Вы здесь
Так как фальсификация – это вопрос технологий, то очевидно, что центром этого является ЦИК
Как кто-то верно заметил, легитимность бывает формальная (проценты) и реальная (та, что в головах). Причем в независимости от того, сколько процентов голосов отдано за того или иного кандидата, вопрос о том, является ли власть легитимной, решает каждый человек для себя сам, исходя из своего личного опыта. Кто-то просто смотрит ящик и если там говорят, что за Путина 60%, то считает, что так оно и есть. Кому-то дали квартиру/машину/дачу, и для такого человека власть легитимна по определению. Другие люди мечтают, чтобы власть была сакральной, «от Бога», поэтому они очень хотят поверить, что власть легитимна в независимости от обстоятельств, которые говорят об обратном. Есть люди, которые видят разницу между делами и словами, и для таких людей власть нелегитимна по определению. А кто-то знает, что она нелегитимна, потому что просто знает. В любом случае этот вопрос не решается не в каких-нибудь судах, а каждый решает его сам для себя отдельно.
В моем личном опыте было совсем чуть-чуть таких моментов, но они все-таки сформировали мое отношение к вопросу о том, имеют ли право нынешние власти нами управлять на основании того, что за них проголосовало большинство людей в стране. Конечно, мне немного проще об этом судить, потому что определенный опыт работы на госслужбе дает понятие о принципах работы системы и о том, что в ней допустимо, а что нет, что может быть, а чего быть не может. Но в любом случае это чисто субъективное мнение.
Первый момент относится к выборам Путина в те времена, когда еще существовала графа «против всех», а я еще был студентом. Это было где-то в 2004-2005 годах. Тогда у меня было два знакомых человека, которые работали на избирательных участках в Москве. Они знали меня, но не знали друг друга. И вместе с тем, рассказали мне одинаковую историю. В то время у Путина не то, чтобы был единственный конкурент – Зюганов, и народ очень активно за него голосовал, а скорее Путину нужна была очень внушительная победа. Так вот по рассказам моих тогдашних знакомых к ним пришли и сказали, что бюллетени с голосами за Зюганова надо просто перечеркивать крестом и признавать их, таким образом, недействительными. Логика такого действия в принципе понятна: уменьшается процент за Зюганова, а процент недействительных бюллетеней вкупе с «против всех» распределяются пропорционально тем голосам, которые кандидаты получили по действительным бюллетеням. Так как было известно, что Путин заведомо получал большее количество голосов, то, голоса, отданные за Зюганова, как бы перетекали пропорционально за голоса в пользу Путина, обеспечивая последнему очень высокий процент. И еще оба моих знакомых сказали, что на участках была поставлена цель – Путину 70 %. Один умный человек мне как-то сказал, что в совке для вывода о том, что информация подлинная, нужно было подтверждение из пяти независимых источников, а сейчас нужно всего два. И что в итоге? У меня подтверждение информации о намеренной фальсификации выборов с двух участков от двух независимых источников. Причем совпадает не только задание по проценту одному кандидату, но и технология фальсификации. Кому как, а мне это говорит о том, что подобное однообразное поведение начальников избиркомов свидетельствует не только о том, что выборы фальсифицировались, но и фальсифицировались по команде из одного центра. Невозможно представить, что особо ретивые чиновники на местах так хотели помочь Путину, что действовали одинаково без команды сверху. А так как фальсификация – это вопрос технологий, то очевидно, что этим центром была ЦИК. И неужели не понятно, что если власть обладает возможностями для централизованной фальсификации выборов, то идти и обращаться в суды по этому поводу или писать заявления в прокуратуру – просто глупость. Многочисленные результаты таких судебных походов хорошо известны. КПРФ на последних выборах отказалась идти в суды по поводу фальсификаций, не веря в объективность судов. Наконец-то! Наконец-то начало доходить, что вопросы борьбы с этим явлением не лежат в юридической плоскости. Проблема не в нарушениях на выборах, а в том, что отдают команды их совершать. Понятно, что никаким судом нельзя этих «командиров» достать, а бороться с исполнителями – это глупая и практически нереализуемая полумера.
