Для него погибших не существует, но зато помидоры мимо не проскакивают

"Судя по реакции Путина, для него это дело не существует", - заметил проницательный г-н Венедиктов спустя почти две недели после того, как американцы в Сирии уничтожили невесть откуда взявшуюся там группировку вооруженных россиян. Две-три сотни отечественных трупов так и не заинтересовали гаранта.

Ну, еще бы.

Главный принцип нашего государственного капитализма - капитализация доходов и национализация убытков. Как прибыль – так себе, а как кризис – так в казну за баблом.

Путин уже почти два десятилетия действует совершенно тем же образом. Как Овечкин с Ковальчуком набросали шайб канадцам, так он немедленно в раздевалке, и золотом отсвечивает. А как какая-нибудь беда или национальный позор, за которые он как президент прямо отвечает (если еще не сам его организовал) – так нет Путина вообще нигде! Сидит тихонько под плинтусом в обнимку со своим высоким рейтингом...

Тефлоновое изделие номер два. 
Это я о порядке российского президентства, как вы догадались.

Виктор Шендерович

В рядах российской "частной военной компании Вагнера" по состоянию на февраль 2018 года числятся 3602 человека. Об этом со ссылкой на список с личными данными бойцов сообщает издание Republic. Сколько из указанных бойцов погибли, точно не известно. Однако, по данным СМИ, потери "ЧВК Вагнера" составляют от нескольких десятков до нескольких сотен человек.

Расходы на "ЧВК Вагнера", как сообщает Republic, за последние два с половиной года – с начала военной операции России в Сирии – составили более 16 миллиардов рублей. В эту сумму входят зарплаты, компенсации за ранения, выплаты семьям погибших, а также расходы на питание и снаряжение. Финансированием "ЧВК Вагнера", по данным СМИ, занимается российский бизнесмен Евгений Пригожин, которого называют другом президента Владимира Путина.

В северном Норильске по указу президента раздавили с трудом завезенные томаты

Специалисты Управления Россельхознадзора по Красноярскому краю и прокуратура Норильска провели рейды по оптовым базам города и нашли санкционные продукты. Их раздавили их бульдозером, гордо сообщил 21 февраля сайт Россельхознадзора.

На оптовых базах, расположенных по улицах Лауреатов и Октябрьской, проверяющие нашли свежие томаты — 357,5 кг, или 63 ящика. Согласно маркировке, их страна происхождения — Турция, но конкретный производитель, указанный на маркировке, не входит в перечень турецких предприятий, которые могут поставлять в Россию продукцию.

Россельхознадзор заявил, что помидоры ввезены на территорию РФ в нарушение постановления правительства РФ "О мерах по реализации указа президента РФ от 28 ноября 2015 года №583 "О мерах по обеспечению национальной безопасности РФ и защите граждан РФ от преступных и иных противоправных действий и о применении специальных экономических мер в отношении Турецкой Республики".

Томаты изъяли, вывезли на полигон твердых бытовых отходов и раздавили бульдозером.

Отметим, что Норильск — самый северный в мире город с постоянным населением более 150 тысяч жителей (там живет сейчас 178 тысяч человек). Это один из самых экологически загрязненных городов в мире, что является "производной" одного из крупнейших в мире горнодобывающего и одновременно металлопроизводящего комбината. В Норильске сейчас минус 33 градуса. Связь с городом зимой возможна только по воздуху.

Напомним, что понятие санкционные продукты появилось в России после того, как мировое сообщество назвало ее действия в Крыму аннексией.

Безумие российских правил

В ночь на воскресенье, 17 февраля, в алтайском селе Верх-Бийск сгорел дом Владимира Швецова – местного жителя, активно сопротивляющегося вырубкам леса в окрестностях своего села и Телецкого озера. Активист уверен, что это был поджог​. Накануне он стоял в пикете у здания полпредства в Новосибирске и передал полномочному представителю президента в СибФО Сергею Меняйло коллективное обращение к Путину с просьбой остановить вырубку леса в его регионе. Волна протестов против вырубки и экспорта леса из сибирских и дальневосточных регионов в Китай прокатилась за последние месяцы по нескольким городам и регионам. Люди выходят на митинги против "китайской экспансии", собирают подписи под петициями, требуя ввести мораторий на вывоз леса, и просто постят на своих страницах в соцсетях публикации о том, что китайцам отдали под вырубку миллион гектаров леса на Дальнем Востоке, из-за чего восточные регионы страны превращаются в пустыню.

Петиция "Требуем ввести мораторий на вырубку и экспорт леса из России", которая недавно была отправлена президенту РФ, собрала более 146 тыс. подписей в Сети. Еще 30 тысяч жителей сибирских регионов поставили подписи под этим обращением в специальных пунктах, открытых в их городах. Автор петиции, иркутская общественница Ольга Жакова, рассказывает: возле пунктов выстраивались очереди из желающих подписаться под документом.

