Белорусский ОМОН – правоохранители или преступники?

Действия белорусских силовиков во время разгона мирных демонстраций 9 – 12 августа и последовавшие за этим свидетельства задержанных о пытках и избиениях в следственных изоляторах вызвали волну возмущения не только в самой Беларуси, но и за рубежом, где были опубликованы фотографии пострадавших с многочисленными серьезными травмами. Социальные сети и независимые белорусские источники сообщают о многочисленных пропавших без вести.

А как оценивают поведение вооруженных и хорошо экипированных белорусских силовиков против безоружных манифестантов те, кому ранее по долгу службы приходилось действовать в условиях массовых протестов на так называемом постсоветском пространстве?

«Происходит разложение личного состава»

Бывший председатель Верховного Совета Республики Беларусь, генерал-лейтенант милиции, заслуженный юрист РБ Мечислав Гриб подчеркивает: «И по своей натуре, и по подготовке я – законник, то есть всегда стоял и стою на стороне закона. Это не всегда поддерживается, не всегда одобряется, и вообще, в наше время это довольно рискованно».

Мечислав Гриб констатировал, что ни в одной стране мира нет законов, которые нравились бы всем без исключения гражданам. Тем не менее, принятые законы нужно исполнять. «У нас получилась следующая ситуация: люди, граждане, избиратели Республики Беларусь, которые ознакомились с результатами выборов и с материалами фальсификаций, не признали выборы честными, посчитали себя обманутыми и вышли с мирными протестными акциями на улицы и площади Минска и чуть ли не всех других городов нашей страны.

С точки зрения закона, проводить официальные шествия и мирные акции граждане могут только с санкции местных властей. Власть должна рассмотреть заявление инициативной группы и разрешить проводить эти мероприятия, или не разрешить. Но поскольку власть оказалась по другую сторону баррикады, то никаких разрешений на демонстрацию люди ожидать не могли», – обрисовал он положение дел.

И добавил, согласно Конституции Республики Беларусь, люди имеют право на свободное волеизъявление, высказывания, на получение информации и на проведение шествий и манифестаций. А ограничивающее это право постановление Совета министров – о необходимости получения разрешения властей – было принято позже (ворпеки правам, прописанным в Конституции - ЭР).

«С формальной точки зрения, конечно, можно сказать, что манифестанты совершили правонарушение. Сотрудники милиции и других правоохранительных органов ездили с мегафонами и предупреждали людей, что они нарушают постановление Совмина. Но люди не обращали на это внимания, поскольку были массовые нарушения властями проведения выборов и фальсификации при подсчете голосов.

Что касается действия милиции: она поступала правильно, предупреждая людей о том, что ими нарушается закон. Затем милиционеры должны задерживать нарушителей закона, устанавливать их личности и привлекать к ответственности в соответствии с законом. А если манифестация носит мирный характер, то в этом случае предусматриваются только меры административного воздействия. И никаких других наказаний не предусмотрено», – подчеркивает Мечислав Гриб.

Также в соответствии с национальным законодательством сотрудники правоохранительных органов должны без использования капюшонов, шлемов или защитных масок представиться, и объявить задерживаемым – на каком основании задержание производится. А в данном случае налицо были массовые превышения белорусскими милиционерами своих полномочий во время задержания мирных демонстрантов. Генерал-лейтенант милиции в отставке отмечает: «После задержания людей, должны быть установлены их личности, в их отношении должны быть составлены протоколы. И все!

Но их же избивали. Их буквально лупили и во время задержания, и в автозаках, и в отделениях полиции. Люди об этом массово свидетельствуют. Их истязали после доставления в приемник-распределитель и во временные изоляторы. Кто дал на это право? Почему они (сотрудники правоохранительных органов Беларуси) так себя ведут? Это же не их дело – вести расследование! Они должны доставлять людей в отделение, устанавливать личности, составлять протоколы, после чего – свободны. А что делать с конкретным человеком, решит суд. Но они это делали. И в этом пагубность таких нарушений. Кроме того – происходит разложение личного состава. И если власть сегодня говорит, что можно закрыть глаза на нарушение закона и издеваться над людьми, что случится завтра? Это очень опасное явление», – предупреждает Мечислав Гриб.

Он негативно отозвался и о применении милиционерами спецсредств – использовании водометов, светошумовых гранат и слезоточивого газа при разгоне мирных демонстраций протеста. «Я давно не служу в органах внутренних дел, но, тем не менее, я знаю, что есть инструкции, когда и где можно применять газ “Черемуха”, водометы и так далее. Там написано, что это дозволяется, если идут нападения на административные здания, на органы государственной власти, и другими способами защитить их невозможно, когда происходят нападения на других людей и на сотрудников правоохранительных органов, когда их жизни угрожает опасность, то есть в крайних случаях. А просто применять водомет, чтобы разогнать толпу – это неправильно. И в Минске никакой необходимости применять спецсредства не было!», – завершает свой комментарий Мечислав Гриб.

«Видимо, особое назначение ОМОН в том, чтобы давить демократию»

Еще резче о действиях белорусских силовиков высказался действительный государственный советник юстиции РФ III класса, полковник милиции в отставке Игорь Кучеренко. Впрочем, и о поведении российских силовиков он тоже далеко не лучшего мнения.

