У России и "Газпрома" на международном рынке нет никаких перспектив и они лают вслед уходящему поезду

Администрация энергетической информации (EIA, США) опубликовала «Доклад о производительности бурения», из которого следует, что компаниям удалось найти способ бурить более крупные и удобные для выкачивания углеводородов скважины на сланцевых месторождениях, таким образом увеличивая добычу сланцевых ресурсов при уменьшении затрат.

А 1 ноября в Нью-Йорке состоится открытие первого построенного за 40 лет газопровода. Он будет ежедневно доставлять на Манхэттен 23 млн кубометров топлива из месторождения сланцевого газа «Марселлус» в Пенсильвании и других районах, находящихся за рекой Гудзон. Этого объема хватит, чтобы обогреть 2 млн домов. Нью-Йорк, который традиционно использовал в качестве источника энергии мазут, поставил себе задачу к 2015 году полностью перейти на использование газа.

Но Россия по-прежнему делает вид, что «сланцевая революция» нас не касается. Так, президент «Роснефти» Игорь Сечин заявил, что из-за высокой себестоимости американский сланцевый газ не может конкурировать на рынках, традиционно занимаемых Россией. А министр энергетики Александр Новак на Всемирном энергетическом конгрессе в южнокорейском Тэгу сообщил, что России неинтересно заниматься сланцевым газом.

Насколько серьезно «сланец» изменит экономическую картину мира и положение России на ней? Об этом мнение Михаила Крутихина, партнера консалтингового агентства Rus Energy, главного редактора сетевого еженедельника The Russian Energy.

- В России от некоторых экономистов и политологов нередко приходится слышать, что сланцевый газ – это «мулька». Так, например, выразился Михаил Хазин. Так что стоит ли воспринимать эту «мульку» всерьез?  

- Во-первых, брать интервью у Хазина просто неприлично. Это как брать интервью у «ученого» Петрика. Во-вторых, давайте вспомним, что 23 октября 2012 года Путин на комиссии по ТЭК. Он сказал, что сланцевый газ представляет очень серьезный фактор для баланса российской экономики. Так что это не «мулька», а серьезный фактор, с которым нужно считаться. Например, из-за разработок сланцевого газа в США значительно сократилось потребление импортируемого газа. Поэтому все планы, которые были нацелены на поставки российского газа в Америку, пришлось положить в долгий ящик, поскольку рынка там нет. Это, в частности, касается Штокмановского проекта (одно из крупнейших российских месторождений газа, находится в Баренцевом море – ред.). Америка пока не экспортирует на мировой рынок свой газ в больших объемах, но начнет это делать примерно года через полтора. Пока же в Штатах дешевым газом замещают уголь на электростанциях, а уголь пошел в Европу, из-за этого в Европе упала цена на него. В результате Россия терпит потери, поскольку она тоже поставляет уголь в Европу. Более того, Америка в течение последних двух лет стала экспортером нефтепродуктов, хотя ранее импортировала их. Это способствует тому, что в Европе сокращаются объемы работ на нефтеперерабатывающих предприятиях. А сжиженный природный газ на мировом рынке, который раньше предназначался для Америки, сегодня пошел в Азию. Растет его предложение - падает цена. В результате некоторые российские проекты, например Владивостокский завод по сжижению газа, теряют коммерческую рентабельность. Китайцы не согласны с той ценой, которую предлагает Россия. Таким образом, «сланцевая революция» в США в первую очередью бьет по газовому рынку России.

- В чем особенность технологии добычи нефти и газа из сланца?

- То, что у нас называют сланцевым газом и сланцевой нефтью, это трудноизвлекаемые нефть и газ. То есть если сделать скважину горизонтальной вдоль всего пласта и затем накачать туда жидкость, устроив тем самым гидроудар, то в породе образуются трещины. Это называется гидроразрывом пласта. Через трещины повышается отдача либо газа, либо нефти. Эту операцию изобрели у нас еще в 50-е годы прошлого века в Татарстане. Но усовершенствовали ее за границей, и теперь по всему миру проводятся тысячи и тысячи подобных операций, в том числе и в России. Когда американцы усовершенствовали и удешевили эту технологию и стали устраивать в горизонтальной скважине сразу несколько гидроразрывов на разных участках, появилась возможность вовлечь в производство большие запасы газа, добыча которого ранее считалась нерентабельной.

