Вы здесь
Гэбэшное соболезнование
Когда я писал о путинской телеграмме матери Бориса Немцова как о специально продуманном шаге, призванном напомнить публике об этническом происхождении политика, меня обвиняли во всех смертных грехах - от антисемитизма до "еврейских комплексов". И удивлялись, как Путин должен был назвать мать Немцова, если не по имени, отчеству и фамилии. "Если она Эйдман, он же не мог назвать Ивановой" - смеялись надо мной поклонники правителя от Курска до Южно-Сахалинска.
А только вот она - не Эйдман. Она - Дина Яковлевна Немцева, причем последние 63 года.
И публикуемые фотографии - наглядное подтверждение этого неоспоримого факта. Конечно, можно сказать, что Путин этого не знал. И его протокол тоже. Признаюсь, что до такого "незнания" я просто не мог додуматься.
Жанночка и Рая Немцовы приехали. Вот рассказали такую историю. Борина мама уже 63 года Немцева по паспорту. Эйдман - ее девичья фамилия, по которой ее никто уже давно не называет. Кроме ... Путина... Дина Яковлевна поняла для чего Путин это сделал и очень расстроилась... Владимир Владимирович, не надо нас считать дураками, ладно?
Из книги Льва Троцкого "Преступления Сталина":
"Мои сыновья со дня рождения носят фамилию своей матери (Седова). Никогда никакой другой фамилии у них не было — ни в школе, ни в университете, ни в дальнейшей деятельности. Что касается меня, то я в течение 34 лет ношу фамилию Троцкого. За советский период никто и никогда не называл меня фамилией моего отца (Бронштейн), как Сталина никто не называл Джугашвили. Чтоб не заставлять сыновей менять фамилию, я для «гражданских» надобностей принял фамилию жены (что по советским законам вполне допускается). После того, однако, как мой сын Сергей Седов был привлечен по совершенно невероятному обвинению в подготовке истребления рабочих, ГПУ сообщило советской и иностранной печати, что «настоящая» (!) фамилия моего сына не Седов, а Бронштейн. Если б эти фальшивомонетчики хотели подчеркнуть связь обвиняемого со мной, они назвали бы фамилию Троцкого, ибо политически фамилия Бронштейн никому ничего не говорит. Но им нужно было другое, именно: подчеркнуть мое еврейское происхождение и полуеврейское происхождение моего сына".
Комментарии
Жадность фраера сгубила!
Увидив походочку Путина при первой инагураци, я на ЭХО у Альбац под первым своим ником назвал его пацаном. Сейчас сократив свою зарплату, о которой он совсем недавно говорил, что не знает ее сумму, он подтвердил, что является фраером, который не знает, что мэр Нью-Йорка Блумберг три срока получал по одному доллару.
путин - некоронованный пахан шайки при Законе
Маленькая подлость большого негодяя, обратится к матушке Бориса Немцова по девичьей фамилии, о которой уже и сама-то Дина Яковлевна подзабыла, но назвать её под фамилией Немцова - это было выше его сил и не по гебешным понятиям.
Кличку дают человеку за его дела!
)(уйлом подписаться видимо постеснялся, а зря!
)))))))))))
Хуйло, это не кличка, это и есть имя. Кличка служит для идентификации человека в узкой социальной группе (или политической), а имя призвано отражать суть человека.
Под занавес своей жизни Путин, наконец, обрел свое имя - Хуйло. А "путин" - административная кликуха, для паспорта и дипломатического протокола
Одно желание.
Хочу дожить до того дня когда россияне начнут обокакивать своего кумира!
На моём веку обокакали многих правителей СССРии, начиная Сталиным, кончая Горбачём, но тех обгадили да обгадили, делов то, а этого прям мочи нет как хочу обосранным увидеть!
Это случилось пятого марта
Это случилось пятого марта 1953 года.
"В какую заглушку арестантов ни сажай, всё равно просачивается истина, всегда! — через хлеборезку, через кубовую, через кухню. И — поползло, поползло! Ещё не очень решительно, но ходя по бараку, садясь на койки: „Э, ребята! Кажись — Людоед накрылся…“ — „Да ну???“ — „Никогда не поверю!“ — „Вполне поверю!“ — „Давно пора!!“ И — смех хоровой! Громче гитары, громче балалайки! Но целые сутки не открывали бараков. А на следующее утро, по Сибири ещё морозное, выстроили весь лагерь на линейке, и майор, и оба капитана, и лейтенанты — все были тут. И майор, чёрный от горя, стал объявлять:
— С глубоким прискорбием… вчера в Москве…
И — заскалились, только что открыто не взликовали, шершавые, остроскулые, грубые тёмные арестантские рожи. И увидав это начинающееся движение улыбок, скомандовал майор вне себя:
— Шапки! снять!!
И у сотен заколебалось всё на острие, на лезвии: не снять — ещё нельзя, и снимать — уж очень обидно. Но, всех опережая, лагерный шут, стихийный юморист, сорвал с себя шапку-„сталинку“, поддельного меха, — и кинул её в воздух! — выполнил команду!
И сотни увидели! — и бросили вверх!
И подавился майор".