Путину конец, а война в Украине - похороны Кремля

Когда в июле пророссийские сепаратисты сбили малайзийский авиалайнер над Украиной, они понятия не имели, что они собирались взорвать, пишет  Бен Джуда в Politico. Вовсе не собирались они и пустить насмарку десятилетие первосортных дипломатических усилий Кремля, который годами ловко мешал американцам сколачивать единый западный фронт, обрабатывая европейцев по принципу «разделяй и властвуй».

Сепаратисты взорвали не только самолет, но и успешные до этого попытки России противодействовать санкциям в Брюсселе.

Европейцы любят думать, что они манипулируют другими, но на самом деле Россия годами дергает за ниточки внутри Евросоюза. Ребята из Брюсселя любят бахвалиться своим ЕС. Но им стыдно признаться, до какой степени Кремль крутил ими самими, настраивая их друг против друга при помощи энергоносителей, вооружений и олигархов.

Никто из европейских тяжеловесов не желал поступиться этими крупными, сочными кушами ради Украины. Вот почему санкции заняли так много времени.

Российские деньги имели задачу стреножить любой намек на единую общую политику. Россия является третьим по масштабам торговым партнером Европы, и ее инвестиции на континенте огромны.  Она поставляет Европе примерно четверть газа и получила у тамошних банков кредиты более чем на 310 млрд долларов.

Тактика Кремля была простой: использовать эти деньги для того, чтобы разделять и властвовать. Вот почему российские дипломаты больше не звучат, как агенты КГБ. Они никогда не говорят об идеологии; они всегда говорят о деньгах. Лучшие путинские дипломаты теперь звучат, как ушлые бизнесмены.

"Германии требуется ее собственный персональный трубопровод? – Отлично! Мы лишь хотим, чтобы Берлин проявил чуть больше понимания по части прав человека..."

"Франция или Италия желает выгодных сделок по части вооружений или энергоносителей? Замечательно! Можно организовать, но, будьте любезны, не надо больше лекций о том, как себя вести".

"Не желают ли Болгария, Венгрия, Румыния и, возможно, Австрия получить нашу последнюю трубу, пролегающую через суверенную территорию? Чудесно! Только помните: нам надо, чтобы вы поддержали нас в Брюсселе".

"Не хочет ли Лондон сделаться излюбленным местом пребывания наших симпатичных олигархов? Шикарно! Только не копайтесь слишком глубоко в офшорных финансах".

Российские дипломаты создавали себе негласных союзников, особенно среди слабых государств Еврозоны, таких как Италия, Португалия и Испания. Их правительства, изнемогающие от экономического спада, не желали ничего так сильно, как новые миллионы российских туристов или еще большие скидки на энергоносители. Взамен они были более чем рады отстаивать позиции Москвы внутри ЕС.

Российские дипломаты промышляли также на юго-востоке Европы -  в Австрии, Греции, Венгрии, Италии и Словении, используя радужную перспективу "Южного потока" для покупки друзей и одолжений в Брюсселе.

Самого большого успеха Москва добилась в Афинах и Никосии. Консультативный орган «Европейский совет по международным отношениям» даже окрестил Грецию и Кипр "троянскими конями" России.

Это и не удивительно: Кремль превратил Афины в своего военного партнера, а Никосию, столицу греков-киприотов, - в центр по отмыванию денег; ежегодно из России туда перетекали около 150 млрд долларов.

Взамен делегации Греции и Кипра в Брюсселе проталкивали российскую позицию по всем вопросам, касающимся Черного моря и южного Кавказа, и даже наложили вето на предложения ЕС отправить наблюдателей на спорные границы в Южной Осетии, Абхазии и Молдове.

Вот почему до уничтожения рейса МН17 особого движения по санкциям не было. Кремлевские коврижки разделили трех тяжеловесов: Британия отказывалась терять свой бизнес с российскими банками; Франция была твердо намерена не терять военные контракты на миллиарды долларов, а Германия, которая получает из России 40% своего природного газа, отказывалась поступиться чем-либо, имеющим отношение к энергоносителям. Более слабые страны Южной Европы во главе с Италией не хотели ничего более, чем снова установить теплые отношения с Россией.

Вашингтон был все более разочарован бездействием в Брюсселе. Европейские политики были недостаточно впечатлены гуманитарной и геополитической катастрофой Украины, чтобы потерять большие деньги.

МН17 все изменил. Это означало,  означала, что в суде европейского общественного мнения Путин превратился из несимпатичного соседа в монстра.

