Во внешней политике Кремль загнал себя в безвыходную ситуацию

Новый год для американо-российских отношений начался на минорной ноте. В самые первые дни 2019 года Россия появилась в новостных заголовках американской прессы. В Москве по обвинению в шпионаже был арестован 48-летний американский гражданин Пол Уилан. Эта история в изложении американских средств информации выглядит странно. Прежде всего, об аресте американского гражданина сообщили не сразу, и его друзья даже сообщили в полицию об исчезновении иностранного гостя, американскому послу дали повидаться с задержанным лишь через пять дней после ареста, о подробностях вменяемого Уилану преступления известно лишь со слов анонимных источников в российских спецслужбах, при этом американские аналитики говорят, что вероятность того, что Уилан, разжалованный и уволенный в прошлом из армии за мошенничество, работает на американскую разведку, ничтожна. В интервью телекомпании ABC его российский адвокат внезапно предположил, что дело закончится обменом задержанными. Наиболее вероятной, на взгляд американских экспертов, выглядит версия, заключающаяся в том, что Москва попытается превратить американца в разменную монету в переговорах о судьбе Марии Бутиной, которая признала вину в том, что она действовала в США в качестве агента России или, в драматической интерпретации главы фирмы Hermitage Capital Билла Браудера, Уилан стал заложником Кремля.

Это событие может стать символическим прологом российско-американских отношений в нынешнем году.

– В этом году очень сложно делать прогнозы, – говорит Илан Берман, вице-президент Американского внешнеполитического совета в Вашингтоне. – Мы стали свидетелями противоречивых тенденций, формирующих американскую внешнюю политику. С одной стороны, в прошлом году американское правительство значительно повысило давление на Кремль и ключевых политических игроков в России посредством различных санкций, запретов на въезд в Соединенные Штаты, высылки дипломатов, с другой – к концу года президент Трамп объявил о намерении вести менее активную внешнюю политику. Я имею в виду прежде всего его заявления о выводе войск из Сирии и сокращении американского контингента в Афганистане. Причем президента, судя по всему, не заботит, что осуществление этой идеи в предложенном им формате ограничит возможности Соединенных Штатов соперничать или противостоять другим странам в этом регионе, например, России и Ирану. То есть в то время, как Кремль продолжает оставаться объектом давления посредством санкций за его действия в отношении Украины, вмешательство в американский и европейский политический процесс, в Вашингтоне нет желания реально противостоять Кремлю в Сирии и других местах. Поскольку существуют вполне обоснованные сомнения относительно готовности администрации Трампа противостоять Кремлю, у Путина в этом году наверняка останется соблазн подвергнуть испытанию решимость США поддержать своих союзников. Я думаю, что действия России в Азовском и Черном морях в ноябре прошлого года – примеры такого тестирования. Можно предположить, что у людей в Кремле в результате могло сложиться представление, что в Вашингтоне не настолько озабочены ситуацией вокруг Крыма или проблемами европейской безопасности, чтобы ответить на российские действия с необходимой жесткостью. И это заставляет предположить, что в нынешнем году мы увидим еще больше провокационных опасных действий со стороны России.

– Думаю, да, потому что в нынешнем году останутся потенциально взрывоопасные проблемы в отношениях с Россией. Я говорю о продолжающейся модернизации российской армии. Последний пример – испытания Россией гиперзвукового оружия, что очень беспокоит Пентагон. Это сейчас привлекает особое внимание в Вашингтоне. Продолжающееся российское давление на Украину, которое стало поводом для введения разнообразных санкций, скорее всего, приведет уже в ближайшие месяцы к новым штрафным мерам против Кремля.

– Да. Но очень важно подчеркнуть, что Соединенные Штаты в этой ситуации лишь реагируют на действия Москвы, в частности, на ноябрьские события, когда Россия временно заблокировала Азовское море, открыла огонь по украинским военным катерам и задержала украинских военнослужащих. Именно Россия пошла на эскалацию конфликта, что требует соответствующего ответа. И хотя у администрации Дональда Трампа, судя по всему, нет внятной российской стратегии, очевидно, что она готова ответить, если Москва будет, образно говоря, нарушать правила игры, что она и делает сейчас. В Вашингтоне пристально следят за повышенной военной активностью России, признаками наращивания сил на границе с Украиной. Дальнейшие российские действия в этом направлении спровоцируют ответ со стороны США. Это очевидно, предыдущие действия администрации Трампа доказывают это.

