Бывшему ближайшему помощнику семьи Рахимовых грозит пожизненный срок за организацию убийств. Кто отдавал ему приказы?

Башкирский ТЭК был приватизирован незаконно, аудиторы счетной палаты (СП) пришли к этому выводу еще в 2003 году — такое "сенсационное" заявление сделал в Уфе специально приехавший в Башкирию глава СП Сергей Степашин. До недавнего времени башкирские нефтеперерабатывающие заводы контролировались сыном экс-президента Башкирии Муртазы Рахимова Уралом. Похоже, что над командой бывшего властителя республики и его семьей нависла нешуточная угроза.

«Он первое время пытался тут открывать ногами двери, но новый президент республики его поставил на место. Теперь тихо сидит в Уфе», — рассказывает об отставном всесильном руководителе Башкирии Муртазе Рахимове его многолетний политический противник Александр Веремеенко. Два месяца назад, после 20 лет бессменного руководства республикой, Рахимов, получив из рук президента России Дмитрия Медведева орден «За заслуги перед Отечеством» I степени, удалился на пенсию, а чуть раньше его сын Урал продал контроль над крупными башкирскими нефтеперерабатывающими заводами за $2,5 млрд.

Тем временем в Москве в общей камере СИЗО Лефортово, ожидая приговора, задыхался от жары бывший сенатор от Башкирии Игорь Изместьев. Его, скорее всего, приговорят к пожизненному заключению. Что общего у семьи одного из российских «политических долгожителей» с дельцом, которого обвиняют в организации шести убийств? Если коротко: те самые три нефтеперегонных завода, обеспечивших семье Рахимова миллиардное состояние.

Громкое убийство

Трое убийц поджидали жертву в подъезде многоэтажки, согреваясь «Монастырской трапезой», дешевым красным вином: январский вечер в Уфе выдался морозным. Дверь внизу открылась, в подъезд вошел высокий мужчина в шапке. Один из поджидавших шагнул вперед и ударил вошедшего в челюсть, потом одной рукой зажал ему рот, а другой обхватил его, лишив возможности сопротивляться. Второй несколько раз ударил ножом. Мужчина медленно осел на землю. Но стоило убийцам отступить на шаг, как тот поднялся и сделал шаг к дверям. Тогда третий бандит достал револьвер Taurus и добил жертву выстрелом в голову.

На следующий день Уфа гудела: убитым оказался Салават Гайнанов, еще пару месяцев назад большой человек в местной элите, первый заместитель генерального директора Новоуфимского НПЗ, ставленник президента республики Муртазы Рахимова. Гайнанов несколько лет курировал ключевые с точки зрения контроля над финансовыми потоками операции завода — отгрузку нефтепродуктов с завода и закупку оборудования. Продолжалось это, впрочем, недолго: в октябре 1993 года Гайнанов был понижен в должности, а в январе 1994-го — убит. Следствие уверено, что это лишь одно из громких уфимских убийств, к которым причастен Изместьев.

Законно избранный президент

Назначивший, а потом сбросивший Гайнанова с олимпа Муртаза Рахимов крепко держал в руках власть в республике. В неразберихе начала 1990-х он, член КПСС и директор Уфимского нефтеперерабатывающего завода, сделал молниеносную карьеру: на первых свободных выборах прошел в Верховный Совет Башкирии и был избран его председателем. Все было за него: башкир, хозяйственник, директор крупного предприятия с большими связями.

Он оказался и хитрым политиком: последовали четыре года изощренных интриг в республике, лавирования между президентом Борисом Ельциным и федеральным Верховным Советом, торга с Москвой из-за полномочий. В итоге в 1993 году Рахимов с подавляющим преимуществом выиграл выборы президента Башкирии. «Рахимов, безусловно, лидер по натуре», — говорит Ахнаф Дильмухаметов, в конце 1980-х секретарь башкирского комитета КПСС. Он, по его словам, немало сделал для прихода Рахимова к власти, но потом в нем разочаровался: «Должен с сожалением сказать: он оказался очень кичливым, злопамятным и мстительным человеком».

