Почему Гитлер отверг попытки СССР присоединиться к фашистскому блоку

Ответы Марка Солонина на вопросы читателей

hardbone:
 Существует ли какая-то комплексная оценка доступности и существования ЖБД немецких подразделений, участвующих в событиях второй половины 41-го?

Существует не только «оценка доступности».
 На моем сайте выложены для всеобщего бесплатного пользования 500 страниц первичных документов штабов вермахта (приказы, оперативные сводки, журналы боевых действий). Выложены с качественным (многократно проверенным и уточненным) переводом, картами-схемами боевых действий, топонимическим указателем, «привязкой» к действиям Красной Армии в те же дни в том же месте. Пользуйтесь.

 Да, для самых бдительных: на моем сайте нет, не было и никогда не будет коммерческой рекламы, поэтому прошу не искать тройных смыслов в приглашении пройти в мой виртуальный дом.

 Да, именно так всё и было: погранзаставы, погранотряды, проход и проезд строго по пропускам.
 Советские историки об этом старались не вспоминать, ибо более яркого опровержения вранья про «добровольное вступление в братскую семью советских народов» трудно даже придумать.

 Зачем закрыли границу?
 Прежде всего для того, чтобы советские люди, жизнь которых становилась все веселее и лучше, не увидели собственными глазами крестьянский дом, крестьянский скот, сельский магазин в каком-нибудь бедном литовском местечке. Эта причина — главная, но не единственная. Товарищ Сталин был суровым прагматиком, реалистом, без тени самообольщения; мотивировать свою армию для «освободительных походов» он собирался надежным, проверенным в веках способом: «На три дня город ваш». В модернизированном варианте обр. 1940 г. это выглядело так: тем, кого пустили в Прибалтику (военнослужащим Красной Армии, чекистам, партийному начальству, идеологической прислуге), в первые месяцы меняли рубли на местные деньги по фантастически завышенному курсу, настолько завышенному, что даже рядовые красноармейцы на свое копеечное «денежное довольствие» могли что-то купить и кем-то попользоваться (есть у меня на сайте соответствующие воспоминания), а уж начальники-то затарились пОльтами и мебелями на 10 жизней вперед.

 Разумеется, никакой «линии обороны» эти погранзаставы не создали и создать не могли (не их задача); в первые же дни войны они были сметены — и не немцами даже, а вооруженной толпой бегущих красноармейцев.
 Но слово «судьба» Вы употребили очень к месту: в судьбе еврейского населения восточной Польши (т.н. «западной Белоруссии» и «западной Украины»), Литвы и Латвии чекистский заслон на «старой границе» сыграл роковую роль.

 Прекрасный вопрос!
 К сожалению, полного и точного ответа на него не знает никто. Попробуем кое-что набрать по частям. Во-первых, замечательно точно сказано: «оказалась». Именно так — оказалась в ходе бурного, трудно предсказуемого процесса. Плюс к тому — великолепно спланированная и проведенная тов. Сталиным операция, вероятно, самая удачная во всей его длинной политической жизни. Слабого (Германию) приободрил, воодушевил, кое-чем помог практически; сильного (англо-французский блок) спровоцировал на необдуманные поступки — как сам, так и через коминтерновскую агентуру и «прогрессивную общественность». Результат: к 1 сентября 1939 г. англо-французы оказались перед сорвавшимся с цепи Гитлером, в полном одиночестве и договорами о гарантиях Польше на руках. Ну а дальше, когда война уже разгорелась и пролилась первая кровь, кровавое колесо крутится само собой. С ускорением.

 Тем не менее, был вполне отчетливый момент, когда можно было остановиться.
 Это — весна 43-го года, после Сталинграда и разгрома немецких войск в Северной Африке, после разрушенного Кёльна и за несколько месяцев до сожжения Гамбурга. С этого момента Германия перестала представлять собой близкую и неотвратимую угрозу для Британии (и уж тем более — для США), можно было бы задуматься и о том, что тов. Сталину лучше остаться внутри границ 1939 года, если и вовсе не ликвидироваться. Но не задумались, продолжали лить кровь и пот, расчищая «красному фараону» дорогу в Европу. Почему? Инерция мышления. Инерция однажды начатой войны. Личные и политические пристрастия тов. Рузвельта (попробуйте на минутку представить «рокировочку», при которой Рузвельт в Лондоне, а Черчилль в Вашингтоне). И конечно же — неувядающее очарование коммунистической идеи! Для простых людей — обещание неиссякаемой халявы, для тех, кто посложнее — четвертый сон Веры Павловны, «преодоление отчуждения», освобожденный творческий труд, «чтобы в мире без россий и латвий жить единым человечьим общежитьем…» А что на другой стороне? Даже в лучшем случае (пока фотографии из Дахау не появились в американских газетах) — марширующие толстомясые физкультурницы, толпа орущая «Зиг хайль!» и деревянные циркули для обмера голов. Тьфу на вас…