- Если сама технология появилась еще в 50-годах прошлого века, да еще и в России, почему она не получила широкого применения еще в прошлом веке? Почему «революция» произошла всего лишь несколько лет назад?

- В США додумались усовершенствовать эту технологию очень маленькие компании. Почему? Потому что в Америке благоприятные законы для добычи углеводородов. Любая бабушка может пригласить на свой участок газовиков для добычи газа. Все, что находится вглубь, под ее участком, принадлежит ей, а не государству. Поэтому маленькие компании, которые могли арендовать или приобретать такие участки, имели возможность экспериментировать. Когда они добились усовершенствования этой технологии, крупные компании стали покупать у них инновации и внедрять у себя. Так постепенно в США произошла «сланцевая революция».

- Говорят, сланцевая технология экологически опасна?

- Не совсем так. В Америке, например, все шло нормально, пока вдруг не стали вмешиваться экологические организации, что, конечно, затормозило разработку месторождений сланцевого газа. Например, в штате Нью-Йорк есть такой газ, но добывать его не дают.

В принципе, давным-давно доказано, что это совершенно безопасная добыча. И когда наш президент говорит, что это варварский способ добычи и у людей из водопроводного крана идет черная жижа, это вранье. Этим «варварским» способом пользуются наши нефтегазовые компании на протяжении многих лет, и никакой черной жижи там из крана не течет.

- Кто, на ваш взгляд, стоит за упомянутыми экологическими организациями?

- Насколько я знаю, тот же «Газпром» вкладывает большие деньги, чтобы убедить американцев в том, что сланцевый газ — это плохо. Для этого он нанял две PR-компании, которые в США ведут пропаганду под вывеской экологии. А часть экологов совершенно искренне верят в глупые публикации в газетах, что сланцевый газ ужасно вреден. Они считают, что загрязняются подземные, артезианские воды. На самом деле глубина скважин на полтора километра глубже расположениях таких вод: скважины артезианской воды могут достигать от силы 600 метров. Поэтому если скважину нормально пробурить, изолировать несколькими слоями цементного раствора и труб, то она никак не может загрязнить никакие водные источники.

- На какой стадии внедрения находится сланцевая технология? Насколько массовый масштаб она уже приобрела и каковы прогнозы?

- В Америке добыча сланцевого газа имеет чрезвычайно широкое применение. И мы видим, что благодаря именно этим технологиям американцы смогли снизить зависимость от импорта нефти и газа. Штат Северная Дакота сейчас производит больше нефти, чем, скажем, Катар, который является членом ОПЕК.

 Сейчас технологи работают над тем, чтобы сократить объем воды, который требуется при добыче. Сейчас на добычу одного барреля нефти нужно семь баррелей воды. Если это удастся преодолеть, то технологию можно будет применять даже в засушливых регионах, например в Китае, где воды не хватает, а сланцевого газа вполне достаточно.

- А в Европе насколько широко может применяться сланцевая технология?

- В Европе пока вряд ли, потому что там нет законодательной системы, как в Америке, когда каждый может на своем участке делать все что угодно, потому что все недра принадлежат ему. В Европе есть ограничения по землепользованию, а добыча углеводородов регулируется государством. Там действуют зверские экологические нормы. И потом, в Европе часто просто не хватает буровых установок, и уж тем более установок для гидроразрыва пласта. Чтобы по всей Европе обустроить такие установки и обучить персонал, потребуется много лет.

- Понятно, почему на страже «экологии» стоят такие газодобывающие страны, как Россия. Но почему же Европа применяет «зверские» экологические нормы? Это результат того, что у власти долгое время стоят социал-демократы и «зеленые»?

- Да, вы правы, все это результаты того, что у власти стоит левацкая крикливая социал-демократия, которая, по сути, сама не понимает, против чего протестует.

- А если в Европе произойдут сдвиги во власти? Появятся ли тогда там перспективы добывать сланцевый газ?

- Ближайшая европейская страна, которая может освоить запасы сланцевого газа, это Великобритания. И сейчас все идет к тому, что они наладят добычу, поскольку морские месторождения у них практически исчерпаны. Что касается остальной Европы, то если там и будет добываться сланцевый газ, то только в ограниченном количестве. Как я уже сказал, с недропользованием и землепользованием в Европе большие проблемы, нельзя организовать сразу много скважин.