С тех пор я относился к т.н. «выборам» уже очень скептически. Несмотря на то, что это я просто услышал от знакомых, которые, даже если хотели бы мне соврать, не смогли бы сделать это одинаково. Причем я сомневаюсь, что у этих знакомых (сейчас, к сожалению, не общаемся очень давно) был какой-то корыстный мотив. Это скорее было как в школе на тренировке физкультуры: физрук свистнет, и все бегают, свистнет, и все отжимаются, свистнет, и все прыгают через козла. Никто же не думает, правильные ли команды дает физрук, все просто их выполняют.
Я лично, уверен, что и все последующие выборы осуществлялись с умышленными и централизованными фальсификациями. Если в Кремле сидят люди, которые это провернули хотя бы один раз, то почему не провернуть то же самое еще и еще?
А меж тем пришел 2011 год. Последние выборы. Болотная. Сахарова. Я работал в одном из подразделений таможенных органов и у нас в отделе после выборов в госдуму шли дискуссии. К чему приведет выход людей на улицу понятно не было. Руководство негласно потребовало, чтобы такие дискуссии в отделах не велись, но они все равно продолжались. За Единую Россию и Путина в открытую стоял только начальник отдела. Хороший профессионал, настоящая рабочая лошадь, тянувшая работу тех самых латынинских «анчоусов», которые ее тянуть не хотели. Он, как и любой начальник на госслужбе, который хочет стать еще большим начальником, вероятно, чувствовал, за кого и как надо голосовать, в чем я его винить не могу. Я, конечно, был против и говорил ему: вот в Интернете пишут, что голоса вбрасывают, что протоколы переделывают, что люди приходят на участки, а им говорят, что они уже проголосовали и т.д. А он мне отвечал, что все это враки, что в интернете мало ли че пишут всякие идиоты, а если Единой России и Путину что и дописывают, то самую малость.
После выборов Путина в марте 2012 года в очередной рабочий день утром я пришел в отдел, где начальник сидел с каким-то отстраненным и ошарашенным взглядом и за чаем рассказал мне, что он пришел, как и любой нормальный государственный муж вместе со всей своей семьей голосовать за Путина на избирательный участок, а там ему заявили, что он и вся его семья уже проголосовала и в подтверждение этому показали журнал с их паспортными данными, адресами и подписями за получение избирательных бюллетеней. Все бы было еще ничего, только вот подписи не совпадали. Кто-то уже расписался за них, получил бюллетени и проголосовал. Мой начальник устроил там скандал и ему, чтобы не шуметь, члены того избиркома замазкой замазали в журнале его подпись и подписи членов его семьи, выдали новые бюллетени, а в замазанных графах он вместе с семьей расписался уже действительными подписями. И несмотря на то, что его избирательное право в тот день нарушено не было (а точнее было восстановлено), это не отменяет того факта, что за него и его семью непонятно кто проголосовал, правда, понятно за кого. Ну и естественно моему начальнику этот неприятный инцидент был очень неудобен. Он был смущен, но, как свойственно любому человеку, все равно отчаянно защищал свою систему ценностей. Разговоры о выборах перевелись в плоскость «все равно лучше Путина сейчас нет, а он хоть и не идеален, но лучше, чем все другие». Для меня же налицо было подтверждение того, о чем писали в интернете в отношении фальсификаций выборов. Если бы мой начальник не пошел голосовать, то этот факт никогда бы не вскрылся, а его голос и голоса его семьи были бы отданы за Единую Россию даже без его формального согласия. А сколько таких людей, которые не пришли на избирательные участки и за которых проголосовал неизвестно кто и «неизвестно как»? Наверняка, огромное количество.