 Уважаемый Александр, к сожалению, я не смогу выполнить Вашу просьбу, ибо события, оценку которого Вы хотите получить в одном слове, никогда не было.
 Не было никакого «ввода Красной Армии на территорию Польши». Была совместная, по предварительному сговору спланированная и при непрерывной взаимной координации проведенная военная операция по разгрому польской армии и разделу Польши на заранее согласованные зоны оккупации. Если сомневаетесь — обратитесь к газетам. Любым советским газетам сентября 1939 года. Лично я пользуюсь «Пионерской правдой». Номер 133 (2303) от 30 сентября. На второй полосе  — огромная карта с подписью: «Линия обоюдных государственных интересов СССР и Германии на территории бывшего польского государства». Слева от карты — текст очередной телеграммы Молотова Риббентропу («примите, Господин Министр, повторное уверение в совершеннейшем моем уважении»). Ниже карты — статья «С честью и со славой» («танковая колонна быстрым маршем двигалась к городу Львову…»).

 Какие последствия имела эта операция для Советского Союза в дальнейшем?
 Самые прискорбные. Почему? Потому, что черепаха может обогнать оленя, но лишь в том случае, если уйдет со старта на пару лет раньше; в дальнейшем олень без труда сократит дистанцию, а затем догонит и перегонит черепаху. Во второй половине 30-х годов Вооруженные силы сталинской империи превосходили Германию по числу людей и дивизий — в разы, по числу танков и самолетов — на порядок. Но это не потому, что советские коммунисты управлялись с экономикой лучше, чем германские национал-социалисты, просто Гитлер вынужден был стартовать с огромным — по отношению к Сталину — опозданием. Германия открыто вышла из ограничений Версальского договора и приступила к созданию массовой современной армии лишь в 1935 году, у Сталина на тот момент было порядка 9 тыс. танков, 4 мехкорпуса и 18 отдельных танковых бригад. Чудес, однако же, не бывает, и эта ситуация подавляющего материально-технического превосходства не могла сохраняться долго. Немецкий «олень» стремительно догонял, а потом и обогнал советскую «черепаху», и в конце войны немецкие заводы выпускали такие системы оружия, на попытки (не всегда успешные) копирования которых у советских инженеров уходило по 5-10 лет.

 Поэтому, в интересах советских людей было не «оттягивать начало войны» — каждый день менял соотношение сил в худшую для нас сторону — а «мочить» Гитлера как можно раньше, если уж не в 35, так в 39 году.
 И если бы Молотов, вместо заверений в «совершеннейшем уважении», послал Гитлеру клочок бумаги, на котором карандашом в столбик были бы сосчитаны дивизии и танки антигитлеровской коалиции в составе Англии, Франции, Польши и СССР, то очень может быть, что Гитлер не стал бы оттягивать до мая 45-го и застрелился бы летом 39-го года. Увы, у Сталина были другие цели и другие планы. Сталину нужна была война, многолетняя разрушительная война в Западной Европе, по пепелищу которой он надеялся провести свои танковые колонны. И таки провел. По пепелищу. Но с большой оттяжкой во времени и по цене не то 17, не то 27 млн. жизней советских людей.

Уважаемая Марианна, ответ на Ваш вопрос очень прост: «Israel, Kfar-saba».
 А могло бы быть «Бостон, США». Или «Монреаль, Канада». Или «Прага, Вильнюс, Барселона…» Кому же понимать пагубность, если все разъехались?

 Бывают простые вопросы, и бывают сложные.
 Причину разгрома 41-го года можно (с приемлемой потерей точности и глубины) выразить одной фразой: «Армия рабов не может быть эффективной». Сжать до одной-двух фраз ответ на вопрос, который Вы задали, я не могу, а упрощать до карикатуры столь сложную и кровоточащую тему не хочу. Мне остается только рекомендовать Вам мою статью «Как Советский Союз победил в войне» (опубликована в еженедельнике «Военно-промышленный курьер», висит у меня на сайте, да и в десятке других мест в Сети).