- У каких еще стран большие перспективы по добыче сланцевого газа?

- Кроме США и Канады, хорошие перспективы, как я уже сказал, у Китая. Запасы там большие, а государство может поощрить их добычу налоговыми льготами. Единственное препятствие – вода. Но если китайцы и эту проблему решат, то с добычей сланцевого газа у них все будет в порядке. Можно упомянуть Уругвай. Это маленькая страна, но на половине ее территории есть залежи сланцевого газа, там также может начаться добыча сланцевого газа.

 Со сланцевой нефтью немножко другая ситуация. У нас в сланцевую нефть записывают любую трудноизвлекаемую нефть. У кого же есть перспективы? У Израиля и Иордании. Но там не совсем сланцевая нефть, а так называемая «материнская» или «метеоритная» нефть. Это запасы углеводородов, которые под землей еще нужно «переделать» в нефть. Туда нагнетается либо горячий пар, либо химикаты, и уже тогда получается нефть. Да, это дорого. Но если все же удастся сократить стоимость этой технологии, то тогда Израиль и Иордания действительно смогут выйти в число экспортеров сланцевой нефти.

- Один из доводов против сланцевого газа и нефти – их себестоимость. Насколько это серьезное препятствие для применения данной технологии?

- Это глупый довод. В той же Америке примерно треть компаний добывают сланцевый газ по себестоимости меньше 3,5 доллара за один миллион британских тепловых единиц (1 млн БТЕ = 28,263682 м³ природного газа при стандартной температуре и давлении — ред.). В Америке цена газа на бирже как раз составляет 3,5 доллара. Таким образом, это позволяет быть рентабельными уже одной трети таких месторождений. А уж если цена повышается с 3,5 до 5 долларов, а дело идет к этому, то тогда половина всех таких месторождений в Америке становится абсолютно рентабельной. К этому надо добавить, что из тех же самых скважин добывают не только нефть, но и конденсат. И реализация этой жидкости, добытой вместе с газом, позволяет окупать все расходы по добыче газа. Поэтому сланцевые месторождения вполне рентабельны.

- То есть идентичные по себестоимости российскому газу?

- В России себестоимость может достигать до 45 долларов за тысячу кубометров, а в Америке до 50 долларов за тысячу кубометров. Но это вполне нормальная цена. Мы продаем свой газ в Европу за 300 долларов, а американцы могут продавать сланцевый газ за 250 долларов и при этом оставаться рентабельными. Они собьют нашу цену.

- Бог с ними, с Америкой и Европой, ведь Россия ориентируется на Китай...

- Китай полностью закрывает свои потребности в газе и без России. Это своя собственная добыча, включая сланцевый газ, газ из угольных шахт, газ, который они получают в растущих объемах из Средней Азии, газ из Бирмы и  сжиженный природный газ. По всем этим источникам до 2035-40 года Китай все свои потребности закрывает. Если они захотят купить какой-то газ в России, то это будет очень ограниченный объем, только на севере, куда им сложно довозить углеводороды из других районов, и по цене ниже себестоимости нашего дорогого восточносибирского газа. Поэтому все эти заявления нужно рассматривать с точки зрения арифметики. Арифметика — это самый большой враг Путина и «Газпрома».

- А что-то вслед за «сланцевой революцией» нам еще угрожает?

- Если японцы научатся вскоре добывать с морского дня гидраты метана, то тогда они закроют все свои потребности в импорте газа. И это далеко не последние прорывные технологии.

- Тогда каковы позиции «Газпрома» на международном рынке и у России, про которую говорят, что она сидит на нефтегазовой игле?

- Никаких перспектив. В Европе потребление не увеличивается. Если и будет увеличиваться, то на незначительную величину. «Газпрому» роста продаж не светит никаких. Тем более что «Газпром» убивает собственные рынки в Европе. У него крупнейший рынок в Европе это Украина, но по политическим соображениям он его практически убил. Украина когда-то покупала у нас почти 60 млрд кубометров в год, в прошлом году - 32 миллиарда, а в этом вообще 20, потому что ее задушили высокими ценами. Этот каприз нашего руководства очень дорого обходится нашей стране. Россия тратит миллиарды на то, чтобы обойти Украину газопроводами: «Северный поток» обходится в 20 млрд долларов, а «Южный поток» — еще 50 с лишним. Хотя мощности уже имеющихся газопроводов из России в Европу в два раза больше, чем нужно «Газпрому». Но из-за политических амбиций нужно построить новый и потратить деньги из госбюджета.