– Мы уже видим попытки демократов в Конгрессе торпедировать стратегию администрации Трампа в Йемене, где США поддерживают военные действия коалиции, возглавляемой саудовцами, демократы выступили против поспешного вывода войск из Сирии. Можно предположить, что такой подход возобладает и в отношении российской политики Дональда Трампа. По меньшей мере, можно ожидать, что любое заметное решение президента будет подвергаться критическому разбору и обсуждению. Не исключено, что в этом году специальный прокурор Роберт Мюллер завершит свое расследование вмешательства России в американские президентские выборы, результаты этого расследования могут дать поводы оппонентам президента подвергнуть сомнению стратегические решения президента и его внешнеполитические приоритеты.

– Прежде всего это свидетельствует о том, что Россия становится все более опасной страной для американских граждан и всех тех, кто может, образно говоря, стать заложником для российских властей в контексте их отношений с Соединенными Штатами. Такие действия, конечно же, наносят серьезный удар по двусторонним отношениям, потому что они закрывают сравнительно немногочисленные каналы общения, необходимые, если мы хотим предотвратить серьезный конфликт между двумя странами.

– Мне кажется, готовы. Дональд Трамп, как известно, не является большим поклонником идеи разоружения и вообще крупных международных договоров. В администрации Трампа пришли, по-видимому, к выводу, что этот договор устарел и не приносит в нынешних условиях особой пользы. Теперь вопрос заключается в том, придет ли что-то на смену этому договору, могут ли Москва и Вашингтон прийти к некоему компромиссному решению на этот счет? Кремль в последнее время вроде бы протянул что-то вроде оливковой ветви Белому дому. Он завел разговор о режиме ограниченных инспекций, который бы соответствовал если не букве, то духу этого договора. Однако, я думаю, что Пентагон вряд ли согласится на эту полумеру, от России потребуется больше, если она хочет сохранить в силе основные положения этого договора.

– Улучшение возможно, на мой взгляд, лишь если США решат самоустраниться от решения, скажем, сирийской проблемы или потеряют интерес к разрешению кризисов, где им противостоит Россия. Если Вашингтон сократит свое присутствие в Сирии и Афганистане, у Москвы и Вашингтона останется меньше поводов для трений. Если администрация Трампа сохранит присутствие на Ближнем Востоке, если она укрепит свои отношения с Европейским союзом, если она усилит поддержку Киева, результатом таких действий будет продолжение конфликта, – говорит Илан Берман.

Профессор университета имени Джорджа Вашингтона Роберт Орттунг считает, что внутриполитические соображения политического истеблишмента, как в Вашингтоне, так и в Москве, фактически гарантируют напряженные отношения между двумя странами.

– Из-за внутренней политики США у демократов нет причин пытаться улучшить отношения с Россией, – говорит Роберт Орттунг. – Потому что они просто видят, что Россия – союзник Трампа. Трамп в этом году станет гораздо слабее, чем был в прошлом, потому что у нас новый Конгресс, там демократы будут самой крупной силой. У Путина тоже непростая ситуация в России, он тоже станет слабее, чем раньше был. Это видно из региональных выборов, которые в прошлом году прошли, особенно в Приморском крае. Такие проблемы, как Магнитогорск, мы только что видели, он тоже становится слабее, ему нужен внешний враг. И это самая большая проблема для Путина тоже. У них и у нас нет никаких причин для улучшения отношений. Самая большая проблема России и США – это то, что между ними нет торговли. Отсутствие торговли будет мешать какому-то прогрессу.

– Если там что-то произойдет, если будет вторжение России на украинскую землю – это станет большой проблемой для Трампа. Потому что, я думаю, это даст повод демократам для громких заявлений, что он очень слабый, он помогает Путину и так далее. Если сохранится статус-кво – это не будет предметом обсуждения, а если там будет какая-то проблема – это будет, видимо, много критики от демократов.

