Для Путина ситуация сейчас зависла, а население накапливает пар

Владимир Милов, бывший вице-министр энергетики РФ, рассказал о стремительном сокращении российских фондов и кредитном голоде.

Как Вы можете объяснить странные кульбиты "Газпрома"? Переговоры по газу зашли в тупик, и не последнюю роль в этом  играет именно "Газпром".

Здесь несколько факторов играют роль. Первое, сейчас основная стратегия Путина в том,  чтобы продолжать пытаться дестабилизировать социально-экономическую  политическую обстановку на Украине. И газовый рычаг - один из явных рычагов давления,  который у России сохраняется. Пытаются создать трудности:  либо заставить покупать более дорогой газ, либо, если оставить Украину вообще без поставок, создать ей определённые трудности. В целом у "Газпрома" большая проблема с инерцией его маркетинговой политики. Он пока не очень активно реагирует на ужасную ситуацию с падением спроса, которая  у него сложилась практически на всех рынках – от внутреннего российского до европейского. Например, сейчас стал работать терминал по приему сжиженного природного газа на Балтике, на литовской газовой бирже стоит газ 20 евро за мегаватт, а российский газ приходит по 25 евро.  Даже на восточноевропейском рынке есть серьезная проблема с ценовой неконкурентоспособностью российского газа. Они смотрят на то, что пока у Украины ограниченные технологические возможности по приему газа по реверсу из Европы, и пытаются из этой ситуации выжать побольше. Но, в принципе, прошлый год показал, что Украина может обходиться без российского газа. Сейчас лето, и, я думаю, что, как и в прошлом году, к ноябрю договорятся все-таки.

Возможно, это какая-то попытка создать проблему и потом ее решать, а основным решателем газовой судьбы Украины всегда был Фирташ, теневой энергетический король Украины. Возможно, это попытка вернуть Фирташа в схемы?

Да, этот фактор сейчас трудно использовать, и это, конечно, затрудняет для "Газпрома" его стандартную схему с использованием разных посредников. В нынешней ситуации в Украине это делать достаточно сложно. Думаю, это еще один фактор, который осложняет переговоры.

А как сейчас выглядит ситуация с падением российской экономики?

Видите, у них есть пока некоторый финансовый запас прочности, т.е. остаются определенные финансовые резервы, хотя они быстро падают. Скажем, на первое февраля совокупные резервы Минфина - деньги, которые есть в распоряжении у правительства, -  составляли больше 11 трлн руб. По последней отчетной дате "1 июня" – это 8 трлн, т.е. больше чем на 3 трлн сократили всего за четыре месяца. Простая арифметика подскажет, с какой скоростью они продолжат исчезать. То есть мы можем к 2016 году остаться просто без минфиновских резервов. Но пока они есть,  это Путина немножко убаюкивает. Есть и такие настроения, которые вы могли слышать в выступлениях многих наших официальных лиц, мол, скоро все вернется, нефть "отрастет" опять, может быть частично санкции снимут и т.д. То есть во всех основных выступлениях наших руководящих лиц рефреном проходит, что надо чуть- чуть подождать и все вернется. Уже заговорили и о том, что якобы экономика прошла дно. Хотя вся статистика показывает, что это не так. Последний отчетный месяц был май, в котором была самая худшая ситуация из всех. И по всей динамике видно, что она продолжает ухудшаться и по инвестициям, и по промышленному производству. Самая главная болезненная ситуация с сжатием внутреннего спроса – очень резко упали и продолжают подать доходы населения. Население уже не может брать кредиты, подстегнуть этот внутренний спрос просто нечем. Статистику июня ждем через пару недель, видимо, она будет еще хуже чем майская. Но пока у них есть какая-то кубышка на счетах, они в общем чувствуют себя достаточно спокойно. Думаю, что поведение будет меняться по мере того, как это все будет исчерпываться.

А какая ситуация с так называемыми проблемами госкорпораций? Мы понимаем, что у них ситуация нехорошая, кредитов почти нет, есть определенные задолженности, в том числе и внешние. Ведь другая сторона проблем российской экономики - не  только государственный долг, но еще  и долг госкорпораций?

