Богоискательство с формальными признаками атеизма

- Ты в Бога веришь?

- Да как сказать…Односложного ответа не получится. Вроде атеист. И в то же время … не совсем. А если в корень посмотреть – совсем не совсем.

- Это как понять?

- А так. Я не молюсь. А в церкви захожу, как зевака, турист – поглазеть на интерьеры. Или орган послушать. То есть, как в музей или театр. К попам ни робости, ни почтения не испытываю, на исповедь к нему никогда не пойду. Не молюсь и молитв не знаю, посты не соблюдаю, праздники типа Рождества и Пасхи блюду исключительно в гражданских формах – как повод встретиться и выпить. Библию сколько раз не пытался прочесть, так целиком и не осилил. Так…урывками. Скорей, из любопытства и просвещения, чтоб дикарем не выглядеть. Да и в целом к религии, как к учреждению, организации отношусь скорей негативно, чем позитивно. Но не потому, что «рассадник мракобесия». А как к любой бюрократической системе, вокруг которой и есть возможность, и много желающих поживиться. Выходит, я атеист – не правда ли?

- Ну, и…

- В то же время есть черви, которые гложут. Главный, конечно, откуда и как возникла вся эта красота и сложность. Каждая травка, каждый листочек и цветочек – это ведь такое запредельное совершенство и гармония. И зримая, и невидимая. Как все это могло родиться из броуновского движения частиц, камней металлов, плазмы? Разбившись и унифицировавшись на тысячи и миллионы пород, видов, образов. Без идеи, плана, рисунка, образца? Путем эволюции. Звучит вроде бы привычно, азбучно, а вообразить это мозг не в состоянии. И сколько не читаешь – от Спенсера до современных физиков и философских лириков, понятней не становится. Легче поверить в акт творения. В некое творческое начало, Абсолют. А это разве не Бог? Конечно, в представлении современного человека это не Мудрый Дедушка, сидящий где-то за тучей. Его можно заменить Высшим разумом, Энергией и т.п. ипостасями. Но ведь суть-то не меняется. И коль я об этом маюсь, коли сомневаюсь и смиряюсь, так какой-же я атеист?

Такие примерно диалоги или внутренние монологи частенько возникают сегодня в моей возрастной страте. Люди вообще о Боге чаще всего вспоминают, когда сильно прижмет. Или ближе к смерти. Этому есть множество объяснений. Чаще всего, конечно, как реакция беспомощности и отчаяния – ведь, когда человек тонет или осколком вырвало кишки на бегу, он кричит – мама! Бог здесь заменяет маму.

Есть и другой вариант рефлексии. Взросление - это начало сомнений. Ощущение, что жизнь твоя – суета сует, а все высокие цели и смыслы, которыми ты ее наполнял, придумки, придание хаосу формы, значительности перед тленом. Пока ты весь в гонке по выполнению многочисленных обязанностей, которые на тебя навесили или сам ты их навесил, этот червь сомнения точит исподтишка. Как камушек в ботинке – пока ты спешишь, его не замечаешь, но стоит расслабиться – напоминает.

А вот когда гнездышко жизни свито, когда социальные заботы ушли на второй план, когда даже дети устроены, а друзья либо вымерли, либо ушли в свои болезни и перед тобой открывается пустыня ничегонеделания – вот тогда-то и задувает суровый суховей скепсиса. Мало того, что жизнь, прожитая в беготне, кажется пустой и бессмысленной, приходит ощущение, что все, чем ты жил, чем живут другие люди, сообщества – это всего лишь изобретения индивидуального или коллективного умов, это все – придумки. И смысл этих придумок в том, чтобы заполнить и упорядочить тот «миг между прошлым и будущим», который дарован как всплеск света между тоннелями.

Иначе люди просто не смогли бы жить. Сама жизнь – это некий интеллектуальный способ оправданного поведения при заданной конечности. Смысл жизни – это ведь необязательно высокая нота идейного полета – для гигантской массы т.н. простых людей она предполагает уверование в священность предназначения плодить и растить детей, строить жилище, копить богатство, «служить людям», государству. Сколько людей – столько и попыток увенчать свою жизнь неким предназначением, функцией, целью – называй, как хочешь...Даже в отрицании этого – поиск некоей общей позиции, формы, причем обычно люди, отрицающие своим скепсисом подобного рода занятия, на самом деле больше чем другие мучаются «поиском смысла». Ибо в этом отрицании непременно присутствует эта тема – иначе чего же ты станешь отрицать, в чем проявлять свою оригинальность? Замкнутый круг.

