Вы здесь
Инцидент на Нововоронежской АЭС
Несколько дней назад газета «Блокнот Воронеж» повергла своих читателей в шок, сообщив, что «отключению ночью с 10 на 11 ноября энергоблока № 6 предшествовал взрыв, который «разворотил турбинный цех». Речь идет о введенном в строй новом реакторе ВВЭР-1200 на Нововоронежской атомной станции.
Далее издание цитирует очевидца: «Сигнализация у всех машин в округе орала не меньше четверти часа. На шестом блоке в турбинном цехе сгорел генератор, который не подлежит восстановлению. Также взорвался трансформатор, погорела электрика. Для демонтажа теперь потребуется огромная сумма денег, на станции работают все комиссии, ситуация чрезвычайная». По городу и области поползли панические слухи, один страшнее другого. Да и как они могли не поползти, если начальство самой станции и руководство «Росатома» как воды в рот набрало.
Все это здорово напоминало начало замалчивания катастрофы на Чернобыльской АЭС более 30 лет назад. И только спустя почти неделю после того, как догадки о том, что же произошло на атомном объекте, просочились в местную печать и статью об этом разместила экологическая НПО «Беллона», наконец, на сайте Нововоронежской АЭС снизошли до объяснений с общественностью. Оказывается, «в ходе проведения испытаний энергоблока № 6 НВАЭС произошел отказ электрического генератора, что привело к отключению энергоблока от сети. Системы защиты станции отработали в штатном режиме. Предварительная оценка отклонения по международной шкале ядерных событий INES — «ноль», то есть является несущественным для безопасности станции и персонала». Замечу, предварительная — еще и спустя неделю.
Плохо, конечно, что новенький генератор сгорел всего через 15 дней, но хорошо, что сгорел только он. И что никакого взрыва не было. Если, конечно, это так. Почему если? Потому что доверия сообщающим о происшествии на АЭС остается не так много после того, как темнили с информацией целую рабочую неделю. Если все не так опасно, то зачем скрывать?
В текст этой новости на сайте Нововоронежской АЭС заверстано фото машинного зала — целого и невредимого. В качестве, видимо, посрамления тех паниковавших и рассказавших местной газете очевидцев о взрыве, который «разворотил турбинный цех». Дата под фото: 16 ноября 2016 года. Наверняка скептики подумали: а, может, это фото было сделано еще до инцидента?
«Взрывное» происшествие случилось в ночь с 10 на 11 ноября, но о нем сообщение на сайте АЭС появилось только 16-го после обеда. При этом двумя днями ранее сообщается о другом — «энергоблок № 4 Нововоронежской АЭС остановлен для проведения планово-предупредительных ремонтных работ…» Так, как будто бы и не было еще до остановки четвертого блока аварии (на этом слове — «авария» — настаивают независимые эксперты) на шестом, которая привела к его отключению. Через это событие, которое и является особой новостью для граждан, здесь просто «переступили». Нет сомнения в том, что если бы не упорство журналистов местной газеты, то об этом инциденте на АЭС никто бы так и не узнал.
Но главное в этой истории заключается в том, что инцидент случился на шестом энергоблоке Нововоронежской АЭС, пионере в серии новых блоков с реакторами ВВЭР-1200, мощность которых на 20% выше старых советских ВВЭР-1000. (Физику и технические особенности которых, кстати, обсуждало политбюро ЦК КПСС на секретном заседании спустя несколько месяцев после аварии на ЧАЭС и которые предлагалось тогда — видимо, с перепугу — вообще все остановить.) Сейчас именно этими инновациями больше всего гордятся в «Росатоме» и возлагают на них большие надежды. «Это первый в мире блок поколения «3+» и он референтный, то есть по подобным проектам будут строиться АЭС и в ряде других стран, с которыми у России заключены контракты, — заявил журналистам 27 октября сего года генеральный директор «Росатома» Алексей Лихачев. — Выход инновационного блока на 100% мощности — большой успех российских атомных технологий».
Следует сказать, что введение этого блока в эксплуатацию предполагалось в 2012-м, то есть еще четыре года назад. «Ядерный» долгострой начал выдавать электроэнергию в августе этого года, и уже к 26 октября был выведен на стопроцентную мощность — в режиме опытно-промышленной эксплуатации. Но продержалось это чудо современной российской атомной техники в таком режиме две недели. Понятно, что блок проходит стадию опытно-промышленной эксплуатации, что в переводе на бытовой означает режим тестирования. Но чтобы всего две недели и первая авария?