 Если говорить о сжиженном газе, то в России его источники находятся очень далеко от моря, чтобы его экспортировать. То есть надо из Якутии строить трубу длиною 3,5 тыс. км, чтобы начать его сжижать на Тихом океане. Или этот сжиженный газ находится в Арктике, где добывать его трудно и это обходится дорого. Поэтому пока все проекты по добыче сжиженного газа в России экономически нерентабельны. С огромной государственной поддержкой может быть пущен завод «Ямал-СПГ» или завод на Сахалине, где «Роснефть» работает вместе с ExxonMobil, потому что у них там особые условия экспорта. Они еще что-то могут сделать. А у «Газпрома» перспективы для сжиженного природного газа нет никакой.

- Предположим, у России есть в запасе десять лет. Неужели за это время нельзя что-то придумать?

- А куда продавать? В Америку? Ну, вот долгое время у нас кричали, что будем продавать газ в Америку и завоюем 10% американского газового рынка. То же самое кричали про Европу: увеличим продажи на 200 млрд кубометров в год. Но экспорт не увеличивается, он остается на той же величине. Европа не хочет дополнительных объемов российского газа. Если отправлять газ в Китай, то это окажется очень дорого. Но китайцы платить за него больше, чем, допустим, за туркменский газ, не согласны. Сжижать газ на Дальнем Востоке чрезвычайно дорого. Вот и все.

- Если все так, как вы говорите, то кто кого обманывает – «Газпром» Путина или Путин — «Газпром»? Или они оба — население?

- Когда «Газпром» вешает лапшу на уши Путину, а он за ним повторяет, что скоро вся Россия будет добывать триллион кубометров газа в год, это, мягко выражаясь, не соответствует действительно. Это его ввели в заблуждение руководители «Газпрома». А уж кто там кого обманывает, я не готов комментировать, но надо отличать реальность от  псевдоэкспертов и пропаганды.

- Тогда как может измениться картина мировой экономической специализации стран в связи с развитием добычи сланцевого газа?

- Как я уже сказал, в Европе вряд ли вырастет спрос на газ. Там цены идут к снижению. В Китае еще какое-то время будет расти потребление, но постепенно замедлится. При этом очень много газа туда пойдет из Австралии, Канады и США. То есть цены понизятся и российские проекты станут еще менее рентабельными.

- Когда мы «кожей» почувствуем изменения на глобальном газовом рынке?

- Где-то к 2018-20 годах (в 2018 году заканчивается очередной президентский срок Путина – ред.) станет окончательно ясно, что Россия безвозвратно отстанет от мировых тенденций. Что будет дальше? Каких-то глубоких прогнозов я бы делать не стал.

- Выходит, нам тоже надо осваивать сланцевую технологию?

- Нам «сланцевая революция» не нужна. У нас уже есть компании, которые заинтересованы  в добыче газа из трудноизвлекаемых пород, и они будут потихоньку их разрабатывать, у нас есть трудноизвлекаемая нефть. Иначе у нас добыча нефти будет падать. У нас нефти осталось лет на 17. Это данные Министерства природных ресурсов РФ.

- То есть ничего оптимистичного?

- Путин же сказал, что 95% российского экспорта — это сырьевые товары. Так что, извините, Россия — это «сырьевой придаток». Нам больше ничего не остается. Если мы тут что-то даже и собираем, то это отверточная сборка, когда отвертка — и та импортная.

- Что бы вы в таком случае посоветовали работникам нефтегазовой отрасли? Студентам, которые учатся на нефтяников и газовиков? Есть ли смысл им дальше осваивать эту профессию?

- Это очень перспективная профессия. У меня старший внук как раз тренируется для работы на нефтегазовых платформах в Норвежском море. Но единственное, что бы я еще посоветовал, что, помимо этой профессии, нужно учить английский язык. Спрос на наших специалистов будет не только на промыслах «Газпрома», но и по всему миру. Зачем ограничивать себя рамками одной страны? Я каждый день читаю объявления о вакансиях, когда требуются операторы на буровые установки по всему миру, причем за огромные зарплаты. Сегодня нефтегазовые компании ищут квалифицированные кадры по всему миру. Пусть люди выбирают то место, где им лучше.

Источник