После веденных в июле прошлого года санкций, после сбития Боинга, по сути дела, мы оказались в такой международной кредитной блокаде. Я бы это так назвал. То есть деньги не дают не только государственным компаниям, которые попали непосредственно в список санкций, но и вообще всем крупным российским заемщикам, потому что пересмотрели уровень политического риска по России, мол, мало ли куда эти русские завтра вторгнутся, лучше им на всякий случай ничего не давать. В итоге, мы испытываем огромное кредитное сжатие. То, на чем мы росли в предыдущие годы, огромный приток западных кредитов, больше не доступно. Своих денег у нас нет, то есть наша финансовая система за 25 лет так и не научилась конвертировать нефтяные доходы в активы – мы их просто сразу тратим, грубо говоря. Китайцы нам ничего не дают и не дадут, это отдельная большая история. За год уже стало ясно, что мы получили какие-то крохи, привязанные очень жестко только к покупке импорта китайских товаров и услуг. Собственно говоря, эта тяжелая ситуация как раз и определяет то падение, в котором мы находимся: кредиты не приходят, финансирования нет. Покупательная способность из-за этого сокращается, упал рубль. Поэтому выхода из этой ситуации не видно, но у нас руководство страны очень упрямое, и пока у него не исчерпаются резервы, думаю, разумно ожидать, что оно будет проводить старую линию и вряд ли захочет что-то очень серьезно менять.

Возможно ли так называемое нефтяное эмбарго относительно России, если будет нарастать  уровень агрессии на востоке Украины?

Теоретически возможно. Я думаю, эти меры безусловно обсуждаются руководителями стран Запада. Но его будет практически непросто реализовать, потому что Россия все-таки является очень крупным поставщиком нефти на европейский рынок. Собственно, проблем для России при нефтяном эмбарго будет на мой взгляд меньше, потому что нефть – это  глобальный товар. Если у европейцев исчезает возможность покупать российскую нефть, они начинают покупать больше африканской или арабской, но при этом освобождается ниша для российских поставок в азиатские страны. То есть это очень глобальный и очень взаимозаменяемый рынок, вот даже в случае с Ираном было видно, что они не так много потеряли при санкциях, как рассчитывали страны Запада. У меня большие сомнения в том, что механизм нефтяного эмбарго даст эффект, но в принципе это серьезная угроза для Путина. И я думаю, что это играет роль, как сдерживающий фактор при планировании его каких-либо дальнейших действий, в том числе и в отношении востока Украины.

Ну, просто Путин как бы притаился - уровень агрессии не больше, чем полгода назад. Следовательно, есть основания  предполагать, что, возможно, Путин боится именно увеличения уровня санкций.

Для Путина  ситуация сейчас зависла. Ему дали понять, что без реальных действий по деэскалации конфликта никто с него санкций снимать не будет. Мне кажется, что они в Кремле сейчас просто переосмысливают во многом ситуацию, какой из вариантов выбрать: более мягкий или более жесткий. Мягкий, кстати, не исключен, но и тяжелых сценариев я бы тоже сейчас со счетов не сбрасывал.

То есть, возможно, продолжаются торги? Эскалация есть частью торгов Путина с Западом?

Да, безусловно. Но опять же, из-за всех этих наших экономических трудностей, я думаю, сейчас для них важен вопрос хотя бы частичного снятия уже введенных санкций. Он, оказывается, стал архиважным. Я думаю, что они даже более болезненны для нас, чем какие-либо следующие раунды; кредитная блокада, в которой мы оказались, – это уже очень-очень плохо.

Насколько угрожающая социально-экономическая ситуация в России для режима?  С одной стороны, мы понимаем, что 89% граждан поддерживают Путина, если верить этим соцопросам. Но, с другой стороны, мы понимаем, что хватает и 10% недовольных, обезбашенных или просто несогласных, для того чтобы режим начал шататься.

Здесь ключевое слово – инерция, у нас какие-либо события не происходят быстро. То есть у нас потребовалось три года, чтобы недовольство,  вызванное кризисом 2008 года, вылилось в протесты зимой 2011 г. Эта же инерция заложена в результатах соцопросов о якобы поддержке Путина. То есть я вижу очень много недовольства властью, но опросы этого не отражают, потому что люди в основном отвечают по инерции.

В свое время в Новочеркасске в 1960-х годах были голодные бунты, которые были подавлены танками.

Ну, речь сейчас о голодных бунтах не идет, но жизненные стандарты у людей очень быстро сокращаются, и это вызывает огромное недовольство. Вопросы нашей социально-экономической реальности уже давно вытеснили все вопросы по Крыму, Донбассу и т.д. Думаю, что в Кремле это понимают, вот из-за этого они нервничают. Вы, наверное, слышали беспрецедентное решение Конституционного суда, который фактически нарушив Конституцию, разрешил перенести на пораньше выборы в Госдумы в следующем году. Самое смешное, что они перенесли их всего на десять недель. То есть устроили конституционную кутерьму из-за того, чтобы всего на десять недель раньше перенести выборы. В принципе, если вы хотите доказательство, что они там нервничают из-за ухудшения ситуации, мне кажется, что это самое лучшее доказательство. И мы с коллегами по оппозиции ждем, что эти федеральные выборы, как и в прошлый раз, станут триггерным событием и кульминацией накопившегося общественного недовольства. Поверьте, оно есть и оно достаточно серьезное.