«О какой чести мундира, о какой чести офицера можно говорить, когда парень бьет дубинкой женщину! Мы это помним и по нашим московским событиям, не только по Беларуси. Или, когда парню ломают ногу во время его утренней пробежки, а он при этом никакого отношения к акциям протеста не имел. Да если бы даже имел – разве можно такое творить с людьми?! Нет, тут о чести и совести говорить не приходится. А если говорить о Беларуси, то там честь офицера правоохранительных органов просто растоптана», – уверен Кучеренко.

И переходя к конкретике, продолжает: «В целом, действия белорусской милиции считаю неадекватными, избыточными. Потому что такая реакция на мирные выступления адекватной быть не может. Полагаю, что в какой-то момент белорусские милиционеры, подвергавшие людей избиениям и пыткам, поняли, что “перешли Рубикон”, и назад дороги нет. Ведь в Беларуси со стороны оппозиции в адрес омоновцев раздавались такие реплики: “Мы вас запомним, мы вас знаем в лицо”.

И потом там ведь жесткая иерархия. Те люди, которые стоят на самом верху этих спецслужб, они стоят рядом с Лукашенко, им есть, что терять. А дальше идут команды по вертикали сверху вниз.

Думаю, что за эти 26 лет правления Лукашенко в белорусский ОМОН набирали людей не самых брезгливых в отношении силовых методов. А с точки зрения властителей именно такие люди там и нужны. Ведь что такое ОМОН? Это средство для удержания власти, и ничего другого. В повседневной жизни он не нужен. Вообще же, напомню, что ОМОН расшифровывается, как “отряд милиции особого назначения”. И поначалу они создавались как немногочисленные группы для задержания вооруженных банд и тому подобного. Ну, а теперь, видимо, их “особое назначение” состоит в том, чтобы давить демократию», – невесело иронизирует Игорь Кучеренко.

«И омоновцы, и “беркутовцы” – садисты по своей натуре. “Беркутовцы” не понимали, что такое Украина, а омоновцам чужда Беларусь»

Подразделения милиции специального назначения существовали и в Украине с 1992 по 2014 год. Они носили название «Беркут» и изначально в их задачи, в частности, входили: охрана общественного порядка в местах со сложной криминальной обстановкой, задержание особо опасных, вооруженных преступников, освобождение заложников и охрана физических лиц, в первую очередь – свидетелей. 25 февраля 2014 года отряды «Беркут» были расформированы. А значительная часть бывших «беркутовцев» после бегства из Украины Виктора Януковича перебралась в Россию и в Беларусь.

О некоторых событиях, предшествовавших расформированию «Беркута», вспоминает участник Революции Достоинства, украинский политолог, директор Центра внешнеполитических исследований Сергей Пархоменко.

«Например, те, кто был во внутренних войсках, то есть призывники, служившие год или два года, были, в основном, небоеспособны. У них не было особой мотивации, а в душе многие из них были за нас. Поэтому, когда начались силовые столкновения, ребятам из внутренних войск досталось значительно меньше.

Другое дело – бойцы отрядов специального назначения “Беркут”, ныне расформированного. Это были просто мотивированные убийцы, очень жестокие. Их специально много лет натаскивали на сопротивление акциям протеста, но у нас не было такого количества “беркутовцев”, чтобы на равных противостоять участникам Революции Достоинства, особенно, когда нас было до ста тысяч только в Киеве», – рассказал Сергей Пархоменко.

Но, несмотря на численное меньшинство по сравнению с участниками Майдана, в период самого острого противостояния, «беркутовцы», по словам Пархоменко, вели себя очень ожесточенно. «Они добивали лежащих людей до потери сознания – таких случаев было очень много на моих глазах. Но, в общем то, они не были такими уж смелыми – если против них шла большая толпа, они не рисковали идти в атаку. Но когда митингующие отступали, или если их было не так много, как безоружных студентов 30 ноября 2013 года, то в таких случаях “Беркут” вел себя беспощадно. Было видно, что такие действия против нас им нравятся, это были мотивированные садисты. Но, слава богу, большинства у них не было, и в результате они проиграли. И, если “беркутовцы” во время стычек были в меньшинстве, то наши их тоже не жалели. Ведь мы осознавали, что в отличие от ребят из внутренних войск, это наши вооруженные враги», – вспоминает директор украинского Центра внешнеполитических исследований.

И сейчас, наблюдая за событиями в Беларуси, Сергей Пархоменко замечает очевидное сходство в действиях «Беркута» и белорусского ОМОНа. «И те, и другие садисты по своей натуре. Их действия – не под влиянием мгновенной вспышки гнева и выброса адреналина, это не простое выполнение приказа, они просто с удовольствием истязают людей, если появляется такая возможность. Мне кажется, что ментально белорусские омоновцы точно такие же, как наши “беркутовцы”. И те, и другие ненавидят своих оппонентов, а в сущности, все они – имперский продукт. “Беркутовцы” не понимали, что такое Украина, а омоновцам чужда Беларусь. Они не думают, о государственной независимости, они лишь признают приказы хозяина. Для них родина – не Беларусь и не Украина, а сталинский Советский Союз или путинская Россия. Им нужен “совок”, чтобы был жесткий начальник типа Путина или Лукашенко, для которого нет оппонентов, а есть лишь не согласные с ним враги. И они сами реально думают, что нет оппонентов, а есть “мерзавцы и твари, продавшиеся Америке”. И такой образ мысли – один из главных принципов отбора в карательные органы, потому что правоохранительными их назвать нельзя. Было бы логично, если бы они служили в Росгвардии, но волею судьбы они оказались в Беларуси или в Украине. Хотя и та, и другая страна им чужды», – подытоживает Сергей Пархоменко.