В начале 1990-х важнейшим после вопроса о власти был вопрос о собственности. В 1992 году Верховный Совет Башкирии приостановил действие в республике федерального законодательства о приватизации и ввел местное. После акционирования расположенных в Башкирии нефтехимических гигантов контроль над ними остался у местных властей. Все руководители заводов прошли переутверждение, а при них появились заместители из числа личных знакомых Муртазы Рахимова (Салават Гайнанов был одним из них). Башкирские нефтеперегонные заводы, как и многие сырьевые предприятия, в 1990-х обросли посредническими структурами, через которые шел сбыт. Одну из них возглавлял Игорь Изместьев.

«Давалец» Игорь Изместьев

Выпускник Уфимского авиационного института Игорь Изместьев успел поработать в отделе внешнеэкономических связей Новоуфимского НПЗ, но карьеры не сделал: как он утверждал позже на суде, для этого нужно было быть, во-первых, башкиром и, во-вторых, знакомым Рахимова. Он решил попытать счастья в Москве и через армейского приятеля вышел на влиятельного столичного предпринимателя, выходца из Азербайджана Георгия Сафиева, совладельца ночного клуба «Манхеттен экспресс», банка «Российский капитал», строительной компании «Конти», авиакомпании «Витязь» и нескольких магазинов в центре Москвы. Сафиев согласился финансировать закупку нефтепродуктов на башкирских заводах, дав Изместьеву кроме начального капитала в партнеры своего менеджера Александра Кузнецова. К 1995 году Изместьев вернул Сафиеву одолженные деньги и избавился от Кузнецова. Бизнес шел через зарегистрированную в Великобритании компанию «Квинта». Выручка, по словам Изместьева, составляла $500–700 млн в год.

Что делали окружавшие башкирские НПЗ трейдеры? Дело в том, что в отличие от других формировавшихся в 1990-е нефтяных холдингов у «башкирской группы» были хорошие мощные нефтеперерабатывающие заводы, но мало месторождений, где можно было добывать собственную нефть для переработки. Крупные нефтяные компании, такие как ЮКОС или «Лукойл», были готовы поставлять нефть со своих месторождений только по предоплате, но денег на это у башкирских заводов не было. Недостаток восполняли так называемые давальцы — нефтетрейдеры, подобные Изместьеву, которые находили партии нефти и организовывали поставки на заводы. Те, перерабатывая нефть, получали от «давальцев» оговоренные платежи.

Кто и на каких условиях попадал в «давальцы»? В 1995 году государственный контрольный комитет Башкирии провел проверку деятельности Новоуфимского завода. Вскрылись многочисленные случаи, когда завод оплачивал будущие поставки нефти, а сырье не поступало. Более $30 млн валютной выручки, полученной от продажи нефтепродуктов, так и не попали на счета предприятия. Отгрузка продукции месяцами шла без документов об оплате со стороны покупателя. Десятки тысяч тонн бензина и мазута отгрузили по подложным документам. Руководство завода все грехи свалило на погибшего Гайнанова.

Исполнители и заказчики

«Гайнанов поссорился с властью», — утверждает Игорь Изместьев. «У Гайнанова был конфликт с Рахимовым. Вроде как Гайнанов работал на свой карман, обходил интересы Рахимова», — подтверждает один из предпринимателей, работавший в 1990-е годы с уфимскими НПЗ. За пару месяцев до убийства Гайнанова разжаловали — из фактически главного контролера финансовых потоков предприятия он стал руководителем одного из отделов. Но кто был заказчиком убийства? Сейчас, спустя 15 лет, прокуратура утверждает, что приказ киллерам поступил от двоюродного брата Георгия Сафиева, который отвечал у него за «безопасность». В роли исполнителей выступили несколько мелких бандитов из города Кингисепп Ленинградской области. В свободное от выполнения «специальных заданий» время «кингисеппские» работали в «Манхеттен экспресс» охранниками.

И именно Изместьев, знакомый с Сафиевыми, встретил, по версии следствия, прилетевших в Уфу киллеров, описал им маршрут передвижения Гайнанова, показал им его дом и квартиру. Обо всем этом на допросах рассказал Сергей Финагин, главарь «кингисеппских». Изместьев обвинения отрицает.

