Общественно-политический журнал

 

В Иране страх экономического коллапса гораздо выше страха перед эпидемией

11 апреля правительство Ирана разрешило возобновить экономическую деятельность на периферии. Бизнесы и наемные работники могут вернуться на работу. На этой неделе жители Тегерана также смогут открыть магазины и киоски, а правительственные чиновники вернутся в свои офисы. Но коронавирус продолжает торжествовать. Законопроект о продлении карантина до 19 апреля был отклонен большинством голосов в парламенте после того, как министр экономики Фархад Дежпасанд дал свою оценку экономического ущерба от коронавируса, который составит от 20 до 30 млрд. долларов, или около 15 процентов от ВВП.

Примерно неделю назад казалось, что распространение эпидемии взято под контроль. В Иране более 70 тысяч заболевших и 4683 умерших, и это официальная статистика режима, в которую никто не верит. Она показывала спад эпидемии. Но теперь статистика резко пошла вверх — эпидемия возвращается. Вероятно, причиной стали массовые заражения во время празднований Нового года, которые закончились 4 апреля.

Но похоже, страх экономического коллапса гораздо выше страха перед эпидемией: источники государственного финансирования истощаются. Даже если кредит в 5 млрд. долларов, запрошенный Ираном у Международного валютного фонда, будет одобрен, этого очень мало. Правительство объявило план экономической помощи, предусматривающий предоставление примерно 60 долларов в месяц каждому нуждающемуся человеку, который уже получает государственную субсидию. Предприятия, которые не уволили своих работников в течение всего периода эпидемии, смогут получить ссуды на удобных условиях под 12 процентов годовых, из которых 8 процентов будет выплачивать за них государство. Минимальная зарплата тоже выросла на 21 процент и теперь составит 113 долларов в месяц.

Но все это не может удовлетворить миллионы новых безработных. Фонд развития Ирана, который накапливает излишки от экспорта нефти и нацелен на обеспечение экономической стабильности страны, потратил 1 млрд. долларов на закупку медицинского оборудования и оказание помощи учреждениям здравоохранения. В то же время многие частные больницы увольняют медсестер и врачей. Им нечем платить заработную плату, потому что они не получили полагающиеся им деньги ни от страховых компаний, ни от социального ведомства.

В больнице «Атия» в Тегеране около половины из 1200 сотрудников были уволены, а остальным оплачивают только 20 рабочих дней в месяц. Другие больницы пытаются убедить сотрудников работать на общественных началах. Хотя министерство здравоохранения принимает на работу некоторых уволенных медработников, но это временное трудоустройство по трехмесячному контракту, и нет никаких гарантий, что они смогут продолжать работать после окончания эпидемии. Самый серьезный ущерб нанесен сфере услуг, системе образования, транспорту и туризму, в которых занято более половины рабочей силы страны. Нынешнему государственному бюджету будет сложно с этим справиться.

Возвращение к работе — лишь один из парадоксов, характеризующих иранскую борьбу с эпидемией коронавируса. Например, были введены строгие ограничения на поездки частных транспортных средств, после чего многие иранцы перешли на общественный транспорт, где опасность заражения во много раз выше. Многие мечети были закрыты, молитвы отменены, но, с другой стороны, аятоллы на прошлой неделе призвали народ отпраздновать день рождения 12-го имама и молиться за возвращение Махди, пропавшего шиитского Мессии, который должен спасти мир.

Еще один религиозный вопрос касается порядка захоронения тысяч погибших от коронавируса. Согласно инструкциям «верховного лидера», тело умершего не следует обмывать, его нужно завернуть в саван поверх одежды, в которой он умер. Затем тело следует засунуть в жесткий пластиковый пакет, и только после этого поместить в гроб. Гроб надо закопать на глубину 4 метра, после того как могила была обеззаражена особыми химикатами. Родственникам запрещается приближаться к могиле. Веревки, на которых гроб опускают в могилу, как и личные вещи покойного, следует сжечь.

Помимо нарушения традиции погребения, это очень сложная и утомительная процедура, требующая координации с Революционной гвардией, потому что захоронение должны осуществлять ополченцы «Басидж». На них лежит ответственность за соблюдение всех мер предосторожности. Согласно сообщениям из Ирана, иногда покойники много дней остаются дома, пока не появляется возможность их похоронить. При этом рядом с телом находятся все члены семьи, которые живут под угрозой заражения. А потом им не разрешают присутствовать на похоронах.

По самым приблизительным оценкам, Ирану сегодня не хватает 35 тысяч койко-мест, 15 тысяч аппаратов ИВЛ и 7 тысяч мест в отделениях интенсивной терапии. И это без учета возможных последствий прекращения карантина.

Возвращение на работу, открытие торговых центров и снятие транспортных ограничений могут удвоить или утроить этот дефицит. Хотя Иран объявил, что он начал производство респираторов и клинические испытания иммунных препаратов, приобретенных в Китае, сегодня очевидно, что, по крайней мере, в ближайшем будущем Ирану потребуется крупная финансовая и медицинская помощь, которую будет трудно получить в режиме санкций. Предложение президента Дональда Трампа помочь с оборудованием было отклонено Ираном, а соглашение о помощи Евросоюза в обход американских санкций пока не работает на практике.

В США и в Европе слышно все больше голосов, призывающих отменить или ослабить санкции по гуманитарным соображениям, но сомнительно, что правительство США на это согласится. Там продолжаются споры между теми, кто считает, что не следует ослаблять санкции сейчас, чтобы поставить Иран на колени, и теми, кто считает, что ослабление санкций послужит политике США.

Будет интересно посмотреть, как снятие карантинных ограничений повлияет на протестные настроения в Иране. До сих пор коронавирус заморозил все массовые акции протеста, участники которых заперты в своих домах. Но все это время их гнев и негодование только росли. Сейчас протест может выплеснуться на улицы в небывалых масштабах.

Цви Барэль