Почему Кремль вдруг так занервничал

Почему Кремль так испугался новой "информационной атаки" на Владимира Путина? Что за компрометирующие его материалы могут обнародовать журналисты-расследователи?

Мы буквально стоим на пороге события, связанного с Владимиром Путиным. Пообещал его пресс-секретарь, что нас ждет какой-то колоссальный вброс, информационный компромат на Владимира Путина. Он заранее обещал судиться, то есть компромат будет такой силы, что впервые они обещают, не зная, что это будет за компромат, по крайней мере, мы об этом не знаем, они может и знают, они уже готовы подать в суд. Случится то, чего не было никогда, никогда Владимир Путин не судился по поводу каких-то компроматов, которые на него обрушивались с достаточной регулярностью.

Семен Новопрудский: Да, как обычно, в России важнее не слова, которые говорят представители власти, а то, зачем они сказаны, то есть причины того, зачем они стали это говорить. Единственное, что мы можем знать доподлинно – это случилось после визита в Москву госсекретаря США Джона Керри, визита, который ни одна из сторон после визита не оценивала, то есть никто не говорил, что это успех или провал. До этого была встреча Путина с Керри в Сочи, встреча в Москве, казалось, будет важнее. Кроме того, это дело обросло такой визуальной легендой, которая называется "красный чемоданчик", который вез с собой госсекретарь, про который пошутил президент и про содержимое которого Керри обещал рассказать лично Путину. И, конечно, что сразу вызывает вопросы, подозрения, всякие домыслы – это то, что пресс-секретарь президента комментирует не случившееся, а обычно он отличается тем, что никогда не может прокомментировать случившееся, он всегда не знает по поводу того, что реально случилось. А вдруг что-то не случилось, и он начинает оценивать, "елейный тон в стиле допросов"  от западных СМИ. Понятно, что западные СМИ не могут задавать никакие неприятные вопросы, но вряд ли президент России и пресс-секретарь  может думать, что после любой статьи про него в западных СМИ принципиально изменится к нему отношение внутри России. То есть, возможно, это говорит о том, что Путин чего-то опасается, связанного с его ближним кругом и с его бизнесом, либо он опасается чего-то, что может отразиться на дальнейшей политике России, что что-то заставит эту политику измениться.

Семен Новопрудский: Можно судить о степени озабоченности, потому что обычно российским гражданам больше всего не нравится, когда пишут какие-то абстрактные вещи, что возможно друг президента разбогател, потому что он друг президента, друг президента контролирует компанию, а на самом деле она возможно принадлежит президенту – в России это никого не возбудит совершенно. В России, кстати говоря, даже на коррупцию спокойно реагируют. То, что начальство в России обязательно привязано к бизнесу – это воспринимается привычно. Реагируют на то, когда вскрываются какие-то реальные конкретные действия. Если будет написан какой-то текст, который написала сегодня, например, немецкая газета "Бильд" по поводу того, как управляется Донбасс, достаточно сенсационный текст.

На самом деле боятся, когда докапываются до деталей. Если будут какие-то детали, не то, что боятся, но это нервирует, это может означать, что Запад посылает какие-то детали, которые Кремль не хотел бы, чтобы знали.

Виктор Резунков: Все расследования, которые появились с фильмом этим ("Хуизмистерпутин" - ЭР), с документами   разнообразными, я думаю, это процентов десять, можно сказать о том, сколько осталось за кадром, сколько осталось в тайных сейфах кремлевских и у разных людей. Сейчас два больших очень скандала, которые имеют явно политическую окраску. Первый скандал: сегодня был в Москве задержан Следственным комитетом самый богатый человек в Петербурге, бизнесмен Дмитрий Михальченко. Он возглавляет большую компанию, я не буду вдаваться во все экономические подробности – это очень долго и тоскливо. В частности, ему принадлежит известное закрытое акционерное общество "Балтстрой", которое с подачи Минкульта занималось реставрацией крепости в Изборске Псковской области, но дело не в скандале с  Министерством культуры, здесь на самом деле все серьезнее. Потому что компании Дмитрия Михальченко занимались, в частности, реставрацией зданий Кремля, которые они выиграли на конкурсе, организованном Федеральной службой охраны. Федеральную службу охраны президента возглавляет известный генерал, Евгений Муров, 70-летний генерал, давнишний сподвижник Владимира Путина. Считается, что Дмитрий Михальченко креатура Евгения Мурова. Поэтому его задержание, а сейчас появилась информация о том, что Следственный комитет требует ареста Дмитрия Михальченко,  не могло быть осуществлено без ведома директора Федеральной службы безопасности Александра Бортникова, который в свою очередь мог получить разрешение на это задержание, разумеется, только от Владимира Путина. Почему все это осуществляется – пока совершенно непонятно. Надо понимать, что все это происходит из-за каких-то дележек финансовых, а вполне возможно из-за политических вопросов.