 Украинцы, боровшиеся за независимость Родины в рядах польской армии, Красной Армии, в армиях других участников антигитлеровской коалиции, в партизанских отрядах, пользуются в Израиле всеобщим и заслуженным уважением; в частности, многие ветераны ВОВ, живущие в Израиле (разумеется, без различия национальности), были награждены почетными нагрудными знаками израильской армии.
 Но, как мне показалось по интонации вопроса, Вы имеете в виду совсем других «героев».

 Вы о тех, кто вооруженным путем, не останавливаясь перед массовыми зверскими убийствами десятков тысяч безоружных людей, боролся за создание на «етничных украинских теренах» (причем границы этих «теренов» они собирались установить вооруженной рукой по собственному усмотрению) тоталитарного государства отчетливо узнаваемого фашистского типа.
 Для реализации этой цели они пытались (вначале — вполне успешно) объединить свои усилия с идейно близкой им гитлеровской Германией; да, в конечном итоге этот «брак по расчету и любви» не состоялся, но лишь потому, что взбалмошная и не по уму амбициозная «невеста» не смогла удержать «жениха». Израиль — далеко не единственная страна, где этих «героев» критикуют. Строго говоря, их нигде не любят, кроме отдельных районов западных областей Украины. По крайней мере, именно об этом свидетельствуют результаты любых выборов в Украине, где апологеты бандеровщины неизменно оказывались в маргинальном меньшинстве.

 Теперь о второй части Вашего вопроса.
 Ни под микроскопом, ни в телескоп я не могу увидеть черты сходства между ОУН-УПА и сионистскими вооруженными организациями в подмандатной Палестине. Начинаем с главного — с целей и задач. Целью сионистов было создание демократического государства на клочке территории бывшей Османской империи, переданного решением Лиги Наций под протекторат Великобритании с задачей создания на нем «еврейского национального очага». В конкретно-исторических обстоятельствах 30-40-х годов ХХ века это означало создание страны-убежища для евреев, которых в Европе ждало не принудительное изучение польского языка, а жестокая смерть. Англичане условия, на которых Лига Наций выдала им мандат, не выполняли, въезд евреев в Палестину пресекали вооруженной рукой. Сионистские боевые организации пытались бороться с колонизаторами — с понятным, учитывая разницу в размерах, результатом. Но это война с вооруженными солдатами, а не террор против мирного населения (да и откуда в Палестине могло взяться «английское население»?).

 Тем же решением Лиги Наций на правом берегу Иордана было создано арабское государство, ныне известное как Иордания.
 Кто хотел — перешел вброд мелкий ручей (Иордан) и оказался среди своих братьев по крови, языку и вере. Кто хотел — остался в своем доме на западном берегу. Кто хотел по старой «доброй» традиции грабить, убивать и насиловать презренных «зимми» — получал пулю в лоб. Да, в некоторых (отнюдь не массовых) случаях, некоторые (далеко не все) вооруженные организации еврейских поселений в ответ на арабский террор проводили акции коллективного возмездия. В сегодняшнем Израиле эти акции и эти организации подвергаются не просто «мощной критике», а оголтелому шельмованию со стороны «левых» СМИ, прогрессивных журналистов, толерантных профессоров и прочей… Написана гора книг, благодаря чему мы знаем о злодеяниях сионистов в мелких деталях.

 Так, самое известное злодеяние — «резня в деревне Дейр-Ясин» (9 апреля 1948 г.).
 144 каменных дома-бункера на горе, нависающей над дорогой ведущей в Иерусалим. Арабские боевики блокировали транспортные коммуникации Иерусалима, в городе кончалась еда и патроны. Мирная деревня была одним из опорных пунктов, из которого обстреливали дорогу и окраины Иерусалима. Бой за Дейр-Ясин продолжался несколько часов. Перед штурмом в деревню послали единственный наличный броневичок с громкоговорителем, по которому арабам предложили сдаться и указали безопасный маршрут выхода. По версии «толерастов» в бою убито всего 7 арабов, а 110 было расстреляно после боя или погибло при подрыве домов. По альтернативной версии всего в Дейр-Ясин погибло 107 человек, из которых 25 было расстреляно после боя. Все версии сходятся на том, что женщин и детей после боя на машинах вывезли в арабские кварталы, но по «толерантной» версии по дороге их оскорбляли разными словами. Вот это вот Вы предлагаете приравнять к учиненной бандеровцами «волынской резне»?

