Замкнутый круг или война на истощение

Испокон веков существует обаяние стереотипа, в котором народ/плебс является объектом манипулирования чьей-то воли. Злой и коварной, доброй или благородной – второй вопрос. Здесь важно расположение – власть первична, масса – вторична.

Из этого следует шаблон отношения к народу как к жертве «темных сил». И в худшем случае о нем соболезнуют как о «наивном» и  «обманутом». И практически никогда он не выглядит виновником, даже когда речь идет о нацистской Германии или сталинской Совковии.

И это понятно – как иначе. Ведь не может же народонаселение целой страны встать на колени и покаяться. Или каким-то образом вслух заявить, что «было не право». Вело себя мерзко! Да и перед кем? Кого признать-назначить в судьи? Другой народ? Знаменитую персону? Международный трибунал?

Разве что Господа… Но ведь не все в народе верующие.

Пример с немецким покаяниям совсем не канает, потому что он был масштабной церемонией, навязанной и организованной в режиме оккупации союзников. И сколько процентов в нем было добровольности и искренности – Большой вопрос, на который нет ответа.

Однако, глубоко убежден, и при оценке событий всегда исхожу из первичности плебса перед властью/вождем. И, следовательно, о его непосредственной причинности, заинтересованности и коллективной ответственности и за достижения, и за злодеяния.

Практически это означает, что не Путлер, а российские миллионы  - главная движуха нынешней войны. Это вовсе не значит, что с него снимается хоть грамм ответственности. Но позволяет реально взглянуть на панораму явления. А именно – и приход к власти Путлера, и  формирование  его политической роли, и решение напасть на Украину – все это, по большому счету, всего лишь реакция на настроения, взгляды и волю «широких народных». Потому что именно необходимость и способность угадывать эти мощные скрытые потоки и является условием перехода из грязи в князи.

И никак иначе. Ибо если проходимец нутром не чует энергетику общества, он не сможет вскарабкаться на верхотуру власти. А когда, оказавшись там, захочет ее укрепить и сохранить, то тем более должен быть с ним в гармонии обратной связи.

Конечно, по мере обживания на троне, с окружением себя и силой, и дружками, и холуями, пришелец со временем многое может себе позволить капризного. Но даже самый забуревший самодур уже самим фактом своим нахождения у власти подтверждает, что он знает рубежи, красные линии, которые не стоит переходить. И, напротив, морковки, которые по вкусу придутся его пастве.

Говоря о Путлере, смею заметить, что именно таким, как есть, то есть агрессивным диктатором, он стал отнюдь не случайно. А потому, что, поначалу приняв позу «демократа», очень быстро окончательно убедился, что она не популярна. И что на самом деле в русском обществе с его исторически врожденным ордынским синдромом существует заказ на Порядок и Твердую власть.

Что и было исполнено «в лучшем виде».

Уроки подворотни

Путлер - чувак из низов, сам частичка плебса. Его наблюдения и нравы формировались в режиме хулиганистой питерской дворни, где он хорошо усвоил роль Пахана и умение решать вопросы «по понятиям». Думается, что он вполне заметил два важных народных свойства :

- бегство от свободы, если трактовать ее как отношение к персональной (индивидуальной) ответственности;

- и, как следствие, феномен государственника, выражаемый в  стремлении важные заботы перекладывать на власть, оплачивая это склонностью к вождизму и повышенной готовностью терпеть.

Именно эти особенности национального характера и порождают тяготение этноса ко всякого рода социалистическим штучкам. И это тоже усвоил Путлер. Поэтому, сам будучи по взглядам и хватке лютым капиталистом-рыночником, он постоянно подыгрывает плебсу, подпитывая государственный сектор. А словами и жестами  изображая почтение к социалистическим ценностям и прошлому.

Что касается затеи с войной, то и она отнюдь не беспочвенна. Думаю, Путлер осознавал, что антиукраинские настроения возбудить до состояния ненависти и убийства будет несложно. Потому что украинцев русские всегда недолюбливали из-за несходства национальных менталитетов. Они украинцы со своим анархическим отношением к власти и индивидуализмом – антипод русскому государственническому раболепию. В мирных условия этот холодок рефреном проходит в тональности вполне добродушных насмешек, иронии. Упертый, как xoxoл! Хитрый, как xоxол. Хваткий,  как  хoхол… Но если это разогреть, то вполне можно раздуть в образ Вражины.