Сегодня второй скандал, даже не скандал, а признак происходящего в России, сегодня известная газета петербургская "Деловой Петербург" опубликовала материал о том, что ректор Горного университета, большой друг Владимира Путина, Владимир Литвиненко, а надо сказать, что Владимир Путин в этом Горном институте защищал свою докторскую диссертацию, Владимир Литвиненко стал единоличным владельцем проекта Сестрорецкого намыва "Новый берег" стоимостью более 300 миллиардов рублей, после того как из этого проекта вышел богатейший россиянин Леонид Михельсон. Давайте сравним – расходы на здравоохранение в России в 2016 году составляют примерно 490 миллиардов рублей. Представьте себе, какими суммами ворочают друзья Владимира Путина. Кстати говоря, Леонид Михельсон в этом году, по данным "Форбс", является человеком, находящемся на первом месте среди российских миллиардеров, его общий капитал составляет примерно 14,5 миллиардов долларов. Ближайшим его партнером является Геннадий Тимченко. Также его ближайшим партнером является заместитель председателя комитета Государственной Думы по бюджетам и налогам Леонид Симоновский, они являются совладельцами компании "Новатэк". Происходят некие телодвижения в этих слоях. С одной стороны, возникают большие расследования, в которых принимает участие ФСБ, которые начинаются с подачи самых высших лиц государства, а с другой стороны – открываются непонятные страницы капиталов друзей Владимира Путина.

Виктор Резунков:  Я могу предполагать, разумеется, я не знаю и 10% о Владимире Путине и его друзьях, но я думаю, что здесь вопрос связан с каким-то финансированием террористических групп международных.

Борис Райтшустер: Во-первых, это удивительно, потому что принцип Кремля, что они не реагируют ни на какие публикации, что бы там ни было. Есть такая старая немецкая поговорка, она звучит: какое дело луне, когда собака на нее лает. Пока этого они придерживались. Если сейчас они говорят, что будут судиться, заранее, – это говорит о том, что есть удивительная нервозность. Я думаю, что это будут те сведения, о которых давно все говорили, что как будто есть собственность за границей, прочие дела. Сейчас это будет документально подтверждено.

Борис Райтшустер: Я думаю, да. Только так я могу объяснить реакцию Кремля. Помните, Владимир Ленин говорил: если немцы хотят устроить революцию и если они хотят взять вокзал, они сначала купят билет на этот вокзал. Так же со слухами, если немцы хотят чему-то верить про Владимира Путина, им хочется верить реально подтвержденным свидетельствам, чтобы были все эти копии заверены нотариусом. Похоже, именно такое им сейчас предоставят.

Семен Новопрудский: Парадокс состоит в том, что действительно интереснее не то, что появится, а почему это вызывает такую реакцию. Потому что в конце концов проблему репутации президент России внутри России решил абсолютно. Те люди, которым он нравится, они считают его героем, что бы он ни делал, те люди, которым он не нравится, считают его злодеем, что бы ни происходило. Что касается версии по поводу финансирования терроризма или еще чего-то, вообще говоря, есть легальная открытая вещь – это санкции, введенные США против Кирсана Илюмжинова практически за торговлю нефтью с ИГИЛ. Это просто свершившийся факт, который в России не вызвал никакой реакции.

Единственное, что может фундаментально пугать российского президента – это что-то, что может подорвать абсолютную лояльность его ближнего круга, что-то, что заставит ближний круг сомневаться в способности президента гарантировать им жить так, как они живут. Один из расчетов фундаментальных санкций заключался в том, санкции вводились очень точечные против России, заключались они в том, что это может вызвать некоторый ропот элит. Никто не рассчитывал на то, что будут какие-то потрясения. Потому что понятно, что фундаментальная политическая нестабильность в России совершенно не нужна никакой из тех стран, которые ввели против нее санкции. Но совершенно очевидно, что российская политика настолько кулуарна, настолько подковерна, настолько непонятны реальные механизмы, на которых держится власть, и эти механизмы явно не связаны с рейтингом. Мы знаем истории смены власти в разных странах, где лидеры в момент своего ухода имели официальные рейтинги вполне себе туркменские. Даже туркменские рейтинги власти, прости меня Туркмения, не влияют на прочность конструкции. Если говорить про то, что это может быть, – это явно что-то, что кажется Кремлю угрозой стабильности в международных отношениях, что будет какая-то информация, которая заставит отыгрывать назад во внешней политике, либо информация, которая может подорвать лояльность элит, тех самых людей, о которых идет речь. А именно на них и держится российская власть.