 Лежит не только 1940 г.
 Невероятно, но факт — в т.н. «Архиве президента РФ» лежит (как только не сожгли?) документ с собственноручной подписью Молотова: текст предложений советского правительства об условиях присоединения СССР к «тройственному пакту» (т.е. к фашистской «оси» Рим-Берлин-Токио) от 25 ноября 1940 г. Основные положения: включение Болгарии в «сферу безопасности черноморских границ СССР», военно-морская база СССР в проливах Босфор и Дарданеллы, причем «в случае отказа Турции присоединиться к четырем державам Германия, Италия и СССР договариваются выработать и провести в жизнь необходимые военные и дипломатические меры». И в качестве вишенки на торте: «центром тяжести аспирации СССР будет признан район к югу от Батума и Баку в общем направлении к Персидскому заливу». К Персидскому заливу, Карл!

 Гитлер подло, по пунктам, разгласил эти условия, выступая с радиообращением 22 июня 1941 года.
 Полвека советская пропаганда/историческая наука решительно отрицала и гневно опровергала гнусную фашистскую клевету на неизменно миролюбивую политику СССР. Потом нашли в архиве документ — и даже не покраснели. А теперь и вовсе все обо всем забыли.

 Несмотря на пятикратно повторенное «бы», я выбрал для ответа этот вопрос — уж очень интересную, важную и практически неизученную тему («Мюнхен» и Москва) он поднимает.
 Славные «патриоты совка» не устают напоминать про «мюнхенский сговор» всякий раз, как возникает тема начала 2МВ; это, в их понимании, «козырный туз», который бьет влет пакт Молотова-Риббентропа. А на деле-то всё сложнее…

 Еще раз повторяю, тема изучена очень слабо, основные документы наглухо засекречены.
 Тем не менее, какие-то крохи мне удалось (по случайности) найти в архиве МИДа; есть и замечательная книжка вполне советского историка Марьиной «Советский Союз и Чехо-Словацкий вопрос». Из этого скудного материала я слепил текст («Судетский кризис: первая попытка»), который висит у меня на сайте. Рекомендую. В кратчайшем изложении (и оставляя в стороне всю аргументацию) получается так:

 Цель Сталина была неизменной и к осени 1938 года уже вполне оформившейся: война в Европе.
 Главный инструмент в достижении цели — агрессивный параноик, оказавшийся у руля власти в Германии. Главным фронтом будущей войны должна стать франко-германская граница, но поджечь европейский пожар Сталин пытается в каком-то другом месте, через провоцирование острого локального конфликта. Осенью 1938 г. таким «местом» представляется ему Чехословакия, год спустя — Польша. Главное отличие — в объекте приложения усилий сталинской дипломатии. Летом-осенью 38-го года Москва пыталась спровоцировать Прагу на занятие предельно жесткой позиции, что по замыслу тов. Сталина должно было привести к войне между Чехословакией и Германией с неизбежным втягиванием в войну против Германии Франции, а затем и её союзников (Польши и Великобритании). Но не вышло, «мюнхен» обломал весь хитрый план. В следующем году объектом давления стали сами англо-французы, которых в августе 39-го тов. Сталин «кинул» с легкостью и проворством профессионального шулера.

 Начнем с того, что 3,5 месяца для такой стройки — это совсем немного, известные «линии» (линия Мажино, линия Маннергейма, линия Сталина) строились годами.
 Во-вторых, мощный оборонительный рубеж («Можайская линия обороны») протяженностью порядка 230 км, от Волоколамска до Калуги, конечно же, строился. Решение было принято 18 июля, великая стройка продолжалась до самого момента выхода немцев на оборонительный рубеж (10-15 октября), кроме сотен тысяч москвичей там работало семь армейских управлений военно-полевого строительства, в начале октября развернутых в три саперные бригады по 19 саперных батальонов в каждой. Всего к началу октября было завершено строительством 296 бетонных ДОТов и 535 ДЗОТов (дерево-земляная огневая точка). Т.е. в среднем на один км фронта приходился один ДОТ и два ДЗОТа. Но это в абстрактном «среднем», в реальности же никто не ставит бетонные коробки сплошной цепочкой через леса и болота, создаются узлы обороны на основных дорожных направления, где плотность возрастает до десятков сооружений на километр; на Можайском шоссе так и вовсе ставили «в бетон» тяжелые морские орудия.

 Нельзя сказать, что немцы вовсе не заметили «Можайскую линию», но весь вермахт там как-то не полег.
 Точные цифры никто уже не назовет, но с учетом первых недель операции «Тайфун», т.е. окружения и разгрома 700-тысячной группировки войск Красной Армии под Вязьмой и Брянском, соотношение потерь «наступление/оборона» в битве за Москву (с 1 октября по 5 декабря) составило порядка 1 к 10 / 1 к 15.

Читайте по теме:

Советские мифы о Великой Войне