушателя и зрителя в западных странах и очень скоро сформировал устойчивую аудиторию «друзей России».

Натали Фогель, старший научный сотрудник Центра «Европейские Ценности» (Nathalie Vogel, Senior Fellow European Values Center for Security Policy), изучившая проблему распространения российской пропаганды на Западе, разделила аудиторию пророссийских телеканалов, изданий и медиа на несколько групп:

«Сформировалось три группы: первая группа - в некотором смысле лучше понимала нынешнее развитие России, потому что они утверждали, что Российская Федерация все еще находится в процессе обучения и становления демократии, и что население России еще не созрело для нее. Это глубоко инфантильная позиция, поскольку она подразумевает, что россияне являются европейцами “в процессе становления”: они еще не заслуживают демократии, потому что не могут ее достичь.

Мешает россиянам нечто “азиатское”, которое якобы чуждо западным ценностям. Они утверждали, что Западу нужно быть более терпеливым. Вторая группа – убежденные русофилы. Они влюбились в идеалистическую картину России, которой никогда не существовало. Для них Россия - альтернатива западной цивилизации, которая их разочаровала. Россия представлялась им пристанищем ревизионистов и хранилищем реакционных ценностей. Они жили и живут во “вчерашнем мире”, к тому же и выдуманном. Третья группа — это просто невежественные маргиналы».

Встав с колен, грозить соседям?

С трибун Государственной думы и Совета Федерации РФ, в заявлениях чиновников и губернаторов уже зазвучали воинственные и имперские нотки. Речь тогда все более в конфронтационном тоне пошла о противостоянии России и Запада, в котором Украина играла роль прокси-государства. Широкую информационную поддержку получили сначала так называемые «газовые войны». В то время внутренняя агрессивная антизападная пропаганда пока еще резко отличалась от внешней, все еще «союзнической» риторики.

На это обратила внимание и Натали Фогель:

«Лучшим примером является используемый Кремлем нарратив о борьбе с терроризмом, который был выдвинут как западными лидерами, так и Кремлем, когда дело дошло до определения “общих целей”. Возьмем для примера так называемый нарратив “умиротворения Сирии”: призывая за рубежом к сплоченности в борьбе с террористической угрозой, продвигая союз, как во время Второй мировой войны, российские официальные лица, усугубляя антиамериканизм и антизападные настроения, передавали внутри страны дезинформацию о том, что на самом деле за террористической угрозой стоит Запад, который даже финансировал ИГИЛ. Когда появились первые отчеты о военных преступлениях в Сирии, пропагандистская машина уже подготовила почву: было якобы ясно, что эти преступления не могли быть совершены русскими, а осуществлены якобы поддерживаемыми Западом террористами»

Так появился новый тезис: «Мы, россияне - «настоящие победители». Этот тезис был основан на том, что Россия во времена Ельцина стала правопреемником СССР по международным обязательствам. Российская информационная машина развернула это утверждение в абсолютно иное: «Россия - главная страна, победившая во Второй мировой войне». Результатом этой пропагандистской кампании стало явление, получившее в народе прозвище «победобесие». Каждый год на 9 мая, в доставшийся от СССР праздник Победы над нацистской Германией, власть России распорядилась проводить красочные и пышные парады с участием Вооруженных сил РФ. С каждым годом эти празднества становились все изощреннее и масштабнее. Критическое отношение к войне, а также любые воспоминания о ее ужасах уже не приветствовались. В ход пошла «альтернативная история» с несуществовавшими героями и мифами. Самым легким способом получить государственное финансирование на художественный фильм или сериал стали заявки на «фильмы про войну и ее героев».

Ника Алексеева так описывает операции внешнеполитических пропагандистских «войск» России, проведенных в то время: «В странах Балтии заработали информационные агентства Sputnik, а позже - Baltnews. Baltnews начало создавать видимость независимого источника новостей, но вскоре выяснилось, что это тоже проект медиа группы Russia Today Российской Федерации. Baltnews уделял большое внимание критике НАТО, например, распространял сюжет об изнасиловании военнослужащим альянса несовершеннолетней девушки. Не только в Балтийских странах, но и в других регионах Sputnik создавал ангажированные страницы в Facebook. В результате расследования, проведенного DFRLab, Facebook обнаружил более 300 таких страниц и удалил их».