Это первое было заявление. После чего мой коллега Юрий Васильев из "Московских новостей взял интервью у Ивана Петровича, тоже достаточно сенсационное. В этом интервью Иван Петрович говорит, что очень просто узнать, кому выгодно, кто "тузеет". "А тузеет бизнес ближайших друзей Владимира Владимировича Путина – старинных друзей еще по детству, по школе, по университету. Два брата Ковальчука, Михаил и Юрий, и Геннадий Тимченко.

 – Чем они знамениты?

– Под контролем Геннадия Тимченко нефтеперегонный завод в городе Кириши, рядом с Питером – это же громадный кусок. " Сургутнефтегаз" контролируют, питерский банк "Россия", через который идут большие потоки Минатома и МПС.

– Документальные подтверждения успешной деятельности Ковальчуков и Тимченко есть?

– Какие еще документы? Пожалуйста, пойдите посмотрите: они на глазах наливаются соком. По моим данным, они контролируют два пароходства – Новороссийское и Совкомфлот, это 50 процентов коммерческого флота России".

И еще один момент прочитаю из этого интервью, чтобы напомнить: "Я вижу, что тузеют именно те, кто имел дачи в кооперативе "Озеро" под Питером – там же, где была дача самого Путина, заместителя петербургского мэра. И сейчас президент с ними не расстается. Поэтому я не исхожу из доморощенных определений слова "олигархия". Олигархия – это сращивание крупного капитала с высшей властью в стране. Значит, президент Путин – самый крупный олигарх в стране".

Иван Рыбкин: Вы знаете, я слушаю ваших собеседников, такие насыщенные диалоги, люди очень информированные, которые ныне знают гораздо больше, чем знаю я на сегодня. Тогда я говорил с полной ответственностью – это было очень многим видно, особенно людям, которые были во власти большой, и это было очень заметно. Об этом нужно было сказать, и это было сказано. Но сегодня вы ведете разговор, что да как еще будет.

Вы представьте себе – человек 16 лет во власти. Конечно, та скамейка запасных, кадровая скамейка финансистов, экономистов, она по-прежнему та же самая. Поэтому накапливаются данные, пытливые умы журналистские расследуют эти вещи. Когда-то я в Совете безопасности оставил, условно скажем, на память записку, мои размышления о властных стратах по Питириму Сорокину, социологу, основателю социологии мировой русского происхождения, который был ближайшим советником, консультантом, помощником Рузвельта в Соединенных Штатах. Я там писал о властных стратах, на которые нужно опираться человеку во власти, особенно высшей власти России. В принципе эта записка дошла до адресатов. Все перечисленные структуры властные, и военные, и специальных служб, и ближайших друзей, и финансистов, и так далее. Так что по всем этим властным структурам, конечно, возможны прорывы многих информационных новостей и даже скандалов от информации. Видите, уже сказали сегодня о Михальченко, Кирсане Илюмжинове. Я бы хотел напомнить, что до этого был Пугачев со своим банком, который, кстати говоря, совсем недавно, в прошлый кризис был зачислен со своими структурами в те структуры, которые имеют стратегическое значение для России. Сегодня он требует, находясь в Лондоне, до десятка миллиардов долларов в качестве сатисфакции за пережитые им потрясения. Думаю, что в этом плане будут продолжаться такие вещи. Перед этим был еще Колесников. Так что здесь на этом направлении жду. Что касается скандалов личностного плана, этого я не жду. В ближайшем круге помощников и советников, так скажем по-простому, пьяниц, алкоголиков нет. Если кто-то был для развода, он уже не то, что за пределами власти, но он уже на том свете, хотя не самый глупый человек был.

Иван Рыбкин: Я вместе с вашими собеседниками крайне удивлен, тем более, зная вроде бы все коридоры и башни Кремля и вокруг Кремля, никогда такого не было при четырех уже президентствах и четырех президентах, включая Михаила Сергеевича Горбачева, чтобы так нервозно реагировала пресс-служба президента на некую такую угрозу возможных разоблачений. Я присоединяю голос свой к тем, кто говорит, что президенту Путину Владимиру Владимировичу в плане репутации внутри России вообще ничего не грозит. Люди настолько привычно все воспринимают и считают, что в принципе он живет по-президентски.

Иван Рыбкин: Удивлен и не могу даже предположить в своих размышлениях.

 Может быть, перенервничал пресс-секретарь или что-то такое гиперболизировал и преувеличил? Единственное у меня остается мое размышление, что погибший недавно в Соединенных Штатах помощник отвез какие-то документы сверхсекретные.