– Все началось несколько лет назад, когда наши леса горели, а федеральный центр на это закрывал глаза. С 2013 года у нас выгорало по 500 тысяч гектаров леса ежегодно. Власти на этом фактически отрабатывали деньги – заказывали самолеты, которые на самом деле ничего у нас не тушили, лес как горел, так и продолжал гореть, – говорит Ольга Жакова. – Потом, когда в регионе пошла волна возмущения, власти засуетились. И сейчас у нас площади пожаров поменьше, примерно по 300 тысяч гектаров в год. Но леса стали больше вырубать. Санитарная рубка оплачивается из федерального и областного бюджетов, а под видом ее в местных лесхозах рубят в промышленных масштабах абсолютно здоровые деревья.

Ольга приводит пример: не так давно в суд было направлено уголовное дело руководителя Усть-Удинского лесничества – там, прикрываясь необходимостью санитарной рубки, погубили здоровые деревья на площади 83 гектара. Ущерб составил 170 млн рублей.

– Достаточно посмотреть на космоснимки, чтобы понять: на некоторых территориях леса нет, одни пеньки. Но говорить, что это дело рук китайских лесозаготовителей, все-таки нельзя, – считает Ольга Жакова. – Если китайские предприниматели здесь пользуются серыми схемами и услугами наших черных лесорубов, виноваты не они, а местные власти, допускающие это, а то и сами заинтересованные в подобном раскладе. Приходится слышать манипулятивные заявления вроде: в деревнях людям есть нечего, вот они и идут на "серые" китайские предприятия, так пусть хоть там зарабатывают. Так ведь уже и у черных лесорубов техника простаивает – леса нет вокруг. Но руки-то и голова у них на месте. Почему не открыть лесоперерабатывающие предприятия в области и не дать людям работу на них?

Жакова подчеркивает: петиция направлена не столько против экспорта леса как такового (кстати, кроме Китая он идет еще и в Монголию и во Францию), а против бездумного экспорта. Она ссылается на цифры иркутского Минлесхоза: в регионе вырубается в среднем 35 млн кубометров леса в год, из них только 15 млн идет на переработку, а 20 млн – на экспорт в виде кругляка. То есть в виде сырья – как срубили, так и повезли.

В эффективность "иркутской петиции" Ольга Жакова и сама то не очень верит:

– Но молчать нельзя. Хотя бы потому, что у нас в области дело до поножовщины доходит: местные дерутся на лесопилках с китайцами, избивают якобы поджигателей леса (на разобравшись, кто на самом деле виновен). Скоро, не дай бог, и на туристов будут нападать. Не знаю, будет ли эффект от петиции. Но мы, по крайней мере, в рамках закона сделали все, что могли.

Протесты последнего времени вызваны не только вырубками леса, но и работой лесоперерабатывающих предприятий в Сибири и на Дальнем Востоке.

После страшных пожаров, произошедших в Красноярском крае весной прошлого года (больше всего пострадали Канск и Лесосибирск – там сгорели десятки домов), жители Канска направили обращения президенту РФ Владимиру Путину и первому секретарю ЦК Коммунистической партии Китая Си Цзиньпину. Люди попросили навести порядок с работой лесопилок – именно с их территорий начался пожар, уничтоживший 78 домов в Канске. В городе со стотысячным населением работает 110 лесопилок. Владельцы большинства из них – китайские граждане.

В конце января этого года Красноярский краевой суд – уже в который раз! – предписал канской лесопильной фирме "Синь-И", которая стала причиной пожара, убрать опилки с территории. Получается, что все это время фирма не только продолжала работать, но даже и не очистила свой участок от отходов.

Алексей Ярошенко, руководитель лесного отдела Гринпис России, считает, что главная проблема лесного хозяйства России сегодня не в иностранных предпринимателях, а в "безумии" российских законов.

– Винить во всем Китай будет большой ошибкой. Он потребитель примерно половины заготавливаемой продукции. Во-первых, лес заготавливают в основном российские компании, во-вторых, они обращаются с лесом так, как им позволяют российские законы. Наше законодательство позволяет с лесом обращаться как с одноразовым ресурсом. К этому добавляются огромные пожары. Сгорает леса примерно в 3–4 раза больше, чем вырубается, – объясняет Ярошенко.

По его мнению, единственный путь сохранить лес – это переход от добычи бревен в диких лесах к полноценному лесному хозяйству, при котором лес будет выращиваться на освоенных землях.

– Одна из самых больших проблем кроется в вопросе восстановления леса. Многие чиновники любят говорить, что они якобы достигли баланса между вырубкой и восстановлением леса. Это абсурд и не имеет отношения к реальности. Чтобы вырос целый лес, за ним надо ухаживать примерно 15–20 лет. У нас такого ухода нет. Его даже в документах очень мало, а то, что есть, – халтура. Реально у нас выращивают полноценный лес примерно на 1% от площади, которая теряется, – говорит Алексей Ярошенко. – Запретить рубку тоже невозможно, она все-таки кормит сотни тысяч человек. Меры, которые просят принять подписанты многочисленных петиций, бесполезны и нереалистичны. Требовать надо полного изменения системы обращения с лесами. Человек не может отказаться от леса, но может хозяйствовать правильно. Попытка все сваливать на Китай снимает ответственность с наших чиновников. На северо-западе европейской части России никаких китайских предприятий пока нет, а в лесу такое же безобразие, как и в Сибири и на Дальнем Востоке. Вырубка и истощение лесов Архангельской области ничем не отличаются от того, что мы видим в Иркутской. Это подтверждает, что все дело в безумии российских норм и правил.