На следующее утро европейские политики увидели заголовки таблоидов вроде: "Путин убил моего сына." Внезапно для Великобритании, Германии и Нидерландов - родине большинства погибших на MH17 – речь пошла уже не о деньгах. Для этих политиков вдруг возник риск потери авторитета и голосов избирателей. Для Дэвида Кэмерона и , в особенности, Ангелы Меркель, санкции стали внезапно политически выгодными.

Российские сепаратисты совершили то, что было не по силам американским дипломатам. Все дипломатические усилия России в Европе лежат в обломках МН17.

Похоже, что санкции нанесут сильный удар по клептократической системе, которая служит опорой Путина. Российская экономика уже балансирует на грани рецессии. Решение ограничить доступ российских банков к западным финансовым рынкам ударит по карману не только Кремль, но и российских олигархов, чьи компании с ними связаны. Американские дипломаты получили то, что хотели. Европейские санкции напугали российские элиты. Они могут сколько угодно над ними куражиться, но за кулисами они подсчитывают, сколько они потеряют.

В Москве растет консенсус, что Кремль настолько отвлекся на геополитику и ее дипломатические последствия, что полностью забыл об ухудшении экономического положения страны.

Но эти санкции стали первым психологическим ударом для российского правящего класса. Они любят думать о себе как о бизнесменах, магнатах, капитанах индустрии. Они любят инвестиционные саммиты,  где они могут почувствовать себя частью транснационального мира. Ничего больше они так не любят, кроме, возможно, своих особняков в Mayfair и французских замков. У них есть счета в швейцарских банках и немецкие деловые партнеры. Теперь они видят, что все это под угрозой.

Путинские приближенные глобализировались: олигархи, министры, руководители спецслужб - они хорошо освоились в Лондоне. Привыкли к полетам на частных самолетах в Давос, чтобы чокнуться шампанским и пожевать канапе с западными руководителями. И, конечно, у них есть свои любимцы на Западе - британские банкиры, французские юристы, немецкие бухгалтеры – которые помогают им изящно интегрироваться в западное общество, а также элегантно спрятать наворованное.

Единственный крупный игрок, который не глобализировался -  Путин. Если сообщения о его тайном богатстве верны, он единственный российский миллиардер, который не летает регулярно в и из Лондона и Цюриха, или проводит лето на итальянских виллах или грандиозных французских усадьбах.

Эти санкции, хоть и ограниченные,  открывают дверь в другую жизнь. Российские элиты опасаются, что западные санкции станут обычными ответами. Вот почему Кремль мечтает о Китае. Люди, управляющие Россией,  параноидально боятся, что им придется постепенно поменять жизнь в Лондоне на Шанхай. Их главная надежда, что они смогут компенсировать санкции на западных финансовых рынках, перемещая финансовую деятельность в Сингапур, Шанхай и Гонконг. Российские банкиры и юристы, которые хорошо знают азиатские рынки,  неожиданно  оказались перегруженными олигархами и чиновниками, исследующими, как открыть счета в Азии. Со стиснутыми зубами они готовы познакомиться с китайский ночной жизнью.

Поворот России к Азии не означает, что американские санкции терпят неудачу. Маловероятно, что шаткие китайские банки смогут когда-нибудь воспроизвести западную финансовую безопасность, к которой они привыкли. Россияне сейчас держат все больше и больше денег наличными, и ультра-безопасные сейфы распродаются в Москве, как горячие пирожки. Существует растущая мода держать свои сбережения в стопках наличных долларов. Никто не знает, что произойдет дальше в Украине и как далеко сейчас зайдут санкции, в банковской системе присутствует огромное недоверие и неуверенность.

Российский правящий класс не собирается выбросить Путина: они слишком на прослушке, слишком контролируются, слишком напуганы, чтобы попытаться это сделать. Банковские санкции умеренны, но все же это санкции. И все же что-то очень важное изменилось в России. Путин медленно превращается из гаранта миллиардов олигархов  в угрозу их богатства. Они начали - в первый раз - становиться проигравшими в путинизме.

Российский истеблишмент не отреагировал на санкции однородно. В связи с угрозой Кремль выглядит более сплоченным, чем когда-либо. Присутствует смесь националистической эйфории и ощущение, что, порвав с Западом, они могут получить шанс захватить еще большую долю сокращающегося пирога.

Но бизнес-элита в депрессии и полна мрачного пессимизма, сосредоточена на ожидаемом экономическом кризисе. Многие опасаются, что финансовые проблемы приведут к  быстрому падению  рейтинга Путина.

Когда наступит кризис, московские миллиардеры вряд ли останутся настолько же лояльными к Кремлю, как раньше. Но их также могут сильнее запугать. Это то, о чем следует подумать Соединенным Штатам: какие гарантии и льготы предложить российской элите, чтобы склонить ее отвернуться от Путина? Это, конечно, именно то, чего Путин боится больше всего.

Источник