Начиная с февраля 2014 весь российский нарратив приобрел очевидные черты пропаганды. Появилась идея для «сплачивания» народа России - внешний враг - Украина, страна с общей историей, которая к тому времени еще сильно зависела от Москвы экономически, но политически с каждым годом все больше и больше удалялась от Кремля. Последний Майдан, свергнувший президента Виктора Януковича, был использован Путиным в качестве триггера для перехода к «активным мероприятиям», а точнее, к вторжению и аннексии территории Украины. Для этого нужно было придумать вескую причину. Идея присоединения Новороссии, как идеологического объяснения действиям режима Владимира Путина в Украине, подошла лучше всего. Исследователь Кембриджского университета Джон Рузенбик считает, что сегодня Москва вернулась к этому военно-историческому мифу (Research exposes long-term failure of Russian propaganda, Cambridge University Press, 2022)

«Если “бред Новороссии” или другие подобные идеологические нарративы начнут распространяться на Западе, это может в конечном итоге быть использовано для оказания давления на Украину с целью отказа от больших участков ее территории, поскольку затянувшаяся война на Донбассе вызывает тревогу у мирового сообщества», - заявил он, после публикации своего исследования Cambridge University Press.

Смена нарративов

Начиная с 2014 нарратив о процветании “вставшей с колен” России, насаждаемый в большей степени информационным путем, начала вытесняться милитаристким дискурсом. Российская пропаганда раскручивала миф за мифом, в которых Россия представлялась в «кольце врагов», а окружающие ее государства-бывшие советские республики - в качестве «недогосударств», которые должны быть либо присоединены к России, либо расчленены на автономии.

На центральных каналах самое рейтинговое время стало предоставляться под «политические дискуссии», в которых обсуждалась так называемая «геополитика», а по сути, агрессивные планы Кремля, конспирологические теории и новые военно-политические цели России. Возникла новая иллюзия россиян - «возвращение к величию через увеличение территории».

Именно в этот момент медиа активы Кремля, такие как RT и Спутник, начали масштабную информационную экспансию по миру. Российская пропаганда начала осваивать интернет-среду. Появилась «лаборатория фейков» - агентство по работе с соцсетями, названное пользователями интернета «фабрикой троллей». Сначала «фабрика» работала только с внутренней информацией России, но очень скоро она вышла на мировые просторы.

Натали Фогель перечислила некоторые первые шаги, которые были все-таки предприняты для противостояния российской пропаганде: «Некоторые на Западе поняли все раньше других (балтийские страны, подвергшиеся гибридным атакам в связи с эпизодом “бронзового солдата” в 2007 г., и до 2012 г. грузины, подвергшиеся крайне жестоким дезинформационным атакам). Оплаченная “киберактивность” была впервые обнаружена эстонскими службами, что позже подтвердили власти Грузии после атаки Кремля на эту страну.

В период с 2008 по 2014 год западные страны “проспали” все, обычно преуменьшая тревогу балтийских госдарств, и игнорируя большинство предупреждений оттуда. С 2015 года рост числа враждебных киберопераций привел к созданию дополнительных структур и новых агентств, таких как Центр против гибридных угроз в Чешской Республике (в 2017 году), а на уровне ЕС - к созданию Целевой группы East Stratcom (в 2015 году). Неправительственные организации, такие как “Балтийские эльфы”, успешно боролись с дезинформацией, распространяемой после аннексии Крыма на разных языках. Большинство пропагандистских операций в конечном итоге были раскрыты и впоследствии описаны. Первые инициативы по сдерживанию таких пропагандистских атак были предприняты после нападения на Украину в 2014 году»

Агентство «Спутник» и телесеть RT совместно с «армией» троллей атаковали тогда противников прокремлевских кандидатов на выборах в Германии, Франции, а также сыграли свою роль в создании информационного хаоса во время голосования по Брекзиту. В полный голос мир заговорил о российской дезинформации, когда российские пропагандисты вторглись в информационное поле США во время президентских выборов в 2016 году.

