Какую конечную цель преследует Трамп по поводу войны в Украине

В Саудовской Аравии 18 февраля завершились переговоры делегаций России и США. Это первый прямой контакт двух стран после начала полномасштабного вторжения России в Украину. «Медуза» поговорила с приглашенным исследователем Центра Дэвиса в Гарвардском университете Михаилом Троицким о том, почему на встречу демонстративно не позвали представителей Евросоюза и Украины, зачем США сотрудничество с Россией и какую конечную цель преследует Трамп. 

— Большие публичные переговоры решили сначала провести с Россией по четырем причинам.

Во-первых, Дональд Трамп считает, что российской стороне важен статусный элемент. И показав уважение таким образом, он сможет удовлетворить потребность России в статусе. 

Во-вторых, я предполагаю, Трамп думает и, возможно, ему по каким-то каналам сообщили, что от России можно добиться довольно быстрых компромиссов. 

В-третьих, Трамп просто не хочет быть похожим на предшественника Джо Байдена, который не вел таких переговоров. Трамп всегда подчеркивал, что он в хороших отношениях с Владимиром Путиным. И видимо, сейчас он хочет показать, как нужно было бы действовать еще в начале 2022-го или раньше, чтобы война не началась.

И наконец, Россия — крупная держава, и, возможно, Дональд Трамп или его советники полагают, что, нормализовав с ней отношения еще до завершения войны с Украиной или вообще без ее завершения, они смогут получить какую-то выгоду на международной арене. Судя по некоторым заявлениям или намекам представителей администрации, Россию хотели бы из «надежного тыла» для того же Китая, который Дональд Трамп считает главным стратегическим соперником Штатов, превратить в партнера Соединенных Штатов. 

Кроме того, судя по публичным высказываниям участников переговоров, в Эр-Рияде шла речь не об Украине, а только о готовности нормализации отношений Вашингтона и Москвы. Администрация Трампа может с полной уверенностью сказать, что она не вела переговоры за спиной Украины. В крайнем случае выясняла позицию России по поводу того, что ей нужно для прекращения войны. 

— Я думаю, для Трампа вопрос контраста между диктатурой и демократией не стоит так остро, как для ряда европейских стран. Тем более среди европейских стран есть те, кто не считают нужным изолировать Россию, поскольку она является диктатурой. 

Возможно, некоторые из советников Трампа думают, что с Россией или в России можно делать бизнес. И если вернуться туда до того, как это сделают европейские государства, можно получить более выгодные условия. Я не исключаю, что российская сторона именно такие аргументы предъявляет на переговорах. Например, она могла предлагать вернуться в нефтесервисный сектор, в ретейл или в производство каких-то товаров народного потребления и получить лучшие из возможных условий.

Но вряд ли Дональдом Трампом движет мотив извлечения такой выгоды для американских корпораций. На мой взгляд, у него есть нечто вроде долгосрочного стратегического видения России в качестве партнера. И может быть, проводя такие опережающие переговоры, он тем самым хочет оказать давление на Китай, чтобы тот обеспокоился происходящим и пошел на уступки Штатам. 

— Есть целый ряд вопросов в отношениях США и Китая, которые обсуждаются прямо сейчас. Например, торгово-экономические противоречия. Еще Трамп говорил о переговорах по поводу ядерного вооружения между США, Россией и Китаем как крупнейшими ядерными державами. Раньше Китай отказывался вести эти переговоры. Теперь, возможно, Трамп захочет предложить Китаю все-таки запрыгнуть на подножку поезда гипотетического американо-российского сотрудничества. 

— Все же Северная Корея не вела ни с кем войны так, как сегодня России ведет с Украиной. Северная Корея ощетинилась ракетами, проводит разного рода испытания и иногда высказывает угрозы в адрес США. Но она не ведет крупную войну с гибелью сотен тысяч людей и масштабными разрушениями. Так что в случае Украины ставки для администрации Трампа все-таки выше. 

Я думаю, Кремль опасается, что переговоры ничем не кончатся. Ему тоже нужно завершение войны. Поэтому он постарается максимально долго поддерживать интерес Соединенных Штатов к России и дипломатическому, статусному взаимодействию.

У России еще довольно много козырных карт. В частности, она может предложить экономическое сотрудничество или как-то балансировать Китай, провести обмен заключенными, который даст Дональду Трампу политические очки. Применяется и тезис, что Москве и Вашингтону важно развивать сотрудничество в Арктике. Россия может разыгрывать эти карты на протяжении длительного времени, даже если немедленно прекратить войну не получится. 

Но возможен вариант, когда администрация Соединенных Штатов просто развернется, а Дональд Трамп почувствует себя обманутым и попробует оказывать давление на Россию.

Также есть вероятность, что потеря интереса со стороны американской администрации приведет к более серьезным санкциям, поскольку Трамп воспринимает себя как человека, способного достигать поставленных целей. И если поставленная цель — действительно завершение войны, тогда ее недостижение вызовет у него раздражение, и он, возможно, захочет вернуться к вопросу о новых санкциях, эмбарго в отношении российских энергоносителей и каких-то дополнительных валютных ограничениях.

Но я уверен, что Москва постарается сделать максимум, чтобы не допустить возврата к конфликту именно с США, поскольку перспектива «выхода из изоляции» Кремлю чрезвычайно необходима.

— Администрация Трампа признала, что санкции должен снимать в первую очередь Европейский союз, который был главным торговым партнером России и уже фактически отказался покупать российский газ. 

При этом американцы вполне способны снять часть наиболее болезненных ограничений, которые крайне затрудняют России расчеты как за импорт товаров — сейчас их приходится возить окольными путями и платить за них премиальные цены, — так и за экспорт своих энергоносителей. Дональд Трамп даже обсуждал перспективу возвращения России в «Большую Семерку», что означало бы полную нормализацию статуса Москвы.