Семен Новопрудский: Более того, некоторые люди стали говорить, что это и есть истинный компромат даже. Газета "Бильд" опубликовала статью, в их распоряжение попал протокол заседания некоторой российской комиссии, которая управляет Донбассом, российская комиссия, в которую входят представители пяти министерств, куратором всей этой комиссии называется вице-премьер Дмитрий Козак, давний соратник президента и человек, которого обычно используют на разных спецпроектах, от реформы ЖКХ до подготовки к Олимпиаде. Там названы люди от российских министерств, которые отвечают за управление Донбассом, за поставки денег, за решение финансовых вопросов, за вопросы восстановления инфраструктур. Там названа интересная деталь, что единственный украинец, который присутствовал на заседании комиссии, протокол которой используется в качестве доказательной базы, это Ринат Ахметов. Что еще любопытно в этой истории? Буквально сегодня Оппозиционный блок украинский, вся верхушка которого очень тесные связи имеет с Москвой, внес закон в Раду, который фактически вводит особый режим управления, является, с одной стороны, попыткой федерализации Украины, но с другой стороны – попыткой демонтажа народных республик. Кроме того, этот закон совершенно не противоречит той логике, которую некоторые СМИ озвучивали, что есть план Виктора Медведчука – это бывший глава администрации президента Украины, дочь которого крестил Путин, крестным отцом ее является, так вот Медведчук предлагает фактически демонтировать эти народные республики, но сделать губернаторами Донецкой и Луганской областей двух известных олигархов Бойко и Ахметова, то есть людей, которые, с одной стороны, относительно лояльны Москве будут, некоторая бомба под Украину, под ее единство останется, но с другой стороны – будут демонтированы народные республики. Демонтаж народных республик, на который, возможно, придется пойти России.

Семен Новопрудский: Я вкладываю смысл, что исчезнут ДНР и ЛНР.

Семен Новопрудский: Да, но неизвестно, каким образом. Дело в том, что фактически России формально ничего не мешало сделать так же, как с Крымом, то есть сразу присоединить или сразу признать независимость.

Семен Новопрудский: Они могли точно так же сделать на самом деле. Понятно, что война началась, но если бы Россия продолжала силовую линию, она ее почему-то не продолжала. Понятно, что содержать эти регионы полностью очень тяжело. Но совершенно очевидно для меня, что публикация деталей того, как управляется Донбасс, а кроме того, вывод, который делает газета "Бильд", что такое управление свидетельствует о том, что Россия может окончательно либо сепаратизировать эти регионы, либо окончательно перестать даже делать вид, что выполняются минские соглашения, которые, кстати, не противоречат официальной точке зрения: уже после визита Керри в Москву официальный голос МИДа госпожа Захарова говорила, что мы не должны выполнять минские соглашения, потому что не считаем себя их субъектами. То есть если раскрываются детали того, как Россия хочет видоизменить Украину, очень может быть, что это вызывает очень нервную реакцию у Кремля. Потому что я думаю, что эффект внезапности был очень важен для российского  президента во всех его действиях последних двух лет, и если вдруг действительно раскрыли некоторую реальную схему управления Донбассом – это может вызвать некоторую нервозность.

Семен Новопрудский: Замминистра финансов, замминистра экономического развития, которые в этом участвуют, вице-премьер Дмитрий Козак, который курирует. Если действительно это хоть сколько-нибудь правда, это может существенно нервировать по той простой причине, что Россия действительно очень хочет отмены санкций, Россия действительно искренне надеется, что как раз именно Европа станет той частью, слабым звеном.

Семен Новопрудский: Тут фактически бомба под все усилия. Россия предпринимает активнейшие усилия по подкупу части элит европейских, по попыткам так или иначе повлиять на европейское общественное мнение, по попыткам сделать так, чтобы Евросоюз или часть стран Евросоюза поставили вопрос об отмене санкций. Вот такого рода вещи могут действительно нервировать.

Семен Новопрудский: Вообще Министерство финансов в России одно из самых публичных ведомств, первые его лица на виду. Леонид Горнин, который упоминается в этой статье, замминистра финансов, наверное, самый тихий, закрытый замминистра финансов.

Семен Новопрудский: Если это правда. Проблема состоит в том, что некоторые вещи в пазл складываются.

