Вы здесь
Коррупция для нынешнего режима – единственная возможность сохранить в управляемом виде чиновничество страны
Книга Геннадия Сергеевича Водолеева и Сергея Федоровича Сидоренко «Закон и правосудие» описывает раскрытие многих опасных преступлений, в том числе борьбу с взяточничеством и коррупцией. Авторы книги - Ветераны Министерства внутренних дел.
На основе краткого описания полицейской службы и функций полиции с древних времен до наших дней, авторы делают следующий вывод. В современном обществе и государстве значение полицейских функций не уменьшается, а существенно возрастает, а сохранение правопорядка требует все больших усилий со стороны органов государства, и все более многочисленных и квалифицированных полицейских (милицейских) формирований.
Анализируя деятельность полиции некоторых стран, авторы книги приходят к выводу, что обычно полицейский взимает регулярную умеренную дань с лиц, занятых на территории его обслуживания какими-либо промыслами. Часто дань берется и с тех, кто занят запрещенной деятельностью. В этом случае поборы значительно выше и взимаются с мощным психологическим и иным давлением. В число распространенных поборов входят бесплатные обеды с выпивкой, иногда услуги проституток, а также небольшие денежные подношения, некоторый процент с прибыли торговцев, организаторов тотализатора и прочих подобных доходов. Подношения делаются в обмен на терпимое отношение к поднадзорным промыслам, предупреждения о грядущих проверках, иную помощь и покровительство. Дань полицейскому становится постоянной статьей расходов для предпринимателей, повышает стоимость реализуемых товаров и услуг, то есть, в конечном счете, постоянно перекладывается на плечи покупателей.
Социальный тип служащих в рядах полиции любого государства в сильной степени зависит от нравственных стандартов граждан этого государства. В обществах, где люди предпочитают разбираться между собой по преимуществу внесудебными, внеправовыми средствами, и полицейские предпочитают следовать этой традиции. В такую полицию без серьезных связей в структурах власти, без впечатляющих денег обращаться бывает не только бесполезно, но и опасно.
Если в людях отсутствует уважение к законам, то практически каждый член общества – потенциальный клиент полиции, заключенный, число которых определяется мощностью полицейских подразделений, судов, конвойных войск, числом мест в зонах в местах заключения. Это характерно для обществ, где элита присваивает себе чрезмерное количество общественного продукта, оставляя всем остальным крохи. В таких обществах приходится тратить из бюджета государства на содержание карательных органов намного больше, а в итоге - непригодные условия жизни для всех из-за непомерно высокого уровня жестокости, нетерпимости. Неизбежно нормой взаимоотношений становятся насилие и репрессии. У элит в таких обществах складывается тип мышления преимущественно «силовой»: издать как можно больше запрещающих и карательных законов, усилить, ужесточить всевозможные санкции, а лучше вообще чаще расстреливать. Финансируются эти тенденции всегда охотнее, чем развитие образования и культуры. Финансирование полицейских структур не гарантирует безопасности. Можно исправно платить налоги, но в нужный момент не получить помощи полиции, а будучи примерным налогоплательщиком, быть вынужденным содержать мощную частную охранную службу на собственном предприятии или у собственного дома. Прослеживается и такая закономерность: чем меньше впечатляет реальная работа полиции, тем больше средств тратится на теле- и киномакияж ведомства, что уже является признаком глубокого нездоровья всей системы.
Авторы замечают, что желающих установить доверительные, дружеские отношения с сотрудниками полиции, полицейскими полковниками и генералами в любом государстве множество. Причина в том, что в полиции сосредоточены серьезные властные полномочия, превышающие каждодневно и повсеместно реально работающую силу других государственных органов. Многомиллионные особняки нынешних российских милицейских генералов построены отнюдь не за счет бюджетных средств. Это, как правило, знак внимания правильно выбранных ими статусных «друзей». Суммы, полученные при этом, многократно превышают их должностные оклады и все их государственное денежное содержание за долгие годы службы. Руководители оперативных подразделений среднего звена получают неформальные «доплаты» за выполнение вполне конкретных просьб предпринимателей и финансистов. В целом же деятельность стражей правопорядка – без затрат на частные охранные структуры, на службы безопасности корпораций и банков – обходятся неформально обществу в суммы, возможно превосходящие бюджетное финансирование в пять и более раз.
Расширение полномочий полиции для борьбы с финансовыми правонарушениями и уклонениями от уплаты налогов без ужесточения реального эффективного контроля действий каждого сотрудника финансовой полиции только увеличит размах коррупции. Это объективно увеличит и ущерб казне от уклонения от налоговых выплат (для покрытия возросших сумм взяток) и бросовых расходов на никчемную финансовую полицию.
