Молодая шпана, которая сметет власть, всегда рядом и до поры до времени преданно смотрит в глаза

Они уходят. Валерий Шанцев, крепкий партийный хозяйственник и почти всесильный второй номер при мэре Москвы Юрии Лужкове. Рамазан Абдулатипов, парламентарий, министр, посол и глава Дагестана, побывавший на многих должностях, но ни на одной не оставивший яркого следа. Николай Меркушкин, ветеран девяностых, любитель теорий заговора и барин по призванию. Поколение тех, кто успел сделать какую-никакую карьеру еще при советах, покидает сцену.

Путин готовится к своему последнему президентскому сроку. Он активно ищет тех, кто обеспечит преемственность его политического курса и личную безопасность ему самому после ухода из Кремля. Поиски эти начались не вчера, а с созданием несколько лет назад так называемого президентского кадрового резерва. Он состоит в основном из лояльных лиц - бывших участников прокремлевских молодежных движений, молодых беспринципных технократов и родственников друзей, знакомых и коллег. Омоложение бюрократии превратилось для Владимира Путина и его окружения в один из главных инструментов сохранения нынешней системы.

Правда, снимать с должностей будут, судя по всему, не только отслуживших свое "стариков", но и относительно недавно назначенных "молодых", которые не справились с управлением вверенными им регионами и ведомствами - не улучшили социально-экономические показатели, слишком часто просят денег у центра, неэффективно используют административный ресурс для обеспечения нужных Кремлю результатов выборов.

Но и этих людей сменят такие же: тридцать-сорок с небольшим, дорогой костюм по фигуре, сшитый мастерской Сэмми Котвани в Гостином дворе рядом с Кремлем, неброский, но тоже дорогой галстук от Dior, глаза, не излучающие ничего, кроме преданности, умение использовать корпоративный жаргон - а ля "KPI (ключевые показатели эффективности - Ред.) администрации города (края, области) должен соответствовать ожиданиям главных стейкхолдеров". В резюме - работа в одной из госкорпораций плюс диплом Академии народного хозяйства и госслужбы. Но главное - готовность пойти туда и делать то, куда и что при коммунистах приказывала партия, а теперь - администрация президента.

Эта смена поколений, с одной стороны, - естественный процесс. Некогда молодые советские кадры неизбежно уходят в историю. Но в стране, где нет честных и открытых механизмов конкуренции, где власть непрозрачна, как замазанное белилами окно деревенского медпункта, массовая замена кадров - признак дряхления авторитарного режима.

Технократов на излете правления продвигали Франсиско Франко и Аугусто Пиночет. В их потенциал поверило Политбюро ЦК КПСС (Горбачев, когда пришел к власти в 1985 году, в свои 54 считался молодым) - с известными результатами. Эту же модель пытается воспроизводить на регулярной основе коммунистический режим в Китае - пока относительно успешно, в силу исторических и философских причин.

Вера в молодые кадры в старящихся авторитарных режимах часто сродни религии. Готовящиеся уйти с авансцены лидеры, дети 20 века, верят: если установить в каждом поезде "Сапсан" беспроводной интернет и рассадить везде людей, которые знают значение аббревиатуры CapEx (капитальные расходы. - Ред.) и смысл словосочетания project management, то модернизация настанет сама собой, а счастливые граждане воспоют осанну власти.

Эта надежда всегда означает фундаментальное непонимание человеческой натуры. Она не сводится к материальным потребностям и развивается (а вместе с ней и общество, и экономика) только в условиях верховенства права и свободы. Можно сделать прекрасный интернет-портал госуслуг, но возможность заплатить налоги онлайн мало влияет на произвол полиции и раздачу откатов, на необъявленные войны и всесилие госкорпораций.

Более того, как показывает история, ставка на "молодых и современных" не спасает авторитарные режимы от краха, а их лидеров - от забвения, а иногда и преследования. Разумеется, все люди разные. Но как социальный слой так называемые технократы путинской России довольно однородны. Они росли в среде, где профессионализм часто равнозначен нелояльности, где гибкость убеждений, а еще лучше их отсутствие - одно из главных условий карьерного роста, где коррупция и страх - главные методы управления.

У нового поколения практически нет политического опыта в нормальном смысле этого понятия. Они никуда никогда не избирались и понимают конкуренцию как борьбу кланов за бюджетный пирог. У них просто нет понимания того, что делать в условиях грядущего политического кризиса. А отход Путина от власти в 2024 году или раньше (скажем, в 2022-м, когда ему исполнится семьдесят) скоро приведет к кризису, я в этом совершенно не сомневаюсь.

И эти самые сегодняшние "молодые" тогда окажутся перед выбором - либо сохранять лояльность прежнему режиму и рисковать своим будущим, своим благополучием и, возможно, жизнью. Или громко закричать: "Ребята! Я всегда в душе был с вами!" Уверен, большинство выберет второй путь.

Число тех, кто "всегда симпатизировал Навальному/Гудкову/Яшину" и бережно хранил в укромном месте брошюру покойного Немцова "Путин.Итоги", внезапно окажется столь большим, что останется только гадать - как вообще предыдущий режим продержался так долго? Надежда на технократов призрачна - потому что они не знают, что такое предательство. В их менеджерском лексиконе это понятие заменено словом "прагматизм". "Где та молодая шпана, что сметет нас с лица земли?", - пел когда-то по другому поводу Борис Гребенщиков. Она всегда рядом. И до поры до времени преданно смотрит в глаза.

Константин Эггерт