Государство создает и поддерживает бедность так давно и так привычно, что мы об этом молчим, хотя должны орать

Бедные люди, посчитанные в статистических таблицах Росстата, расставленные по ячейкам, сделанным в Excel, как будто перестают быть людьми и превращаются в цифры и колонки цифр. Люди болеют, а цифры не болят, люди хотят есть, а цифры каши не просят. Статистика, оперируя процентами и миллионами, теряет конкретного неповторимого человека. Но он никуда не исчезает, он тут, на соседней улице, в соседнем доме или квартире.

Мы видим бедность рядом с нами, надо только смотреть. Она является в виде старушки, долго пересчитывающей монеты перед кассой в супермаркете, она внезапно появляется в виде аккордеониста, играющего «Амурские волны» перед картонной коробкой, она орет и вопит с обветшалых фасадов пятиэтажек в ста километрах от Москвы, у которых стыки панелей промазаны варом, и она живет в наших карманах и в наших душах как уныние, смирение и страх.

5,5% жителей России имеют доход ниже 7 тысяч рублей. Переведем с процентов на миллионы: 8 миллионов человек в России имеют доход ниже 7 тысяч рублей. Данные эти совершенно спокойно присутствуют в официальных статистических сводках и не вызывают ни правительственного кризиса (их у нас вообще не бывает), ни дебатов в Думе (за отсутствием Думы), ни сердечных приступов у чиновников, которые, узнав от своего собственного ведомства такие цифры, должны бы хвататься за виски и испытывать сердечную боль. Но ничего этого нет и не может быть в современной России, где свойством власти является полное, абсолютное безразличие ко всему, кроме самой себя.

7 тысяч рублей в месяц, о которых сухо сообщает Росстат, это ужас и дно, с которого не дано выбраться. Думая о том, как человек может жить на 7000 рублей, попадаешь в тупик, потому что такое очень трудно, почти невозможно понять. Это жизнь в нищете, жизнь в телогрейке, жизнь с продырявленным цинковым ведром, жизнь на хлебе и картошке, жизнь с редкими покупками самых дешевых сосисок, потому что они роскошь. Это жизнь с долгими размышлениями о том, можно ли позволить себе купить к чаю пачку печенья «Юбилейное». Люди, которые так живут, не слышны в СМИ, не видны на ТВ, эти тихие бедные не выходят на демонстрации и вообще как будто отсутствуют в стране.

Они — ​боль и проблема, но десятилетиями их болью и проблемами власть не занимается. Конечно, для них нет места в мозгах, занятых тем, как бы ущемить Америку и нахулиганить в Англии.

35,2% работающих людей в России живут, имея меньше 21 800 рублей в месяц. Это значит, что каждый пятый россиянин недоедает, болеет из-за неправильного и бедного питания, ходит в старой одежде и не получает нормальной медицинской помощи, потому что у него нет денег на дорогие лекарства и платную медицину.

Эти цифры показывают характер государства сильнее и резче, чем многие статьи публицистов и речи оппозиционеров. Они показывают государство как холодную силу, безразличную к людям и плюющую на их страдания и боль.

Американская мечта состоит в том, чтобы, работая, достичь успеха. Немецкие традиционные ценности предполагают усердный труд за достойное вознаграждение. В России иначе. Работай, чтобы быть бедным, работай еще больше, чтобы из бедных к старости перейти в нищие, работай до пенсии, на которую нельзя жить, работай тупо и бессмысленно, без надежды на преуспевание и благосостояние — ​так это происходит сегодня в России.

7,9% россиян имеют зарплату 10 600 рублей. 41% россиян имеет зарплату до 20 тысяч рублей. Это означает десятки миллионов людей с пустыми карманами, не имеющих накоплений и сбережений, означает постоянно свербящую в мозгу мысль о том, где взять денег, и одновременно чувство безнадежности, потому что взять их негде. Это означает в лучшем случае кредитную кабалу, в худшем — ​жизнь в нищете, на грани голода, жизнь на последнюю купюру, оставшуюся до зарплаты. Бедность передается детям по наследству, потому что выбраться из нее нельзя. Сорок или пятьдесят миллионов человек в России работают, как проклятые, и при этом живут в отупении и остервенении бедности.

На Семипалатинском полигоне взрывали атомные бомбы, чтобы проверить их воздействие на строения, военную технику, животных и людей. Но радиация действует не только на тех, кто был там в момент взрыва, она идет сквозь время и пронизывает тела потомков, поэтому в списке получателей ежемесячных пособий есть «дети в возрасте до 18 лет первого и второго поколения граждан, получивших суммарную (накопленную) эффективную дозу облучения более 5 сЗв (бэр), страдающие заболеваниями вследствие радиационного воздействия на одного из родителей вследствие ядерных испытаний на Семипалатинском полигоне». Жуткая фраза, жуткая выражением «эффективная доза», жуткая тупым двойным «вследствие… вследствие» — ​но не будем обращать внимания на бюрократический язык, хотя он и отражает происходящее в мозгах бюрократии. Перейдем к цифрам. Они таковы: пособие составляет 677 рублей 14 копеек.