Что интенсивно и нагнеталось в течение многих лет – начиная еще с начала нулевых, когда Путлер пролетел с Януковичем. Достаточно хоть один раз окунуться в словьевско-скобеевские трели, по сравнению с которыми геббельсовский пропагандон – лишь жалкий лепет, чтобы представить себе, какой травле ежедневно подвергались мозги российского обывателя. В какое мракобесие опущена нация по имени «великий русский народ». Причем глотала она эту агрессивную спесь охотно, будучи изначально сердитой на «младших братьев», позволяющих себе дышать и действовать свободно и независимо от старших. Да еще и совершенно иначе.

Не приходится удивляться поэтому, что в своих державных поползновениях у Путлера и народа сложилась трогательная гармония взаимопонимания. Ведь ни одного даже писка недоумения – не то, что протеста – не раздалось, когда была объявлена война. А рашистский пропагандон не стал даже заморачиваться на придумывании хоть сколько-нибудь правдоподобного для него обоснования, ограничившись чушью про «денацификацию киевского режима» и защиту русских от его террора.

Трогательное единомыслие

Война – не арена для благородства и приличия.  И очень часто сопровождается старанием тех, кто ее затеял, втянуть и замарать как можно больше людей, создав синдром коллективной ответственности.  Путлер в этих поползновениях смог переплюнуть самых изощренных мерзавцев, собрав в кучу все мыслимые гнусности.

Во-первых, создал атмосферу корысти убийства, предложив за него большие деньги. Такие, каких не платят даже богатые американцы. При этом ставка делается на самых убогих. На глубинку. Тем самым война превращается в «бизнес», характерной картинкой которой стал семейный совет, на котором решается, кому рискнуть головой ради того, чтоб стать кормильцем. 

Во-вторых, наряду с убогими, в пекло войны открыто направляются и асоциалы – уголовники. Прямо из тюрем с морковкой в виде снятия судимости и статусом героя, если повезет отделаться ранением.

В-третьих, очень скоро Путлер переквалифицировал войну из региональной в блоковую – Глобального Юга и Запада, начав под этим соусом втягивать в нее со всего света добровольцев  – от кубинцев и венесуэльцев до арабов. А теперь уже и целую корейскую армию. Тем самым, война обретает интернациональный масштаб и характер.

В-четвертых, в своих людоедских намерениях Путлер соперничает с Гитлером, не скрывая даже, что в отношении Украины речь идет об уничтожении не только системы, но и государства, и целого народа. Это очевидно по самому почерку нашествия, когда рушится до основания и сметается все на пути рашистской орды. Так не ведут себя завоеватели, преследующие корысть в виде территорий и рабов. Так ведут себя только носители геноцида.

Да и вообще в этой войне создана и царит атмосфера разбоя, в котором нет места благородству, но легализованы и поощряются жестокость и алчность. Тот случай, когда награбленная добыча охотно снимается и выкладывается в интернете, а почта по доставке посылок с трофеями работает безупречно. Тем самым создается трогательное единство фронта и тыла.

 И опять возвращаюсь к тезису о первичности народа перед лидером. Ибо без этого трудно понять и представить моральный портрет российского населения третьего года войны. И осознать ее тягучую бесконечность.

Замкнутый круг

Вопрос о перспективах окончания этой войны вспыхивает время от времени. На этот раз поводом послужил американский выбор и сентенции Трампа о намерении ее прекратить. Сроки называются разные, разброс – от нескольких месяцев до пяти и даже десяти лет.

Это и понимается в слогане про «бесконечность». Тут не про сроки, а про их полную неопределенность и непредсказуемость.

Почему? Да потому что война давно уже вошла в такую стадию бытия, когда вовсю работает автоматизм ее воспроизводства.

