Война до победной бесконечности

Прошло уже почти три года, как военные сводки, напоминающие ленты Информбюро времен ВОВ, прочно заняли первые строки и кадры СМИ. В том числе – и цифры потерь.

За пределами российского Пропагандона чаще всего при этом публикуется официоз Генштаба ВСУ. Не привязываясь к конкретной дате, в январском графике с.г. в общем виде (вместе с ранеными) на стороне агрессора они оцениваются с российской стороны примерно в 800 тыс. Именно такую цифру назвал 9 января в Рамштайне и американский военный министр Ллойд Остин.

Число убитых Генштаб на эту дату определил в 88 тыс. Чтобы представить это масштабно, стоит сравнить с аналогичным показателем Афганской войны -15 тыс. То есть за три года в Украине полегло почти в 6 раз больше россиян, чем за 10 лет афганской мясорубки.

В том, что цена агрессии с тех пор возросла столь резко, удивляться не приходится. Просто потому, что украинцы – куда более серьезный противник, чем афганцы и по культуре, и по оснащенности. Да и общий уровень технического компонента убийства за эти годы изменился существенно. В частности, появилась совершенно новая – беспилотная технология.

Пытаясь дать качественную характеристику этих потерь, эксперты отмечают качественный их аспект. Подчеркивается, что наивысший урон понесли элитные войска – десантники, морские пехотинцы, танкисты, летчики (из январской сводки по итогу - 267 сбитых самолетов) и пр. С другой стороны, симптомами деградации агрессора являются такие знаки, как рост платы за пушечное мясо, вербовка уголовников и привлечение корейцев.

Специально не привожу здесь украинские потери по одной причине – чтобы не провоцировать полемику в ситуации, когда эти данные не требуются в ракурсе темы.

Первопричина – в Ордынке

А она касается мотивации этой нелепого по смыслу и чудовищного по содержанию разбоя, учиненного Путлером в центре Европы спустя почти 80 лет после Второй мировой, которую Европа привыкла уже считать последней. И вот некий коротышка со свиными глазками и слащавой улыбочкой грозится всему миру Третьей, по всей вероятности, уже и Последней.   

Причем под полный и жизнерадостный одобрямс своих «широких народных», умудряющихся при этом еще и считать себя самыми добрыми и мирными людьми. Причем – абсолютно всерьез. Ибо четверть века прополки на предмет превращения извилин в прямые линии, устранили всякие противоречия в мышлении.

Важной приметой этого процесса был встречный энтузиазм, с которым воспринималась такая проработка. Тот случай, когда масса и вождь в державно-нацистской лихорадке слились столь плотно, что уже не разберешь, кто на кого больше влиял. Ситуация, когда даже у самых упертых одиночек возникают сомнения «неужто я самый умный и особенный». А все прочие – «негодяи и дураки»!

Честно говоря, сам себе часто задаю вопрос, как бы себя почувствовал и повел, окажись под таким прессом? И нет стопроцентной уверенности, что не придумал бы уловку для совести, чтобы «слиться в едином потоке». Попробуй устоять, когда масса людей, включая ближний круг – родственники, друзья, сослуживцы - охвачены «благородной солидарностью» в борьбе с «врагами». И ты в их глазах элементарный предатель или дебил.

А солидарностью нация охвачена по ряду причин, из которых есть общая – фундаментальная. А именно – ордынский синдром ее менталитета. Речь идет о том, что есть два типажа людей. Те, кто свои интересы и потребности предпочитает реализовать самостоятельно (формула – мой вождь сидит во мне). И те, кто всегда стремиться эти тяготы адресовать и доверить власти. Государству, партии, правителю. Как такие национальные менталитеты зарождаются – вопрос отдельный и очень сложный. Но для данного текста достаточно констатации, что в русской цивилизации с древнейших времен – как минимум, с Ордынских, утвердился именно второй типаж социальной культуры.

Именно поэтому – а не наоборот – в истории России всегда вертикальное устройство управления – авторитаризм - брало верх над горизонтальным (демократия). И всякие потуги перевернуть модель оказывались кратковременными и трагикомичными (вроде антикрепостнических реформ Александра Второго или хрущевской оттепели). И отвергались именно снизу – по воле народа, стремящегося в привычное стойло. А мерой народного почтения и культов является количество пролитой крови – Сталин, Грозный и т.п.