То есть: твои папа или мама были направлены или просто жили в месте, где государство взрывает атомные бомбы, в месте, где плавится земля и сгорают вместе с деревьями привязанные к деревьям лошади, и государство не защитило твоих папу или маму от воздействия взрывов, не захотело защитить, и это прошлое передалось тебе, вошло в тебя, в твои гены, в твое тело, в твою кровь. Ты болен с рождения. Твоя жизнь стала жертвой бомбы, которую взорвали задолго до того, как ты родился. Мало того, ты еще прошел множество врачей и комиссий, а может быть, и суды, и тебе все-таки удалось доказать, что ты болен не просто так, а именно вследствие той радиации, которую получили твои родители на полигоне. Как теперь государству искупить свою вину, как оно должно помочь тебе? На всю жизнь освободить тебя от платы за лекарства? Дать бесплатно пожизненный страховой полис в любую клинику по твоему выбору? Нет, оно даст тебе 677 рублей в месяц. Но подожди, куда же ты пошел? Ты забыл 14 копеек!

А на сколько рублей и копеек в месяц съедает черной и красной икры верхушка страны? На сколько выпивает виски? Это секретные данные, Росстат ими не располагает.

Если ребенок растет без отца, то его матери нужна поддержка. Государство это признает самим фактом выплаты пособий матерям. Но, признавая на словах необходимость поддержки, оно на деле превращает ее в издевательство. Размер пособия меняется от региона к региону, в Курской области он составляет 312 рублей, в Костромской — ​230 рублей, а в Новгородской — ​400, причем в Костромской и Новгородской областях пособие не росло три года. Это очень плохо, но вряд ли много хуже, чем увеличение на 12 рублей, произведенное в Курской области. При виде этих цифр наступает онемение, потому что нельзя понять, как в европейской стране, где есть музеи и интернет, где ездят машины и летают самолеты, можно платить пособие размером в 3 евро. Такого не может быть! Но такое есть так давно и так привычно, что мы об этом молчим, хотя должны орать.

Чем больше смотришь на эти цифры в бесконечных таблицах, чем больше узнаешь о суммах зарплат, пенсий и пособий, тем сильнее укрепляется ощущение, что да, это именно издевательство. Что за всеми этими цифрами сидит некто злобный и хихикает. Иначе невозможно объяснить пособие в 50 рублей для женщины, которая ухаживает за ребенком; да к тому же не от государства, а от работодателя. Невозможно понять изуверское правило, состоящее в том, что если женщина выходит на работу до того, как ребенку исполнилось 1,5 года, то ее лишают пособия. Почему? Вам жалко, что у нее будет и зарплата, и пособие? Это логика не гуманного социального государства, заинтересованного в достатке и здоровье людей, а вертухая, зыркающего во все стороны глазами, чтобы кто-нибудь не съел лишнюю пайку. Ничем, кроме издевательства, нельзя объяснить прожиточный уровень пенсионера в размере 8615 рублей и пенсию инвалида с детства самой тяжелой, первой группы 13 341 рубль.

На эти деньги жить нельзя. На эти деньги можно только страдать, мучиться и ползти к смерти.

Или они, живущие в своем прекрасном мире белоснежных дворцов, стоящих на берегах рек, личных самолетов с улыбающимися стюардессами и квартир размером с футбольное поле, украшенных пышной позолотой, уже просто не понимают цену денег и что сколько стоит?

50 рублей в месяц для женщины, ухаживающей за ребенком, и 230 рублей, выплаченных матери-одиночке, и 430 рублей, выданных как компенсация на питание беременной женщине, после того, как она представит заявление, два документа и три справки, и 8 тысяч, на которые велят жить пенсионеру, и повышение стипендии в 2018/2019 учебном году для студентов колледжей на 34 рубля, а для студентов вузов на целых 62 — ​означают бессмыслицу государства и его безумие.

Напасть на соседа и долго, годами, мучить его, всем врать, делать гадости во всемирном масштабе, грозить людям ядом и ядерным оружием, хранить наркотики в подсобке посольства, хвастаться швейцарскими часами, возить в офшоры деньги виолончелями, охотиться на занесенных в Красную книгу животных с вертолетов, сажать в сенат даже не коня, а убийцу, нести несусветную пургу о конце демократии и погибели Запада и одновременно под столом передавать друг другу чемоданы с деньгами, портфели с деньгами, баулы с деньгами, все больше и больше, все быстрее и быстрее — ​это не государство, а притон какой-то.

Дело не в том, что денег нет. Деньги есть в огромных, одуряющих количествах. Дело в том, что деньги идут на что угодно, только не на людей, только не на то, чтобы создать для них условия и возможности. Деньги тоннами летят в топку авантюр, сжигаются в Донбассе и Сирии, транжирятся на зарплаты футболистов и хоккеистов, деньги тратятся на устройство праздников на весь мир и на обустройство милых уголков, где так уютно и спокойно жить за четырехметровыми заборами. Деньги, которые нужны стране для жизни и развития, тратятся на то, чтобы замкнуть и затормозить страну и сделать ее изгоем. Деньги, которых нет в карманах у людей, приятно и обильно присутствуют в карманах чиновников и карманчиках оголтелых пропагандистов.