– Да, это возможно, конечно, но непонятно, произойдет ли это. Это было бы логично, но неясно, какие решения примет Трамп, потому что у него очень неясное отношение к НАТО, очень неясное отношение к нашим союзникам в Европе, вообще непонятно, что он собирается делать. И это, наверное, очень мешает развитию отношений с кем-либо.

– Он хочет показать, что Россия виновата во многом. США будет очень сложно работать с такой страной, как Россия, потому что Россия делает такие вещи, что ставит нас в неудобное положение политически, морально и так далее. Если бы даже мы хотели работать с Путиным, нам было бы очень сложно.

– Это правда. Очевидно, большая проблема – это Мария Бутина в США и сейчас наш гражданин в Москве. Это тоже очень мешает нам работать вместе. Непонятно, почему арестован американец. Все думают, что это как-то связано с Бутиной. Это, конечно, не мудрое решение, потому что это просто усложняет ситуацию сейчас. Непонятно, зачем они арестовали этого человека, почему именно перед Новым годом, когда никто не работает. Они пока не объяснили, почему они арестовали его. Наш прокурор уже опубликовал разговоры между Бутиной и ее руководителем в Москве, вполне ясно, почему она была арестована. Пока неясно, почему Москва арестовала этого человека.

– Да, все возможно. Трамп даже может пригласить Путина в Белый дом, но что получится из этого – непонятно. Конечно, было бы лучше, если бы у нас были хорошие отношения. Но я не думаю, что это возможно, пока Путин в Кремле и пока Трамп у нас, это будет слишком сложно в этой политической ситуации.

– Я думаю, что даже если это плохая ситуация, лучше сохранять такие договоры, стараться найти какой-то выход из этого положения, не отказавшись от договоров вообще. У США много претензий к России по этому поводу, наверное, у России есть много претензий к нам. Лучше как-то найти какой-то выход внутри, в рамках этого договора. Непонятно, получится или нет. Если Россия не соблюдает договор, тогда, наверное, надо просто отказаться от этого договора, но это значит, что у нас не остается никаких рамок для наших отношений.

– Сейчас нет. Может быть, в Арктике что-то получится. Все говорят, что у нас общие интересы в Арктике, но даже там непонятно, что происходит, потому что Россия усиливает свои военные силы там. США то же самое делают. Тоже много претензий друг к другу у России, Канады, Дании. Даже там непонятно, что происходит. Это просто еще одно место, где может быть какой-то конфликт.

Эрик Ширяев, профессор университета имени Джорджа Мэйсона в Вирджинии, считает, что США и Россия обречены на конфликт, скорее всего, вялотекущий, поскольку у российского руководства нет свободы маневра. Оно стало заложником своей стратегии, начало которой положила аннексия Крыма.

– Интуиция подсказывает, что ничего знаменательного, хорошего не произойдет в 2019 году, – говорит Эрик Ширяев. ­– Вещи останутся в лучшем случае как они есть. Скорее всего, они будут даже еще хуже.

– Прежде всего политические. Обе партии, Демократическая и Республиканская, настроены негативно по отношению к Кремлю. Это видно сегодня по составу тех, кто о России высказывается, и у демократов, и у республиканцев, видя тот состав Госдепартамента, кто занимается Россией. От России ждут шагов каких-то, но каких – никто не знает. Самое главное, что России ничего предложить Западу, что бы изменило отношение Вашингтона и Лондона к Москве.

– На мой взгляд, ощущение безвыходности. Потому что Россия, что бы мы ни говорили, не видит выхода из ситуации. Запад извиняться не будет, Запад не будет пересматривать политику по отношению к Украине, как бы коррумпированно и неадекватно себя киевское руководство ни вело. Запад не будет уменьшать НАТО, Запад не будет убирать базы из балтийских государств, Запад не будет каким-то образом радикально пересматривать политику по отношению к российской нефти, газу и российской политике в целом. Поэтому обе страны тянут в свою сторону, узел затягивается туже и туже. По крайней мере, возможно, они остановятся, и он не будет таким тугим к окончанию 2019 года.