Правила игры Урала Рахимова

К концу 1990-х годов бизнес Изместьева заметно окреп, «Квинта» превратилась в Corus Trading, а московский покровитель Сафиев эмигрировал в США, где был убит в 2001 году. Между тем Изместьев по давальческим схемам поставлял на башкирские заводы до 400 000 т нефти в месяц — пятую часть всего республиканского объема. К 2000 году переработка нефти на башкирских НПЗ могла принести Изместьеву $700–800 млн, утверждает Александр Веремеенко, в начале 2000-х годов возглавлявший налоговую службу Башкирии. Проверить эту оценку сложно, но только одна из подконтрольных Изместьеву давальческих компаний, «Корус-КИО», показала в 1999 году при выручке в $253 млн чистую прибыль в $65 млн. «Корус-КИО» была зарегистрирована в одном из ЗАТО («закрытом городе») в Челябинской области, где прибыль облагалась лишь минимальными налогами. Позже российские ЗАТО в схемах Изместьева сменил Байконур, где также действовали налоговые льготы.

Правила игры в башкирском ТЭКе уже во второй половине 1990-х были полностью определены. Все нити управления заводами собрал в своих руках Урал Рахимов, сын президента Башкирии. Офис Рахимова-младшего разместился в доме приемов компании «Башкирэнерго», сюда приезжали директора заводов. «Отказывать [Уралу] Рахимову никто из руководства [башкирской] группы заводов не решался. Его мнение под сомнение не ставилось. Указания выполнялись беспрекословно», — приводятся в деле Изместьева показания одного из директоров. В ходе встреч, по его словам, никаких указаний Рахимов-младший не давал, только выслушивал посетителя. Указания появлялись позже: в виде документов за подписью Валерия Сперанского — главного бухгалтера ОАО «Башнефтехим», которое от имени правительства Башкирии управляло нефтяной промышленностью республики.

Кого пускать с давальческой нефтью на заводы и на каких условиях — эти вопросы Урал Рахимов решал лично. Посредники появлялись из ниоткуда, зарабатывали огромные деньги — и так же неожиданно исчезали. Никому не известная компания «ВМС-октан» в 2001 году поставляла на уфимские заводы 30 000 т нефти в месяц, а год спустя — уже гигантский объем в 300 000 т (переработка одной тонны нефти — это $25 чистой прибыли), притом что у нее не появилось ни нефтяных месторождений, ни ресурсов для финансирования сделок по закупке нефти у крупных компаний. Василий Хитаришвили, совладелец «ВМС-октана», сумел познакомиться с Уралом Рахимовым и завоевать его доверие, утверждал на допросе партнер Хитаришвилии Сергей Румянцев. Но уже в декабре 2003 года Хитаришвили застрелили.

Свидетели обвинения по делу Изместьева утверждают: накануне своей гибели Хитаришвили был в приподнятом настроении, говорил, что январе 2004 года будет поставлять на уфимские заводы уже 350 000 т нефти в месяц. Доля «ВМС-октана» должна была вырасти за счет «Коруса». Чем не мотив для Изместьева устранить конкурента, задают вопрос прокуроры. Исполнителями убийства выступили все те же «кингисеппские» киллеры. Главарь банды Сергей Финагин показал на допросах, что убийство Хитаришвили ему «заказал» Изместьев. Впрочем, объемы поставок на заводы со стороны компаний Изместьева после убийства Хитаришвили не выросли, а через год поставки и вовсе прекратились.

Нефть, поджог и выборы

Июньской ночью 2003 года к бетонному зданию городской типографии Златоуста в граничащей с Башкирией Челябинской области подъехала красная «Нива». Водитель остался за рулем, двое пассажиров направились к зданию. В руках у них были пятилитровые канистры, наполненные смесью бензина и машинного масла. Подойдя к типографии, они швырнули канистры в окна, разбив стекла и проломив жалюзи. По полу типографии расплылась лужа горючей смеси. Вслед за канистрами полетели пиротехнические шашки. Через несколько минут типография пылала. А спустя пять лет ЧП в Златоусте стало одним из эпизодов уголовного дела Изместьева. Как связаны нефтетрейдинг и поджог?

