О правомерности использования понятия «фашизм» применительно к путинскому режиму

В контексте моего последнего текста «Когда фашизм переходит границы», было задано несколько вопросов о правомерности использования понятия «фашизм» применительно к путинскому режиму и о том, что я вкладываю в это определение. Дискуссия по этому поводу возникла не сегодня - о становлении и развитии в России диктатуры фашистского типа я писал еще 10 лет назад, нашла отражение эта позиция и в документах Объединенного гражданского Фронта и Национальной ассамблеи. Вот моя статья «Фашизм на дворе» от 2013 года (в самом тексте дана отсылка к статье от 2009-го года), актуальность которой по прошествии времени не стала меньше.

По существу сегодня можно подвести черту под многолетней дискуссией в либеральном лагере - является ли путинизм болезненной, но необходимой вакциной против распространения вируса фашизма в России, либо идеальной средой для его воспроизводства.

«Фашизм на дворе» (от 2013 года)

Сегодня уже многие наши сограждане осознали, что на Россию накатил фашизм. Об этой угрозе говорилось давно и по различным поводам.

Так, Евгений Ихлов еще 23 октября 2008 года предсказал, что следующим рубежом обороны путинизма будет именно фашизм, и отметил две его ключевые составляющие – деспотию и террор, нацеленный на внушение смертельного страха.

Мне доводилось, говоря о разноликости путинского режима, вспоминать и корпоративное государство Муссолини, и четырнадцать "типических характеристик Вечного Фашизма" по Умберто Эко. Согласно Эко, "достаточно наличия даже одной из них, чтобы начала конденсироваться фашистская туманность". "Если это так, то над Россией уже сгустились черные тучи", – констатировал я 19 августа 2009 года.

Через год, в августе 2010-го, Андрей Пионтковский напомнил, что последним антифашистким бастионом служит именно демократия: "Отказ от свободных выборов, сохранение путинизма – это стопроцентная гарантия прихода фашизма".

А на днях, 31 января 2013 года, Лев Рубинштейн зафиксировал: "Явление под общим и не всегда точным названием “фашизм”… аккумулировало всю темную архаику, все суеверия и вековые предрассудки прошедших веков и, выстроившись мрачной свиньей, пошло в смертельную атаку на ненавистную и мучительно страшную свободу… Самый глубинный фундамент фашизма… – ненависть. Легитимированная, получившая волю и высочайшее одобрение, направляемая с разной степенью умелости… Власть в целях борьбы со свободой и человеческим достоинством, с которыми она решительно несовместима, включает фашизм, как включают бензопилу..."

Действительно, понятие "фашизм" нередко трактовалось весьма вольно и этот ярлык мог быть навешен самой властью и еe вольными или невольными симпатизантами кому угодно. Подобные обвинения приходилось слышать и летом 2005 года в адрес "Объединенного гражданского фронта", и в 2006-м при создании коалиции "Другая Россия", и в 2008-м перед первой сессией "Национальной Ассамблеи РФ", и даже осенью 2012 года в адрес Координационного Совета российской оппозиции. Многие вполне себе уважаемые люди долго и громко возмущались: "О чем можно вести диалог с красно-коричневыми, со всеми этими сталинистами и фашистами?! Представьте себе, что они с нами сделают, если придут к власти!"

Ну вот, фашизм уже на дворе. Только и АКМ с Удальцовым, и ДПНИ с Беловым не имеют никакого отношения ни к настойчивой реабилитации Сталина и сталинизма, ни к захлестнувшему страну воинствующему мракобесию, ни к судебным процессам и законодательным актам взбесившегося принтера, ни к силовому террору. Затасканный тезис о том, что путинский режим, при всех его издержках, является единственным спасением от фашистской опасности, рассыпался на глазах.

Маски сброшены – в Россию пришел фашизм.

Но пришел он не из ОГФ, не из "Другой России", не из Национальной Ассамблеи, не из Координационного Совета (и не с киевского Майдана впоследствии - ЭР).

Он пришел из Кремля.

И в этом нет ничего удивительного: "проект Путин", как когда-то и "проект Гитлер", – это плод сговора правящих элит. Фашизм у власти никогда не был результатом свободного волеизъявления народа, он всегда был именно плодом сговора правящих элит!

