Вы здесь
Черная метка литовско-латвийских отношений
Миф о балтийском единстве, возникший в начале 90-х, лопнул с начала его возникнования. В частности, «морской» конфликт между Литвой и Латвией так накалил отношения, что в середине того десятилетия одна из литовских газет даже мрачно вышучивала сценарий будущей войны.
И он не решен до сих пор, что подтвердила встреча в начале октября двух новых президентов – Гитанаса Науседы и Эгилса Левитса в Вильнюсе. Ее итог был совсем никакой. Главы соседних государств, обсуждавшие вопрос о ратификации морского участка литовско-латвийской границы, разъехались, отложив решение еще на четыре года. То есть – до конца своих каденций.
Метка черного золота
В июне 1993 балтийские соседи подписали договор о сухопутной границе. Возникает вопрос, отчего же в одном пакете не был решен вопрос и по морской границе? И почему Литва и Латвия оказались единственными в ЕС, до сих пор ее не имеющими?
Если точней, то сам договор подписан еще в 1999. Но, будучи ратифицированным парламентом только с одной стороны – литовской, вот уже 20 лет он - мертвая бумажка.
В чем загвоздка? В том, что латвийские геологи, порывшись в архивах, оставшихся с советских воемен, обнаружили там сведения о том, что на дне Балтийского шельфа, есть нефть. Информация о размерах залежей месторождения черного золота под кодовым названием Е-24 постоянно меняется в сторону увеличения, и сегодня в СМИ чаще всего фигурирует цифра 100 млн тонн. И, как свидельствует в своих мемуарах латвийский экс-премьер Марюс Гайлис (1994-95), примерно год спустя после провозглашения независимости латыши тайно от литовцев начали переговоры с американской корпорацией AMOCO на предмет разведки его потенциальных возможностей. Да вот незадача - как на беду, нефтяное месторождение площадью более 2 тыс. кв. км. угнездилось на глубине около километра именно на стыке предполагаемой размежевания. Это и послужило причиной волокиты: латыши надеялись подписать договор с американцами прежде, чем будет урегулирован пограничный вопрос. А также надеясь решить его так, чтобы оттяпать в свою зону большую часть месторождения.
Вильнюс, конечно, об этих играх пронюхал. Поэтому началось перетягивание искомой линии в выгодном направлении: латыши на юг, литовцы - на север. При этом не обошлось без казусов. В 1995 тогдашние президенты двух стран – Альгирдас Бразаускас и Гунтис Ульманис встретились в литовском местечке Майшагала, чтобы поохотиться. А заодно и подписать меморандум по морской границе. Должно быть обстановка благоприятствовала, потому что литовский президент, что говорится, не глядя подмахнул латвийскую версию границы. В результате в Риге – восторг, в Вильнюсе – грозы и молнии. Напуганный промахом Бразаускас тут же отозвал свою подпись. И Литва заявила о возврате к ранее объявленной конфигурации, в основе которой перпендикуляр от сухопутной границы двух стран к шведской морской границе. А это практически означало, что львиная доля месторождения попадает в литовскую зону шельфа.
Между тем AMOCO и другой интересант – шведская компания Opab, с которой она вошла в консорциум, в 1996 купили лицензию на эксплуатацию месторождения, пообещав в будущем отстегивать Латвии 10% от добычи. Но поставили условие, что приступят к работам только после закрытия вопроса о морской границе. Именно по этой причине латвийские переговорщики отказались от волокиты и перешли к конструктивной тактике. В конце концов, в 1999 договор был подписан и тут же ратифицирован литовской стороной.
А вот латвийский Сейм отказался, выставив условие, что не утвердит до тех пор, пока не будет составлено соглашение об экономическом сотрудничестве по совместной эксплуатации месторождения. Смысл нового этапа волокиты достаточно прозрачен – надежда не нытьем, так катаньем выцарапать для Латвии максимальный доступ к разведке, а главное – будущей добыче в «золотой» зоне.
В Вильнюсе возражают: дескать, все это – демагогия и саботаж, поскольку в тексте договора, в 4 его статье уже означено, что в ситуации, когда минеральный ресурс обнаружен на сопредельной территории, прежде, чем подступиться к ним, требуется взаимная договоренность или совместное предприятие.
Впрочем, к тому времени терпение AMOCO уже лопнуло, и она отказалась от лицензии. Дальнейший поиск замены ни к чему не привел. В частности, в 2002 было объявлено о выдаче новой лицензии норвежской компании NGS Nopes, но из-за нерешенности вопроса с границей от планов пришлось отказаться. Ничего не вышло и из затеи, предпринятой в 2009 году, когда состоялись переговоры с компанией Balin Energiе – детищем польской PKN Orlen и кувейиской Kuwait Energy Co. Самым свежим (конец октября с.г) сообщением на эту тему является упоминание о датской компании Odin Energy, но министерство энергетики Латвии уточнило, что если лицензия и будет выдана, то не ранее мая будущего года.
Однако в контексте нынешней встречи это вряд ли произойдет. Разве что в том случае, если сбудется пожелание Науседы решить вопрос с ратификацией в течении не четырех лет, а четырех месяцев. Но это возможно лишь при условии подписания экономического соглашения. А это – тема для дележа пирога смачных ожиданий, где добиться результата можно только ценой щедрых уступок, в данном случае – с литовской стороны.
Пока этот мотив прозвучал лишь в призании сторонами, что выход из затянувшегося на 30 лет тупика возможен лишь ценой компромисса, причем такого, при котором стороны будт удовлетворены только на 50%. Но что это такое – взвесить нелегко.
При своих интересах
Тем более, что этому не способствует и раздрай по другому вопросу, ради которого встречались президенты – об отношении к белорусской АЭС. Как известно, Латвия не собирается проявлять солидарность с Литво в ее бойкоте. Более того, Э. Левитс откровенно подтвердил, что Рига будет и покупать, и продавать электроэнергию из Островца.
Можно представить себе психологическую атмосферу переговоров по этому вопросу, которые проходили в дни, когда в Литве шли учения, имитирующие ядерную катастрофу на БелАЭС.
Но проблема имеет не только яркий эмоциональный оттенок – у нее есть и практическая сторона. Как уже известно, в ЕС одобрен проект, согласно которому страны Балтии планируют в 2025 синхронизировать свои электросети с западными. Это означает, что до этого срока они должны отключиться, выйти из электрокольца БРЭЛЛ. Отсюда конфликт интересов между Ригой и Вильнюсом: в то время, как литовцы будут стремиться побыстрей освоить выделяемые под этот проект средства, у латышей появится стимул не спешить и даже затягивать это процесс, чтоб извлечь максимальную выгоду из торговли дешевой белорусской энергией.
При таких разногласиях Литва вряд ли будет настроена жертвовать своими интересами в морской сделке. И сколько ей еще «мерзнуть» - вопрос риторичсеский и открытый.