– Сегодня мяч находится на российской стороне с точки зрения Запада. Но проблема вся в том, и это мнение, которое мне высказали российские эксперты, с которыми я говорил в ноябре-декабре, что России предложить нечего. Крым, Донбасс поменять на хорошие отношения – это не случится. Многие говорят в России, что Россия Донбасс предала, и лишь поддерживает там огонь, чтобы сохранить свое лицо. Но Россия не отдаст ни Крым, ни Донбасс в обмен на хорошие отношения. Уменьшить экспорт газа и нефти? В России это основная кормушка, колодец в пустыне, который дает им воду, живительную влагу, деньги. Открыть рынок в России, чтобы связать себя с Западом тесной торговлей? Но таким образом они погубят многие российские бизнесы, которые сегодня каким-то образом не то что процветают, но находятся на плаву. То есть ни территориально, ни политически, ни экономически России нечего предложить Западу сегодня. Изменения могут произойти, только если новое руководство в России к власти придет, и это будет психологически, политически уже мотивировано: давайте пойдем на компромисс, что-то сделаем, чтобы отношения улучшить. А сегодня мы зашли в тупик.

– Руководство не однозначно. Мое скромное мнение, я считаю, что ошибаются те, кто говорят, что российское руководство – это Путин. Там многочисленные группы, группировки. Одному человеку не потянуть такую систему, он принимает наиболее значимые решения, наиболее стратегические решения, но на 80 процентов в основном все технические детали решаются другими кланами, группировками и силами, которые присутствуют в российской политике. Действительно, либо каким-то образом эволюционно режим изменится или же, как мы говорим, должно произойти какое-то радикальное изменение. Необязательно насильственные, могут быть разные изменения. Очень интересный фактор психологический. Я разговаривал с некоторыми российскими коллегами, которые мне говорили: вот ты говоришь, что мы виноваты в России, мы козлы отпущения, но ваши же солдаты находятся в Эстонии, ваши ракеты находятся в Европе. Как же мы можем терпеть такую ситуацию, когда на Украине могут быть ваши войска? Мой аргумент: господа, вы не понимаете такой вещи, что люди в Эстонии, в Латвии и в Польше боятся России. Почему они не могут себя защитить от вас? Чего нас бояться? А чего вам нас бояться? Так давайте сядем, поговорим, зачем мы боимся друг друга и что мы можем сделать, чтобы уменьшить напряженность.

– Да, это так. Это было стратегическое решение примерно 10 лет назад сдвинуться на Восток. Россия поставила, сделала большие ставки, думая о том, что Запад уже увядает, Восток процветает, и Россия видит свое будущее с Востоком. Но Запад оказался слишком живучий. В то же самое время Китай не видит себя сторонником России в ее противостоянии Америке. Для него отношения с США дороже. Этот сдвиг, который произошел, сдвиг геополитический, который подхватили российские элиты, мне кажется, это было неправильное решение, это было ошибочное решение.

– Санкции ползучие, процесс пошел, будет больше санкций. Будет больше санкций со стороны России в ответ на американские, британские, европейские санкции. Интуиция – плохой подсказчик, но в политической науке интуиция часто работает, мне кажется, что отношения будут постепенно ухудшаться, но не будут проваливаться, не будет серьезных кризисов в 2019 году.

– Возможно. Ведь оборонные элиты в России тоже неоднозначны, есть "ястребы", есть горячие головы и есть более рациональные люди. Есть те, которые утверждают, что необходимо было бы с самого начала занять Киев и отделить Украину от другой Украины, необходимо было более активно поддерживать Донбасс и необходимо более серьезно противостоять Украине. Есть такие, которые говорят, что это самоубийство. Пока эти холодные головы и рациональные люди имеют более весомые аргументы, и политика продолжается.

– Возможно. Некоторые эксперты европейские говорили, что, если что-то произойдет в районе Керченского пролива, эскалация военного конфликта, Запад может ввести вооруженные силы в Украину до Киева и до границы с Восточной Украиной. Вплоть до таких вопросов ставится, по крайней мере, некоторыми экспертами открыто на Западе сегодня. Я не могу сказать про всех, но я лично эти вопросы обсуждал и говорил с ними. Я был скептично настроен, но мои коллеги из Швеции, Дании и Голландии говорили: да, этот вопрос у нас рассматривается.

– Подытожив: да, отношения не улучшатся, они ухудшатся. Если мерить в процентах, 10–15 процентов ухудшения отношений.

Юрий Жигалкин