Фашизм пришел со всей неизбежностью, как финальная стадия агонии режима. И, между прочим, подвел черту под давним спором о том, с кем и при каких обстоятельствах может общаться приличный человек, чтобы на самом деле не превратиться в пособника фашистов. Сегодня пособником является не тот, кто создает платфому антифашистского сопротивления в Координационном Совете, не тот, кто протестует против прихода фашизма в колоннах маршей общедемократического движения, не тот, кто создает общенациональный антифашистский демократический фронт. Сегодня им становится всякий, кто продолжает сотрудничество с фашистской властью.

Ситуация такова, что все попытки лоялистов оказывать положительное воздействие на власть лишь способствуют легитимизации фашистского режима. Уместно напомнить о той роли, которую сыграли в его становлении системные либералы – Чубайс, Кудрин, Ясин, Алексашенко и иже с ними. Те, кто годами сулил обществу сначала построить рыночную экономику и лишь потом заняться демократией. В упомянутой статье Андрей Пионтковский задавался вопросом: а не смогут ли системные либералы противостоять системным фашистам внутри власти? Об ответе на этот вопрос мы догадывались и раньше. Теперь мы его знаем точно – нет:

"Главным для них (сислибов. – Г. К.) было не противостоять системным фашистам, а доказать им, что и они, либералы, очень нужны во власти, что они могут быть полезны для поддержания репутации режима на Западе, что они эффективные менеджеры, что они “вменяемы” и лояльны, что они одной крови, в конце концов, и им чертовски хочется еще поработать. Слепящая тьма власти неудержимо притягивала их…"

Сейчас вожди сислибов продолжают делать вид, что творящийся в стране беспредел их напрямую не касается. Анатолий Чубайс предпринимает мегаусилия, чтобы удержаться на нанотехнологической поверхности. Алексей Кудрин дожидается приглашения от фашистской власти в качестве палочки-выручалочки. Сергей Алексашенко находит слова в поддержку создаваемого Росфинагентства – видимо, и ему "чертовски хочется" снова порулить российскими финансами.

А Никита Белых словно выучил бухаринские речи середины 30-х годов прошлого века! Как выяснилось из его интервью после внезапного обыска в рабочем кабинете и похода на допрос к следователям по "делу Навального", он, оказывается, с Алексеем Навальным "уже более двух лет не общается", и у них давно "диаметрально противоположные точки зрения". К тому же "ни в ходе допроса, ни в ходе обыска, эта фамилия ни разу не всплывала". Обыск проводили, разумеется, "люди культурные, в костюмах, вежливые, интеллигентные". Следователи "общались очень корректно" (а как же еще?), к ним "нет никаких претензий" и "стороны расстались удовлетворенными друг другом".

Белых, словно бледная тень Бухарина, шлет в Кремль отчаянные сигналы, что не видит в преследовании Навального политической подоплеки, да и сам занимается сугубо хозяйственной деятельностью и при этом "двумя руками за помощь Следственному Комитету и другим правоохранительным органам в части получения ответа на те вопросы, которые у них есть". Да уж, наши "органы" не ошибаются! Чего только не сделаешь, если "чертовски хочется еще послужить".

Пока государственный фашизм в России проходит классическую "итальянскую" стадию, сислибы рассчитывают на то, что пригодятся и этому режиму. Но стремительное превращение нацлидера из дуче в фюрера неизбежно потребует новых ритуальных жертвоприношений. И, как я писал в январе, рано или поздно сислибам придется изменить свою линию поведения.

Сегодня споры о точном определении фашизма уже не столь важны. Когда приходит фашизм, его ощущаешь на запах, вкус и цвет. И безошибочно понимаешь: это он и есть!

Кстати, не за горами и Олимпиада. Правда, Берлинская 1936-го была летней, а Сочинская 2014-го будет зимней. Но зато – на летнем курорте!

Татьяна Лазарева, моя коллега по КС, сделала непростой для себя выбор – вошла в жюри по отбору олимпийских факелоносцев, так как, судя по всему, вновь прониклась теорией малых дел. Тем не менее она сомневается в правильности своего выбора.

Основания для сомнений есть! В своей августовской статье "Коричневый отблеск Олимпийского огня" я уже задавал вопрос: почему Международный олимпийский комитет все-таки сохранил такой символ современных Игр, как факельная эстафета огня, – то самое новшество, которое ввели нацисты на Берлинской Олимпиаде 1936 года?..

Гарри Каспаров