Дэвид Салво подтвердил поворотную точку Запада в восприятии российских медиа (David Salvo, German Marshall Fund): «Вмешательство России в президентские выборы в США в 2016 году в сочетании с попытками вмешательства в дела европейских демократий за последние пять-десять лет “подняли авторитет” российской пропагандистской машины на Западе. В западных столицах больше нет иллюзий относительно того, зачем российское правительство использует всемирную сеть таких каналов, как RT и Sputnik, а также “фермы троллей”, такие как Агентство интернет-исследований, распространяющих конспирологические теории с целью манипулирования информацией и общественными настроениями на Западе»

Все это время институты внешнеполитической пропаганды России работали слаженно, действуя вместе со спецслужбами и министерством иностранных дел РФ. Тон высказываний главы внешнеполитического ведомства России Сергея Лаврова становился все более агрессивным, что с восторгом подхватывалось на рынке внутренней российской пропаганды. Нарратив российской пропагандистской машины был разным для различных регионов мира, аудиторий и методов распространения материала.

Натали Фогель определила группы стран по степени восприятия пропаганды и наличию «дружественных Кремлю руководителей»: «Восприятие российской пропаганды отличалось и отличается в каждой стране, даже в странах Западной Европы, не говоря уже о Канаде и США. Люди из новых государств-членов НАТО с самого начала очень хорошо понимали, что население России дезинформировано, потому что они сами когда-то подвергались советской дезинформации, находясь за “Железным занавесом” до распада Советского Союза.

Совершенно другое дело - это финское общественное мнение, которое считалось одним из самых “кибер-грамотных” в Европе, а также было осведомлено о российской пропаганде по причине географической близости и исторической памяти об “операциях влияния”, проведенных против этой страны.

Совершенно иная группа - это страны, где существует диссонанс между общественным мнением и действиями правительства. Представители некоторых западных стран отказывались признать царящий в России уровень идеологической обработки и дезинформации, тем самым игнорируя исходящую от них опасность. Эти правительства большую часть времени ставили экономические интересы выше интересов безопасности. Они пытались уговорить общественное мнение иметь дело с партнером, который не был демократичным, а “медленно добивался своего”. В некоторых странах положение остается таковым и сейчас. Это - Кипр, Венгрия, Австрия и Германия, хотя и в меньшей степени».

Информационная война против Украины

К началу полномасштабного вторжения России в Украину 24 февраля 2022 года, средства массовой информации России окончательно превратились в органы пропаганды: внутренней на центральных каналах телевидения, и внешней - в программах RT, сообщениях агентства Спутник, а также в постах и публикациях прокремлевских блогеров и политологов. С подавлением западных соцсетей и полным закрытием оппозиционных изданий российское общество оказалось замкнутым в плену одного тезиса «Украину надо освобождать от нацистов, поэтому война неизбежна. Россия воюет со всем миром за свои «великие ценности».

Какие же повороты пропагандистской линии Кремля ждут всех в ближайшем будущем? Несмотря на то, что в опубликованном Кембриджем исследовании, его автор Джон Рузенбик (Jon Roozenbeek, Research exposes long-term failure of Russian propaganda, Cambridge University Press, 2022) высказывает большие сомнения в дальнейшей эффективности продвижения идеи суверенитета так называемой, Новороссии, видение Путиным Украины, «расчлененной на сферы влияния Москвы и Запада», может в самой ближайшей перспективе вернуться в качестве пропагандистского нарратива Кремля.

Опасающийся перехвата власти Владимир Путин остро нуждается в военной победе. Такую победу он может провозгласить в случае закрепления российских войск на всей официальной территории Донбасса, или после псевдо-референдума на других оккупированных россиянами территориях, в результате чего на юге Украины может быть провозглашена так называемая “Херсонская Народная Республика”.

Борьба с российской пропагандистской машиной сегодня набирает обороты, хотя, по мнению Эдварда Лукаса из Центра анализа европейской политики, это задача не из легких:

“Это не ракета, которую можно запустить в ответ на чужую ракету. Противостоять российской пропаганде необходимо, но Западу быстро и эффективно ответить на нее вряд ли получится, поскольку и в самой России, и за ее пределами слишком много людей, которые психологически уже к ней привыкли. Прежде всего, необходимо рассказывать, как Россия при Путине была подлым, мародерским способом ограблена. Необходимо вскрывать, кем и куда были выведены деньги, а также, как, и где они используются, в том числе и на пропаганду”

Телевизионную «картинку» с местными жителями, якобы радостно покупающими продукты за рубли в бывших украинских магазинах, а также многочисленные российские флаги на улицах украинских городов, сфальсифировать несложно. Хотя для большинства критически мыслящих людей на земле все это - «альтернативная реальность», не имеющая отношения к действительности, Путин и его пропагандисты не оставят попыток замены реальности объективной на ложь, мифы и иллюзии.