Мне кажется, что удел интеллектуально-испорченного человека, присужденного в силу своей начитанности и профессиональной привычке размышлять на «отвлеченные» темы, в том, что с возрастом он все более склонен к сомнениям. Это ведет к тому, что, казалось бы, сформированное лет к 50-60 здание его мировоззрения, начинает рассыпаться как песочный замок. Все, что строил, упорядочивал годами размышлений и достижений, утрачивает ценность и рождает сомнение в целесообразность принесенных жертв, подозрение, что никакой сверхцели в жизни нет, нет абсолютных нравственных истин, нет ни умных, ни глупых, ни хороших, ни плохих, ни счастливых, ни несчастных людей. Все относительно и сиюминутно. Все меняется по воле игры твоего или чужого, воздействующего на тебя ума, а также возрастного темперамента, состояния тела и прочее. Наверное, каждый наблюдал, как очень веселый и остроумно-едкий человек с возрастом становится и невеселым и, куда терпимей. И одна из причин тому – приходящее понимание, что существует многообразие форм ума. Что люди очень умные могут быть до тупости не острословами: просто ум у них заточен в другом месте – не на языке, а, скажем, во взгляде или вздохе.

А что уж говорить о 10 заповедях! Приходит мысль, что они – всего лишь свод правил, раствор, с помощью которого Бог или кто-то вместо него построил здание человеческого общежития. Отними их – и оно тут же рухнет. Поэтому религии, перекочевавшие в гигантскую сеть предписаний – юриспруденцию, конституции, науку этику и т.п., стали главными опорами цивилизованных сообществ – от самых древних до нынешних государств. История религии – это и хронология образования государств. Самый свежий пример – сначала появился Мохаммед – и тут же следом – Арабский халифат, государство бедуинов. Не было бы мусульманства – арабы стали бы христианами или католиками, либо до сих пор кочевали бы на верблюдах.

Логично предположить, что и гибель человечества вовсе необязательно произойдет от атомной катастрофы; ее предпосылкой может стать разъедание «заповедей». Оптимизм внушает лишь то, что человечество уже множество раз проходило через стадии духовных кризисов. Гибли государства, целые империи, разрушались цивилизации, но в целом человечество как-то спохватывалось, инстинкт выживания побеждал, за упадком следовал взлет, сами взлеты и упадки географически кочевали.

Бог – это высшая, самая непостижимая и загадочная в своем творении придумка. Мне кажется, что его феномен обусловлен потребностью человека, даже самодостаточного и самоуверенного, иметь в запаснике авторитет, перед которым он мог бы презреть гордыню своего ума. Можно презреть общественное мнение, любые стандарты и правила, освободиться от любых кумиров, но перед идеей Бога человек отступает – рано или поздно, если только не будет сражен неожиданно – на скаку. В то же время Бог и религия – самая очевидная выдумка, поскольку отсутствуют способности и даже претензии на доказательство важнейших ее постулатов, в которые предлагается просто верить (верую, потому что верю). Поэтому сколько людей, сколько полетов воображения, столько и версий Бога и всего, что с ним связано. А библейские тексты только способствуют разжиганию этих фантазий.

Богоискательство – это постоянная константа цивилизации уже по той простой причине, что процесс познания бесконечен. И человек более высокой цивилизации еще более беспомощен перед величием новых тайн, чем его дикий предок. И чем больше он объясняет окружающий мир, чем пытливей и сложнее мышление, тем больше тайн, тем они труднее. Не потому ли столько примеров богоискательства среди ученых и художников. Постигая поразительную сложность конструкции мира, какой-нибудь физик–ядерщик порой оказывается куда ближе к принятию акта Творца, чем среднестатистический, погруженный в примитивное существование невежда. Не даром среди могучих умов нередко возникают миссионеры-богоносцы, причем в ортодоксальной форме.

В этом простой и очевидный ответ, отчего прогресс и наука так легко уживаются с Богом. Но при этом, как правило, в сложных отношениях с религией, как с институтом, учреждением, административной системой и комплексом ритуалов. У человека с высоким IQ чаще и мучительней возникают фундаментальные философские вопросы, связанные с возникновением и развитием мира. И ему не так-то просто найти на них ответы, примеряя эволюционизм - легче объяснить наличием божественного начала. Особенно когда на смену облика Бога в виде человека приходят новоязы. А Иисуса опускают и вовсе до статуса исторического персонажа с портретным своеобразием.

Как раз замена этой богочеловечинки и позволяет людям с образованием и стилистикой мышления 21-го века заниматься богоискательством, оставаясь по формальным признакам атеистом…если под ним подразумевается отрицание или игнорирование религии как соблюдение ритуалов. В этом они смыкаются с наиболее фанатичными и искренне верующими, для которых религия, как институт, излишня и даже враждебна. Ибо претендует на роль бюрократического посредника между человеком и Богом.

И в этом – тренд веры нового столетия. Богоискательство как путь к обретению душевного комфорта – не в том смысле, чтобы испытывать только приятные ощущения, а в том, чтобы поведение твое и мысли были праведны, то есть упорядочены в соответствие с «правильными правилами». Духовная обитель, в которой и боль сладка.

Владимир Скрипов