На конец 1990-х — начало 2000-х годов пришелся расцвет режима Муртазы Рахимова. Он не только полностью контролировал ситуацию в республике, но и занимался большой федеральной политикой. Созданное им вместе с Юрием Лужковым и Минтимером Шаймиевым движение «Отечество — Вся Россия» в 1999 году участвовало в думских выборах и даже выдвинуло своего кандидата в президенты России. Но президент Путин повел жесткую войну с самостоятельностью региональных «баронов». В 2003 году на выборах президента Башкирии конкуренцию Рахимову по отмашке федерального центра составили Сергей Веремеенко и акционер «Лукойла» Ралиф Сафин. У Веремеенко, брат которого некоторое время руководил «Баштрансгазом» — подразделением «Газпрома» в регионе — и налоговой службой в республике, были шансы на победу — особенно учитывая, что рейтинг Муртазы Рахимова перед выборами опустился до 25%.Под угрозу было поставлено ни много ни мало политическое выживание башкирской власти.

Игорь Изместьев в числе прочих был мобилизован на борьбу с угрозой. Он зарегистрировался кандидатом в президенты республики. Агитационная кампания Изместьева была в Уфе практически незаметна. Всем было понятно, что он участвует в выборах на стороне Рахимова и незадолго до дня голосования снимет свою кандидатуру. Но свою роль в схватке Изместьев сыграл: именно по его заявлению Сергею Веремеенко несколько раз отказывали в регистрации в качестве кандидата в президенты. Это видимая сторона политического процесса, но есть и скрытая от публики часть. Башкирская избирательная кампания стала одной из самых грязных за всю истории губернаторских выборов в России. Одним из мест, где печатались антирахимовские публикации, была та самая типография в Златоусте, сожженная июньской ночью 2003 года. Поджог совершили все те же «кингисеппские».

А их глава Сергей Финагин так описывает процесс получения заказа. Изместьев неожиданно вызвал его к себе в офис. Финагин зашел в кабинет, но тут приехал Урал Рахимов, и «бригадира» отправили в приемную. Разговор между Изместьевым и Рахимовым-младшим продолжался около часа. Потом Урал вышел, а Финагин, зайдя в кабинет, застал Изместьева в веселом настроении. Посмеиваясь, тот сказал, что Урал «хочет, чтобы сожгли типографию». Остальное оказалось для членов кингисеппской бригады делом техники.

Кто заказчик?

Кроме поджога типографии Изместьева обвиняют в том, что он заказал «кингисеппским» несколько терактов в центре Уфы. В результате одного из них был подорван автомобиль, на котором ехали сотрудники ЧОП «Щит», охранной компании «Башнефтехима». Погибли двое.

Александр Веремеенко, брат снятого с выборов Сергея Веремеенко, говорит, что теракты должны были обострить ситуацию в республике. Во взрывах планировалось обвинить братьев Веремеенко. «Привязать» их к терактам было бы не так уж и сложно — как раз в это время одного из помощников Сергея Веремеенко арестовали за хранение оружия. Александр Веремеенко вслед за обвинением считает, что Изместьев причастен к поджогу типографии и организации взрывов. Однако приказ на их реализацию сам Изместьев получил от Урала Рахимова, уверен Веремеенко.

А вот версия самого Изместьева. К нему действительно в этот день в офис приезжал Урал Рахимов. Но в середине встречи он якобы сказал Изместьеву, что сейчас подойдет Финагин, и ему нужно поговорить с ним наедине. О чем говорили Урал Рахимов и Сергей Финагин, Изместьев, по его словам, не знает. Но при этом утверждает, что сам он лично никаких заказов «кингисеппским» не передавал. Мол, от Урала Рахимова к Игорю Изместьеву постоянно шел поток мелких и не очень просьб и поручений. Изместьев, например, организовал и оплатил покупку для Урала Рахимова бронированного «мерседеса». В приемную Изместьева и ему лично поступали просьбы купить билеты, встретить и поселить нужных людей, передать кому-то крупные и мелкие суммы наличных. Часть передач от Урала Рахимова предназначалась для Сергея Финагина. Изместьев же, если верить его словам, просто передавал главарю банды из Кингисеппа пакеты с деньгами и инструкциями, о содержании которых не догадывался.