Ну а вертикальные режимы непременно развиваются в сторону внешней экспансии. Такова их природа по определению. Ибо вертикаль - не только плохая модель для экономики. Она еще и консервирует низкую, неэффективную культуру труда. Поэтому военный режим и агрессивность выступают как компенсация терпению и трудолюбию.  А сам стиль жизни военного лагеря оправдывает относительно низкое качество жизни.

И в этом главное объяснение нынешней войны и в плане ее возникновения, и затянутости. Остальные причины - второстепенный мотиватор поводов и придумок.

Речь идет, в частности, про всю эту путлеровскую ахинею и про превентивный характер (сказка про то, что Запад вот-вот должен был напасть), и про «денацификацию», и про «демилитаризацию». Если и есть под ними хоть что-то правдоподобное, то это смесь опасения и ненависти диктатора к бывшему куску Совковии, посмевшему строить свое будущее в подражание не Москве, а Западу. В лице столь крупного по размерам и родственного по этносу образования такое своеволие выглядело как вызов. Полагаю, что тема угрозы НАТО демонстрируется Путлером лишь для внешней отмазки. И сам то он вряд ли верит в реальные угрозы с его стороны.

Правдоподобней выглядит блажь войти в историю в качестве «собирателя СССР». Однако, сама по себе такая цель требует стратегии катанья, а не нападения. Зато эмоциональная реакция на «красную тряпку» куда более соответствует характеру этого решения. В чем Путлер и пооткровенничал в своем монологе про «движуху». Мол, скучно стало в сытом однообразии! Вот и решил встряхнуться. И народец свой заодно встряхнуть!

И вот что получилось

В результате столь эфемерных мотивов, по сути  - капризов пресыщенного властью самодура, возник сценарий катастрофы, которой никто не ожидал. Ни он сам, ни мир, ни средний российский обыватель.

А именно –  война-самособойка.  Война, лишенная внятных целей и конца. Но которую уже трудно, почти невозможно остановить даже по воле самого Путлера. Потому что она создала мощный маховик интересов и самовоспроизводства.

Во-первых, на всю катушку работает механизм мести. Кровь за кровь!

Во-вторых, Путлер запустил гнусный мотиватор, превратив разбой и смерть в быстрый способ обогащения. При том, что ценник вырос до 4 млн. рублей за ранение (40 тыс. долларов), война стала соблазном для множества российских обывателей, особенно провинциальных, где такие суммы – сказочные состояния.

В-третьих, в тылу также появился стимулятор войны в виде ВПК, в которым задействован и бизнес, и, по разным оценкам, до четверти занятых. Причем и доля прибыли, и заработки в нем намного выше, чем в прочих секторах. Остановить этот маховик крайне сложно. Потому что, как показывает исторический опыт, перепрофилировать военное производство на гражданское и непросто. И при этом сильно падает уровень прибыли. 

В-четвертых, военный психоз подавляет и тех, кто за пределами военки. Они тоже стремятся пристроиться в секторе ВПК, и поэтому заинтересованы в его расширении. В то же время, антивоенные мотивы в условиях похоронок и общего ажиотажа давятся общей атмосферой патриотического пыла.

В-пятых, при все притом масштаб включенности общества в войну пока столь незначителен, что для многих обывателей она попросту незаметна. Никак его не касается – ни физически, ни психологически. Многие о ней знают лишь понаслышке. Или предпочитают ради психологического комфорта «не замечать». Особенно легко это получается в крупных городах  – ранга Москвы, где жизнь бурлит привычно. И падения качества жизни пока совершенно незаметно. Что касается прогнозов, то они даже среди критиков и пессимистов уходят в мрак пророчеств за пределами и этого года.

А впрочем, даже если обыватель и почувствует дискомфорт, это вовсе не факт, что он озлобится против власти и станет миротворцем. Скорей всего эффект будет противоположный – садомазохистский.  Русский человек часто получает кайф, когда приходится жертвовать из высоких побуждений. А уж потерпеть ради «защиты Отечества» – всегда готов! Ведь эта война обрела изначально столь иррациональный характер, что многие россияне искренне мнят, будто Украина напала. А Россия обороняется.

И Путлер, как выходец из питерской подворотни, эти особенности русской души прекрасно знает. Потому и использует всласть – уверено и беспардонно. Уж он то знает, что война – лучшая, самая надежная подпорка тоталитарному режиму. И потому все предпримет, чтоб она затягивалась как можно дольше.

Наблюдатель