С другой стороны, есть план Медведчука, фактически того, что Россия отдает под контроль границу, демонтирует республики, но ставит туда олигархов, которые в значительной степени будут подконтрольны Москве. Есть закон неожиданный, который сегодня был внесен Оппозиционным блоком. Проблема в том, что российская политика, понятно, что тайны вообще часто окружают большую политику, но в России можно в десятую степень возводить тайну, как основу российской политики. Такого типа вещи, которые пишет "Бильд" – это компромат, который более важен для дальнейших действий России. Я думаю, что российской власти будет страшно неприятно, если Запад будет знать о ее реальных планах. Попытка знать о реальных планах, действительно может вполне нервировать Кремль.

Семен Новопрудский: Хорошо, что люди думают, думают по-разному. В принципе действительно просто удивительно, что информационным поводом к этому разговору послужили слова пресс-секретаря президента.

В России вопрос "зачем" важнее, чем вопрос "что именно" – это удивительная вещь.

Иван Рыбкин: Вы знаете, москвичи говорили ровно о том, о чем мы здесь с вами судачим. Единственное, конечно, резануло слово "взорвать". Не дай бог, чтобы взорвать. Да, фигурально можно воспринять, но я всегда я тяжело ко всем взрывам отношусь как человек, прошедший Чечню.

Иван Рыбкин: Даже такое серьезное издание, как "Бильд", и то опубликовало все то, что любой человек в России скажет, что все так и есть. Что касается Ахметова, он естественно помогает Донбассу постоянно, об этом часто пишут даже в наших изданиях, говорят на радио, на телевидении. То, что по сути в рублевой зоне живет Донбасс – это то же самое. Мне это, правда, напоминает ситуацию, когда Егор Гайдар, которому недавно исполнилось 60 лет, боролся как раз против единого рублевого пространства, когда союз уже распался, а все хотели быть в рублевой зоне и быть еще эмитентами, волей-неволей Минфин этим занимался. Ситуация подобная, непростая. Конвои гуманитарные туда идут постоянно. Поэтому этот кусок правительства, который описан в "Бильде", он, конечно, этими делами занимается волей-неволей. Мы с вами когда-то в августе полтора года назад говорили о том, что пройдет эта горячка, пройдет эта борьба, а Донбасс тяжелой ношей ляжет как раз финансово на Россию, участники мы, не участники минских договоренностей, не сторона конфликта, как официально говорит наш МИД, но приходится заниматься полной ложкой и полной чашкой.

Семен Новопрудский: Это резкое высказывание, которое тоже имеет под собой некоторые основания. Потому что действительно понятно, что Россия в том числе с помощью Сирии, которая подается как гигантская внешнеполитическая победа, чуть ли не как возвращение России в мир, она, конечно, пытается так или иначе замазать большую дыру, в которую превращается наша экономика. Потому что у нас на самом деле есть фундаментальные проблемы, которые не зависят ни от рейтинга президента, ни от популярности его – это проблемы того, что если у вас внешняя политика, на которую нет денег, то вы рано или поздно должны ее каким-то образом менять. Сделать так, чтобы смена внешней политики не привела к внутренним потрясениям в ближнем круге, чтобы президент почувствовал, что он уступил, отступил. Наш президент, у него есть одно фундаментальное свойство – он никогда не считает, что он ошибается и никогда не сдает назад. На самом деле это тоже вещь, которая очень важна: Россия сейчас проводит объективно внешнюю политику, на которую у нее нет денег, по крайней мере, они кончаются. Санкции поэтому отменить для российской власти как можно быстрее критически важно, чтобы мы там ни говорили, что мы ведем переговоры. Вся внешняя политика, по крайней мере, последних шести месяцев – это косвенные переговоры об отмене санкций, если называть вещи своими именами.

Семен Новопрудский: Во-первых, у меня есть ощущение, что может быть никогда. То есть мы запросто можем его не получить. Я не уверен, что он был даже.

Запросы какие-то были. Другое дело, что можно ждать от этого каких-то поворотов в российской внешней политике. Либо это является шлейфом от визита Керри, либо это является шлейфом от более долгого процесса, частью этого процесса является Сирия, частью этого процесса является совершенно очевидная активизация людей, которые хотят, с одной стороны, изменить устройство Украины, но с другой стороны, чтобы люди, которые шли от Оппозиционного блока на Украине, меняли устройство Украины так, чтобы демонтировать народные республики. Я думаю, что без согласия Москвы они не могли на такое пойти. Мне кажется, что Россия, может быть, готовится к повороту в своей внешней политике.

Иван Рыбкин: Вы знаете, у каждого человека есть ассоциативное рассуждение: красный чемодан Керри, заявление пресс-секретаря Пескова вдруг во мне вызвало ассоциацию одну – чемоданы Руцкого с компроматом. Их так никто и не видел, а кончилось, видите, чем в октябре 1993-го.

Елена Рыковцева