Из бизнесменов в уголовники

Выборы 2003 года Муртаза Рахимов выиграл. Однако уже через год Изместьев, оказавший неоценимую помощь в борьбе с политическими противниками, был изгнан из числа переработчиков нефти на башкирских заводах: между ним и Уралом Рахимовым произошел конфликт. По одной из версий — из-за денег. «Байконурская» схема, по которой работали компании, подконтрольные Изместьеву, была признана МНС незаконной. На компании, работавшие по ней, были наложены гигантские штрафы. Потерял не только Изместьев, но и Рахимов. Сам Изместьев, впрочем, утверждает, что разрыв произошел из-за того, что Урал Рахимов заподозрил у сенатора амбиции самому стать главой Башкирии. Как бы то ни было, отношения с сыном башкирского президента оказались безвозвратно испорчены. И хотя Изместьев некоторое время еще оставался представителем республики в Совете Федерации, дни его башкирского бизнеса были сочтены. У него осталась лишь судоходная компания «Волготанкер», владелец флота из 400 речных судов и танкеров класса «река — море».

Событие, сыгравшее в судьбе Изместьева драматическую роль, произошло в сентябре 2004 года. В центре Москвы милиция остановила «жигули» с несколькими противопехотными минами в багажнике и бывшим офицером-подводником Александром Пуманэ — как потом выяснилось, одним из лидеров кингисеппских киллеров. У Пуманэ обнаружился целый набор служебных удостоверений сотрудников спецслужб.

К утру следующего дня после многочасового безостановочного допроса с пристрастием Пуманэ был мертв. Но найденные при нем документы дали возможность выйти на остальных членов банды «кингисеппских». А Сергей Финагин, которого арестовали в 2006 году, дал показания, согласно которым большую часть «заказов» банда получала от сенатора Изместьева. Мол, Изместьев ему регулярно звонил, вызывал в офис, формулировал задачу и тут же давал деньги на подготовку и осуществление убийств. Кроме убийства Хитаришвили и Гайнанова Изместьеву вменили в вину организацию в 2002 году убийства Валерия Сперанского, ближайшего помощника Урала Рахимова, и еще нескольких человек. Однако других свидетелей, кроме Финагина, и документальных подтверждений тому, что он сказал, следователи суду предоставить не смогли.

Сам Изместьев, не дожидаясь, пока следствие подберется к нему, уехал за границу, но в 2008 году его арестовали в Киргизии. Его переправили в Новосибирск, а оттуда — в Москву. С тех пор он находится в заключении. Суд начался в прошлом году, приговор должен быть вынесен этой осенью. И даже адвокаты Изместьева почти потеряли надежду на то, что он может быть иным, нежели пожизненное заключение.

Заслуженный пенсионер Муртаза Рахимов

А что семья Рахимовых? Никаких гонений ни против них, ни против их окружения нет. Новый президент республики Рустэм Хамитов резких движений не делает. Вместе с Хамитовым в Уфе высадился мощный десант сотрудников федеральных спецслужб, которые опекают нового главу республики. «Здесь не чистки, — говорит один из бывших политических противников Рахимова. — Это пока лишь легкое поглаживание против шерсти».

Урал Рахимов, который в 2002 году несколькими сделками оформил три уфимских НПЗ и нефтедобывающую компанию «Башнефть» на принадлежащие ему лично компании, живет за границей, большую часть времени проводит теперь в Австрии. Несколько раз его вызывали на допросы по делу Изместьева. Суть его показаний свелась к тому, что с Изместьевым знаком, вел совместный бизнес и не более того, а про Сергея Финагина узнал из газет и, естественно, никаких убийств ему не «заказывал». Весной 2010 года Урал Рахимов закрыл сделку с АФК «Система», отдав контроль над башкирским ТЭКом за $2,5 млрд.

В ходе этого процесса несколько ключевых свидетелей и один из потерпевших заявили, что именно Урал Рахимов, а не Изместьев, был конечным заказчиком преступлений. Однако и следствие, и суд эти заявления игнорируют. По крайней мере до сих пор игнорировали. Почему? Сергей Антонов, адвокат Изместьева, считает, что дело Изместьева использовалось для давления на Муртазу Рахимова. «Если бы он продолжал упираться [в вопросе об отставке], то Изместьева бы оправдали и место главного обвиняемого занял бы Урал», — считает Антонов. Впрочем, теперь Муртаза Рахимов — пенсионер, а значит, шансов получить оправдательный приговор у Изместьева практически не осталось.

http://www.forbes.ru/ekonomika/vlast/56116-osobye-porucheniya