Практически это означает, что в стане агрессора сформировались многочисленные и мощные слои ее интерессантов. Это и финансовые потоки, инвестированные в ВПК, который набирает обороты. Это и разрастающаяся масса людей, занятых в военном производстве и около него, где хорошо платят. Это и жирные военные бюджеты, на откатах от которых сытно кормится верхушка бюрократии. Наконец, это и семьи военных – участников и жертв войны, подкармливаемые щедрой платой за риск, увечья и смерть.

Трудно подсчитать, насколько велика эта доля населения. Но в совокупности с политической надстройкой она, безусловно, и богаче, и влиятельнее, чем вне ВПК. И она кровно заинтересована, чтоб полезная им войнушка не завяла и продолжалась как можно дольше.

Более того, если рассуждать от обратного, то маховик войны остановить неимоверно трудно даже чисто технологически. Как прекратить уже начатые военные проекты, чем загрузить мощности действующего ВПК, где взять средства на т.н. конверсию, которая, как уже показал исторический опыт, существует только на словах. А на самом деле сменить производство патронов на макароны довольно накладно.

Об этом чешут репы многие видные экономисты. И обычно разводят руками.

На другом полюсе от войны навара нет, а в динамике – падение. Но, во-первых, не сразу, а постепенно. Так что – почти незаметно. Во-вторых, есть соблазн и надежда на перемещение в первый сектор. Ну, и в-третьих, в условиях войны идеально срабатывает феномен русского Терпилы. Проще говоря, люди с мазохистской покорностью и дисциплинированностью идут на самопожертвования под давлением демагогии про «защиту Родины» и высокого слога про «Национальное единство»!

Да и попробуй - пикни. Ведь если не повяжут силовики, то за отсутствие патриотизма морально раздавят твои же соседи, коллеги и даже родственники.

А посему нисколько не удивляет социология опросов на тему войны. В частности, итоги свежего опроса Левада-центра (26 09/02 10). Вот несколько цифр, которые из него выписал. Доля одобряющих деятельность Путлера -83%. Поддерживающих СВО (то бишь – войну) – 78%. Важно взглянуть и на позицию в отношение переговоров. В целом их поддерживают около 80 опрошенных. Но при этом большинство на условиях путлеровского ультиматума – 72%. И только 32% допускает вариант с возвратом аннексированных территорий.

Как видим, и снова трогательное единство в настроениях народа и вождя. А практически это означает тупик или хождение по кругу.

В последнее время, особенно с приходом Трампа, оживилась тема переговоров. При этом во всех прожектах на счет подробностей договорняк предполагается на основе тех или иных территориальных уступок со стороны Украины. И даже самые либеральные доброжелатели начинают приучать украинцев свыкнуться с этим, внушая, что ради прекращения кровопролития надо чем-то жертвовать.

Логика простая, как калоша – против лома нет приема!

Пойдет ли на это Киев – это вопрос, у которого нет рационального решения. Просто потому, что уступка, капитуляция даст передышку. Но не мир. Более того, как раз наличие передышки позволит Путлеру накопить энергии для нанесения новых ударов, чтоб откусывать от Украины кусок за куском.

То есть переговоры не просто бессмысленны – одни губительны для Украины. Они – та блесна, на которую Путлер надеется поймать Зеленского, чтобы его ослабить и морально, и физически.

 Надеюсь, что тот это понимает. И потому будет продолжать борьбу, пока есть силы и запал воли у соотечественников. Просто потому, что любой другой вариант неизбежно ведет к сдаче и гибели Украины. И предательству по отношению к павшим.

И этим в первую очередь определяется размер бесконечности войны. Как и вторым условием – внешней помощью всех видов. Ее объемами и решительностью.

Увы, со сменой Хозяина Белого Дома фактор неопределенности  здесь усилился. Но при любом раскладе первое условие – воля к сопротивлению – является необходимым ее условием. Хотя бы потому, что она питает симпатии западных избирателей, мнение которых там – отнюдь не химера.

Следовательно, переговоров не будет в силу их бессмысленности. А потому будет хождение по замкнутому круг мести – огонь за огонь, кровь за кровь. И чем дольше и дальше, тем обреченней механически. Борьба до истощения. Как долго она продолжится – вопрос для кофейной гущи. Поскольку уж больно много факторов влияет на соотношение сил и выносливость сторон.

Наблюдатель