Авторы констатируют, что в России ни одного серьезного, пригодного к работе антикоррупционного закона принято не было. Не было предпринято и ни одной попытки мобилизовать и четко организовать работу всех правоохранительных органов против коррупции во власти на основе уже имеющихся вполне пригодных для этого нормативных актов. Отсутствие борьбы органов внутренних дел России с тотальной коррупцией, прежде всего – на высших уровнях федеральной и региональной власти, оборачивается такими крушениями всей экономической жизни общества, которые многократно превышают годовые бюджеты страны. Весь бандитизм в российском бизнесе, все финансовые махинации с ущербами на сотни миллиардов долларов – дело рук армии коррупционеров. Экономический ущерб от тотальной коррупции должностных лиц страны на всех уровнях, по оценкам ряда компетентных экспертов, превышает ежегодно 30-40 миллиардов долларов и почти равен годовому бюджету государства. Россия – мировой лидер по уровню коррумпированности чиновничества, численность которого по сравнению с советским периодом истории увеличилась не менее чем в три раза. Своей тотальной коррумпированностью чиновничество самым опасным образом вредит российскому обществу и тем, что фактически отбирает в деловую сферу страны недостойных криминализованных предпринимателей. Деятельность структур Министерства внутренних дел, направленная на борьбу с коррупцией мало значительна, и практически никакого впечатления на коррупционеров не производит. Те, кто пробился на разнообразные должности в структурах власти и управления, кровно заинтересованы именно в том, чтобы карательная практика правоохранительных органов в отношении коррупционеров и в дальнейшем оставалась бы нулевой.
Сложился устойчивый цикл тотального хищничества, главными участниками которого стали структуры бизнеса, банки, практически все правоохранители, чиновничество, законодатели. Результатом стал переход органов внутренних дел в лице всех ведущих служб на полномасштабное обслуживание интересов исключительно руководства и собственников платежеспособных корпораций в ущерб всему остальному населению. Одним из следствий этого является положение, при котором российской милицией брошены практически без всякой защиты большинство граждан, с которых служащим милиции нечего взять.
Авторы замечают, что почти в любой служивой среде всегда преобладали люди корыстные, карьеристы – притворщики, лицемеры, лицедеи, ложно, беспрерывно, громогласно клявшиеся по любому поводу в своей преданности интересам нации, государства, выдавая свою буйную карьерную, стяжательскую суету за истовое служение. Распевая хвалебные песни и здравницы в честь своих начальников и начальников этих начальников на бесчисленных фуршетах, такие «служители отечества» по всем правоохранительным ведомствам в избытке.
Отмечается, что в отношении представителей высшего уровня структур власти и управления полиция оказывается обессиленной. Происходит это не только из-за жесткого предупреждения полицейских их генералами от преследования высокопоставленных должностных лиц, но и в силу различных охранительных документов и законов, обеспечивающих иммунитет от преследования. При этом в среде высокопоставленных должностных лиц, как правило, совершаются самые опасные и разрушительные для государства и общества преступления.
Полиция любой страны, да и остальные правоохранители не в состоянии сколько-нибудь эффективно бороться против наркомафии, прежде всего потому, что генералитет этих правоохранительных органов входит в привилегированный властный социальный слой, к которому принадлежит подавляющее большинство главарей наркомафии вместе с водочными и табачными «королями». Они же являются лучшими «спонсорами» политиков, церквей, лечебных учреждений, спорта, детских домов, а в ряде случаев и тюрем. Бессилие полиции против организованной преступности, прежде всего в сферах наркоторговли, контрабанды оружия, антиквариата, наркотраффика во многом от того, что спецслужбы практически всех государств мира активно сотрудничают со структурами организованной преступности, используя их возможности для реализации долгосрочных планов по подрыву экономики и военного потенциала своих геополитических противников. Сотрудничество такого рода сопровождается защитой главарей наркомафии от полиции на очень высоком уровне власти. При этом в стране у лидеров организованной преступности не остается врагов, кроме конкурентов. Полиция практически никак не влияет на продвижение политиков, следовательно, противопоставить содействию со стороны политиков организованной преступности ей нечего. В России главари организованной преступности имеют особенно действенную защиту в лице местных и федеральных политиков и ведущих чинов администрации, берущих бандитские деньги на выборы и покупку должностей.
Залогом того, что ни милицию, ни какие-либо полиции невозможно сделать целиком социально полезными институтами, являются технологии карьерной селекции кадров. Девять десятых успешных карьер в милиции делаются только в карьерных группировках: от обычных дружеских компаний действительно способных профессионалов, помогающих друг другу по случаю, до группировок тех, кто одержим только карьерными целями и специализируется на своекорыстных услугах должностным лицам в структурах политической и иной власти и влиятельным собственникам. Именно участники группировок тех, кто одержим карьерными целями, почти стопроцентно заполняет высшие должности – до генеральских уровней включительно. Ведущими мотивами их деятельности отнюдь не являются нужды и проблемы милицейских ведомств, которые занимают незначительное место в их рабочем графике. Их основными заботами были и остаются обеспечение интересов вышестоящих руководителей, глав территориальных администраций, удачное «вписывание» в политические акции по требованиям центральной власти. Они озабочены выполнением просьб и обращений ближайшего дружеского окружения, обеспечивающего основные личные цели. Это – различные приработки, обеспечение нужд семьи, средства для улаживания служебных неприятностей, помощь в снятии проблем угрожающих карьере. Этот вечный основной алгоритм служебной деятельности большинства высших милицейских чинов неистребим. Он не устраним ничем и никак, и превращает милицейские структуры в средство обслуживания преимущественно интересов командного состава, их семейных нужд, интересов руководящих политиков, близких капитанов бизнеса, иных лично полезных социально значимых лиц.