Если на зарплату невозможно жить, если на пенсию можно только умереть, если ребенок-инвалид получает крошечную подачку от государства, если аспирант, от которого ждут прорыва в науке, получает стипендию 7 тысяч рублей, если ежемесячная пенсия тысячи пенсионеров образует в сумме цену автомобиля, который беззаботно разбивает о столб обнаглевший мальчик из семьи нувориша, — ​то это значит, что деньги, принадлежащие всем этим людям, кто-то забрал. Они не исчезли, не растворились в пространстве и не улетели на Марс, нет — ​они перекочевали в карманы высших чиновников, олигархов, думских депутатов, генералов ФСБ, их охраны, их обслуги. Они выведены за границу и там лежат на счетах. Вместо того чтобы стать доступным жильем, доступной едой, лекарствами для больных, реабилитацией для инвалидов, социальными квартирами, бесплатным интернетом и дешевыми компьютерами для тех, кто не может их купить за полную цену (и много чем еще хорошим и полезным), деньги на наших глазах превращаются в квартиры класса люкс для гэбэшников, в шикарный «Майбах» для хорошо отобедавших воротил, в английские дворцы и итальянские виллы для певцов вечной войны с бездуховным Западом.

Эти деньги надо вернуть стране. Деньги — ​это кровь экономики, нужно вернуть кровь в помертвелое, обездвиженное тело, чтобы оно ожило и пришло в себя после десятилетий мучительных недомоганий и обмороков. Нужно государство, подконтрольное людям и работающее для людей, государство, менеджеры которого каждый день начинают с планерок на тему: «Что сегодня мы сделаем для того, чтобы к концу дня, месяца и года люди в стране стали богаче?» Нужно государство, которое не бахвалится своим немыслимым величием, которого на самом деле нет, а сознает свое жалкое место в мировой экономике и пытается покинуть его.

Американцы едят вдвое больше мяса, чем россияне, а мы зато едим вдвое больше картошки. Австрийцы едят в два с половиной раза больше фруктов, чем россияне. У европейцев на питание уходит 11% от зарплаты, а у нас 30%. Средняя зарплата в Швейцарии 5564 евро, или, в пересчете на рубли, 437 тысяч рублей, а средняя зарплата в России (данные на ноябрь 2018) 42 595 рублей, или 540 евро, то есть в десять раз меньше. Уборщица в Финляндии получает 2000 евро, а инженер в России 700 евро.

Продолжительность жизни в Японии 84 года, в Норвегии 82, в беспрерывно воюющем Израиле тоже 82, в пережившей мрак захолустного коммунизма Албании 76, в скромном Гондурасе, совсем не претендующем на величие, 75, а в великой России 72. Так в чем величие? В том, что мы умираем чаще и быстрее, чем немцы, американцы и гондурасцы?

Это и есть главные цифры нашей жизни и нашей страны, от которых нас всеми силами стараются отвлечь, замутняя нам головы сказками о невероятной вражде окружающего мира, о трудности нашего уникального пути и о необходимости терпеть и молиться.

У каждого несчастья своя история, у каждой бедности тоже. Различны причины бедности в Индии, в Африке, в Латинской Америке, в России. В России, о богатстве которой не говорил только ленивый, бедность имеет искусственный, рукотворный характер. Она является прямым результатом дурного управления, цинизма и лицемерия правителей, бандитов у власти и огромного, растянувшегося на четыре века самодержавия, не прекращенного и поныне.

Мы имеем дело с застарелой, хронической болезнью, искорежившей и изломавшей души и тела поколений и всю русскую историю. Мы чувствуем эту бедность, вдыхаем ее мерзкий запах, читая Радищева и Некрасова, Николая Успенского и Льва Толстого. Мы ощущаем ее как константу русской жизни, как неизбывное проклятие, не дающее стране стать тем, чем она могла и должна стать. Эта многовековая бедность — ​основной продукт деятельности самодержавия, царистского и сталинского, прошлого коммунистического и нынешнего гэбэшного — ​втерлась в души и мозги, впиталась в образ мыслей, измучила и истощила.

Государство в России создает и поддерживает бедность. Бедность им нужна как основа управления, как предпосылка их власти. Им надо держать людей в полузадушенном, полуобморочном состоянии, чтобы покорно тащились от рождения к смерти по назначенной дороге, не трепыхались, голосовали как надо и в назначенный час выворачивали карманы. На все иные случаи у них есть Росгвардия, ОМОН и ФСБ. На шпиков и карателей им денег не жалко.

*Данные, приведенные в тексте, взяты из таблиц, размещенных на сайте Росстата. Большей частью это статистика 2017 года. Это никак не меняет ни оценки ситуации, ни выводов.

Алексей Поликовский