Еще один эпизод, который относится к теме выборов. Ведь даже если принять факт, что власти себе дорисовывают голоса, то может народ то все равно за власть? Может действительно есть те десятки миллионов граждан РФ, которые искренне голосуют сердцем за Путина, а за остальных несознательных лентяев и не грех проголосовать самим? В таком случае власть легитимна хотя бы частично. 5 марта 2012 года в день объявления результатов голосования по Путину власти собрали митинг в его поддержку на Манежной площади. Тот самый, где Путин «плакал». Сам факт собирания «победного» митинга в день объявления предварительных результатов много о чем говорит. В честной борьбе политик никогда не знает точно, что победит. Он может предполагать свою победу, но как на самом деле обернется волеизъявление, никто заранее сказать не может. И судьба выборов может зависеть и от нескольких тысяч голосов – американские выборы как пример. Естественно после объявления предварительных результатов, при которых сразу понятно, кто победил – можно принимать решение о собирании победного митинга. Но собирать его заранее – это крайне рискованный шаг. А что, если бы Путин не победил на выборах и, например, был бы второй тур, - как бы такое сборище выглядело? Его никак нельзя было бы назвать победным. Но митинг собрали, а значит знали заранее и точно, кто победит.
За несколько дней до митинга ко мне приехал один друг, который работает на государственные структуры в Москве. Он мне сказал: «Нас сгоняют на митинг. Не придем – скорее всего без премий останемся». Также он сказал, что многие пытаются отмазаться от этого похода – берут больничные и т.д. Ему отмазаться не удалось. Такая вот народная любовь. И он пришел на митинг вместе со своими коллегами по службе. Я пошел вместе с ним посмотреть на это на все (не для поддержки Путина, конечно). В общем-то, согнанный митинг меня ничем особым не удивил. Продержали нас в Гостином дворе пару часов, где бродил явно аполитичный народ, который правда терпеливо ждал, когда все мероприятие закончится и можно будет улизнуть из толпы в какой-нибудь близлежащий бар. О Путине там разве что шутки ходили всякие. В основном всем было наплевать на происходящее. Стоял очень холодный ветер в тот день, народ замерзал. Я в толпе уже рядом с манежкой встретил отца своего друга, который пригнал из одного очень крупного завода одну очень внушительную компанию людей. Они укутались во все что можно и попеременно держали какие-то флаги. Холодно было очень. Никакого тепла от любви к Путину я там не почувствовал. А легитимностью и не пахло.
Потом, смотря картинку этого сборища с «плачущим» Путиным, я понял, что наши власти перевернули саму формулу власти вверх ногами. У них не «Мы власть, ПОТОМУ ЧТО за нами народ», а «Мы власть, ПОЭТОМУ за нами народ». Разница огромная. У них сложилась аксиома, что если ты занял какой-то пост, то ты уже прав и точка. Если этот пост президентский, то уже одним этим фактом ты наделяешься как бы поддержкой народа, даже если ее реально нет. Грязным или чистым был путь, по которому ты занял пост (стал президентом), значения не имеет. Значение имеет только факт – стал (занял). И все эти рисования себе мнимых процентов на выборах, имитация народной поддержки на митингах или на социологических опросах – это просто формальные атрибуты нынешней власти. Они ей нужны, как королю нужна мантия и корона. И если их нет, то их надо просто нарисовать. Король же не может быть голым! А настоящий корень легитимности для них самих лежит не в этих жалких атрибутах, к которым постоянно обращается их народ, а простом факте того, что они эту власть взяли, и они этой властью являются. И отдадут они ее, конечно, не через атрибуты кому-то там (корону и мантию никто просто так не отдаст), а только тем, кто придет и возьмет у них власть также, как они когда-то взяли ее.
Является ли такая власть легитимной с точки зрения народа? Как я и сказал выше, каждый решает сам. Я лично не могу считать ее легитимной, потому что мне не нравится, когда под «традиционные ценности» нашей страны подгоняют слепое поклонение вождям, которые пробиваются наверх с помощью силы и обмана. Подобная «легитимность» сошла бы в первобытных племенах, где сила, например, действительно признавалась как главная основа, чтобы быть вожаком. Я думаю, что со времен грязных крестьянских лаптей прошло уже слишком много времени, но может быть еще не прошло достаточно времени после лаптей коммунистических.