По мнению авторов, зависимость от расположения милицейских начальников стала одним из самых опасных факторов риска для российских предпринимателей. В современной России ни один коммерческий банк не создается, если в числе его учредителей или покровителей нет высших чинов силовых, правоохранительных ведомств. О современной роли милицейских и других правоохранительных генералов говорят их роскошные автомобили, их шикарные загородные коттеджи, обставленные дорогой мебелью, с дорогой бытовой и электронной техникой, и многие другие предметы роскоши. Все это доступно для высоких милицейских чинов при их смехотворно маленьких окладах, причем без особых рисков и усилий. Главные трудности для них состоят в том, чтобы получить эти высокие должности: за них приходится дорого платить, долго и сложно интриговать. Желающих занять эти должности непомерно много. Для рядовых сотрудников тоже открылись немалые возможности: обыски в офисах богатых фирм, банков, загородных коттеджах. Такое счастливое время для правоохранителей, когда можно безнаказанно вести себя подобно средневековому завоевателю во взятом штурмом городе, каким-то образом должно закончиться. Ныне же этому не препятствуют ни прокуратура, ни спецслужбы, ни высшие уровни власти страны – потому, что все заняты примерно одним и тем же, и потому, что нужно создать мощный карательный механизм, а сил, средств, времени и желания ввязываться в рискованный процесс с непредсказуемыми последствиями не хочется никому. Звездный час нынешней российской милиции очень напоминает роскошный пир во время чумы, последний период перед чем-то обвально-сокрушительным для такой «правоохранительной» системы.
Ныне в России нет ни одной серьезной банковской, финансовой структуры, корпорации, у которых не было бы собственной сильной службы безопасности в купе с многочисленной юридической службой. Провести четкую грань между корректной с точки зрения действующего права деятельностью в бизнесе и правонарушениями в большинстве случаев невозможно: законопослушание в деловой жизни в условиях России несовместимо с выживанием и хоть с каким-то деловым успехом.
Авторы указывают на особую опасность для государства и общества сложившегося крайне неблагополучного положения в судебной системе. Неправосудное судопроизводство в России не только следствие зависимости судебной системы от органов исполнительной власти. Сами члены судейского сообщества проявляют интерес к получению солидной мзды, сами включаются в процессы передела собственности. Такие судьи очень устраивают исполнительную власть и полукриминальный российский бизнес – с ними легко договориться на взаимовыгодных условиях. Полностью заработавшие гарантии неприкосновенности судей без гарантии их высокого нравственного уровня сыграли с государством и обществом злую шутку: скорость и степень коррумпированности судей превзошли эти процессы в милиции и прокуратуре. Расценки же на коррумпированные услуги в сфере судопроизводства теперь выше, чем у всех прочих правоохранителей. Отъем собственности «по закону» - ныне, пожалуй, самый доходный криминальный правовой произвол, который по карману либо очень мощным финансово-промышленным корпорациям, либо государственным силовым ведомствам.
Выводы авторов однозначны и жестки. Они уверены, что понимая свою объективную вредность, многомиллионная российская бюрократия занимается казнокрадством, взяточничеством, а кое-где и банальным воровством. Власть все это вполне принимает: трусливое, вороватое, кругом опаскудившее чиновничество – отличный инструмент управления нынешними «демократическими процедурами» формирования и наполнения структур власти и управления обществом своими покладистыми людьми. Это – так называемый административный ресурс, который в практике «государственного строительства» эффективнее даже серьезных финансовых средств. Потому-то коррупция для нынешнего политического режима не объект массированной правоохранительной атаки на уничтожение, а совсем наоборот – единственная возможность сохранить в управляемом виде чиновничество страны, с помощью которого еще возможно что-то кое-как делать. При иных обстоятельствах и с коррупцией вообще, и с поборами, вымогательствами и открытыми грабежами правоохранителей разобраться было бы возможно. Достаточно было бы, не отменяя никаких правовых процедур борьбы с взяточничеством и иными должностными преступлениями, создать при полномочных представителях президента комиссии из авторитетных людей с правом отстранять от должностей чиновников, в том числе и правоохранительных структур, скомпрометировавших себя корыстными действиями и не сумевших убедительно оправдаться.
Авторы надеются, что основа здорового общественного порядка – достойные, приличные люди во всех сферах деятельности, в том числе в правоохранительных органах, в России имеются. Вопрос в том – найдется ли своевременно на высших уровнях политической власти источник политической воли, способный позволить консолидироваться в правоохранительных органах людям, сохранившим совесть, честь и человеческое достоинство.