Главный вопрос в том, чем администрация Трампа объяснит снятие санкций с России. Даже если Трамп сейчас позволяет Москве заработать статусные очки, проводя российско-американские встречи на высоком уровне, Вашингтон не станет снимать санкции до достижения надежного мира на приемлемых для всех условиях. Иначе баланс издержек и выгод от переговоров с Россией для администрации Трампа будет отрицательным. Например, внутри США среди влиятельных республиканцев наверняка скоро появятся открытые критики подхода к прекращению российско-украинской войны.

России наверняка захочется снять часть санкций без уступок в мирном процессе, однако какие у Москвы существуют для этого возможности, непонятно. Публичная позиция России очень далека от позиции Украины, которая в любом случае сохраняет поддержку крупных европейских стран. Чтобы сохранить надежду на снятие санкций, Москве в ближайшее время придется смягчить требования к послевоенному миру. 

— На эту динамику, скорее всего, рассчитывает Кремль. Возможно, сейчас европейские компании, которые могут захотеть вернуться в Россию, придут к своим правительствам или в органы Евросоюза и будут просить исключений, чтобы их на российском рынке не заменили американцы. Даже если американцы пока сами не хотят делать там бизнес из-за политических рисков. 

Сейчас для европейских властей появился сильный импульс и мотив подумать, стоит ли удерживать компании от такого рода возобновления услуг. Изначально, когда они уходили из России, для них был важен моральный императив. А сегодня, из-за российско-американских переговоров, моральный аспект может ослабнуть. И призыва со стороны Украины не вести бизнес с Россией может быть недостаточно. 

— На мой взгляд, в этом отдаленном и неприветливом для любого бизнеса регионе пока что сложно развивать международное сотрудничество. Да, в перспективе будет привлекательно возить контейнеры через Северный морской путь, который контролирует Россия. Но при нынешнем уровне цен на нефть возобновление бурения в Арктике вряд ли будет выгодным коммерческим предприятием.

Какие-то компании в США, возможно, заинтересованы поставить на баланс нефтяные месторождения в Арктике и возобновить партнерство с российскими компаниями. Но это все отдаленная перспектива. На мой взгляд, потенциал сотрудничества или соперничества между кем бы то ни было в Арктике переоценен. Пока это разговоры о далеком будущем, когда Арктика оттает и там можно будет дешево добывать нефть. 

— Сыграло роль желание команды Трампа получить быстрый результат от Украины и лично доказать президенту: он уже достиг определенных успехов с точки зрения интересов Соединенных Штатов и может сказать об этом избирателю. Но так не получилось.

Это проект беспрецедентного межгосударственного договора. Чаще всего в подобных соглашениях речь идет о взаимоотношениях между компаниями, которые что-то добывают, разрабатывают, перерабатывают, а затем продают. Но в современных договорах не записывают, чтобы государство практически отказалось от своего суверенитета над запасами полезных ископаемых.

Вполне возможно, работа будет продолжена уже на других условиях на уровне корпораций, и я думаю, этого хотят и украинцы.

— Все диктует личная позиция президента Трампа. Хотя мы слышали высказывания его близких союзников в довольно критическом ключе относительно помощи, которую Соединенные Штаты на протяжении уже нескольких лет предоставляют Украине на сотни миллиардов долларов. Понятно, что это вызывает вопросы у американского избирателя. Поэтому члены команды Трампа считают необходимым как-то удовлетворить спрос избирателя.

Если для Байдена поддержка Украины была важным элементом укрепления системы международной безопасности, то для администрации Трампа все более прагматично и речь идет просто о передаче денег какому-то государству, которое почему-то не хочет ничего отдавать взамен.

— США — в духе подхода Дональда Трампа к международной дипломатии — не говорят, что у них есть цель оставить Европу. Они отмечают, что есть моменты, где Штаты тратят больше, чем получают. Так, войска в Европе излишни, помощь Украине в ситуации, когда можно закончить войну, — тоже не обязательные издержки. Это идеология, которой сейчас руководствуется Илон Маск и его Департамент эффективности правительства. Но здесь нет цели разорвать связи с Европой.

— Они видят в них идейных союзников или даже собратьев по несчастью. Они полагают, что в Европе происходит то же, что и в США в 2020 году, когда у Дональда Трампа якобы украли выборы. Они думают, что в США этот стеклянный потолок был наконец разбит, и хотят помочь разбить его в других странах.

— Все-таки смена порядков в международной системе традиционно связана с завершением мировых войн: например, Наполеоновских, Первой, а затем Второй мировой войны и холодной войны.

Сейчас ничего подобного по масштабу нет, несмотря на весь ужас войны, развязанной Россией против Украины. Мы видим скорее конкуренцию, которая перетекает из одной сферы в другую. Например, США явно конкурируют за первенство в мировой экономике с Китаем. Евросоюз тоже не отстает. Также идет конкуренция моделей управления, и, возможно, с приходом Трампа это разделение на демократические и авторитарные государства отойдет на задний план. 

— Его мотивация — быстро сократить излишние обязательства, дорого стоящие для Соединенных Штатов. Ему нужно показать это своему избирателю. 

Кроме того, он убежден, что может стать эффективным миротворцем и завершить те конфликты, которые тянулись из-за неэффективной политики его предшественников, в первую очередь администрации Байдена. Он хочет получить лавры миротворца, успешного международного посредника, способного обеспечивать поступательное экономическое развитие всего мира и приносить выгоду Соединенным Штатам. При этом Дональд Трамп очень восприимчив к критике, и его эмоции могут оказывать сильное влияние на переговоры.