Ведь как утверждают на всех научно-практических конференциях российские специалисты, шестой энергоблок Нововоронежской АЭС — первый в мире, построенный по так называемым «постфукусимовским» технологиям безопасности. Он относится к атомным блокам поколения «3+» с улучшенными технико-экономическими показателями, соответствующими, по утверждениям атомщиков, самым современным требованиям надежности и безопасности. Важно, что блок обеспечен дополнительными системами пассивной безопасности, рекламируют они свое детище, не требующими вмешательства персонала станции в случае возникновения аварийной ситуации и не допускающими ее развития. То есть ни Чернобыль, ни Фукусима такому атомному энергоблоку не страшны.
На фоне этих рекламных заклинаний мне вспомнился другой инцидент с этим же новым российским реактором. Случился он в процессе возведения Белорусской АЭС — в начале июля сего года. Там на стройплощадке умудрились уронить с высоты в четыре метра многотонную махину корпуса самого атомного реактора. При этом в течение двух недель о такой неприятности (корпус мог и расколоться) от российских атомщиков, возводящих АЭС для Минска, — ни гу-гу. Тогда белорусский физик-ядерщик с 35-летним стажем Егор Федюшин так прокомментировал ситуацию литовскому интернет-изданию Delfi: «Реактор (…) — это сложная конструкция, есть сварные соединения, устройства внутри корпуса. И я думаю однозначно — этот корпус нужно отправлять назад в Волгодонск. …Построенный там корпус для Беларуси — нереферентный. (…) На этом реакторе опыта работы нет, тем более, он изготовлен в Волгодонске, на новом производстве. Сами понимаете, что такое новое производство. …Я бы отправил этот реактор обратно и затребовал новый, референтный».
Ключевое слово здесь — «референтный». То есть это реактор, построенный и многократно испытанный в стране-разработчике. Это значит, что россияне новый реактор должны построить, проверить, доработать и уже потом, убедившись в его надежности и безопасности, предлагать другим странам. Такова мировая практика. Выходит, «Росатом» начал внедрять новый реактор для Беларуси, нереферентный, который еще не испытал у себя дома.
Более того, сейчас по миру начинается строительство нескольких АЭС с такими реакторами (пока на стадии разработки котлована). В частности, в Финляндии («Ханхикиви-1»). Кстати, за свою долю в проекте (34%) корпорация «Росатом» расплатится, в том числе, и деньгами из Фонда национального благосостояния. Объем средств ФНБ в этом проекте составляет эквивалент 2,4 млрд евро (не более 150 млрд рублей). И, кстати, проект строительства АЭС в Пюхяйоки опять откладывается, так как соответствующая документация российских атомщиков не была вовремя предоставлена финским властям, заявил журналистам в конце октября министр экономического развития этой страны. (Замечу, пока еще нет и лицензии для возведения АЭС, а само строительство намечено на 2018 год.)
Еще одну станцию с четырьмя инновационными реакторами — АЭС «Аккую» — планируется соорудить в Турции на берегу Средиземного моря в провинции Мерсин, на нее турки возлагают большие надежды. Первичные работы уже начались. И еще с десяток блоков для потенциальных партнеров проектируются. Притом что нового испытанного («референтного») и стабильно работающего ВВЭР-1200 пока нигде нет, включая Россию, в которой только начались его тестирования. Не странно ли это — с точки зрения и логики, и, главное, безопасности.
Лучший в мире шестой энергоблок Нововоронежской АЭС поколения «3+» в промышленную эксплуатацию, как заявляют сами атомщики, «ориентировочно будет принят в конце 2016 года после освоения 100% мощности и проведения сдаточных испытаний». То есть тестирования «самого надежного в мире реактора» еще не прошли, а блоки с ним уже планируются для возведения в других странах. Видимо, в этом и кроется главная причина того, почему в Воронеже и в Москве так хотели замолчать это происшествие. Ведь энтузиазма такая новость у партнеров не вызовет. Скорее наоборот — нелицеприятные вопросы.
Упорные журналисты из газеты «Блокнот Воронеж» сделали запрос директору АЭС Владимиру Поварову по поводу случившегося и получили ответ: «В ходе проведения испытаний энергоблока № 6 НВАЭС произошел отказ электрического генератора, что привело к отключению энергоблока от сети. В настоящий момент идет работа по поиску и устранению дефектов…» А по поводу громкого взрыва было пояснено следующее: «При отключении электрического генератора и турбины происходит срабатывание систем, главной функцией которых является предотвращение повышения давления пара перед турбиной сверх допустимого. Причиной громкого звука стало резкое открытие клапанов, при помощи которых и происходит снижение давления». Сколько времени займет устранение проблемы (ремонт или замена электрогенератора) и когда будет продолжено тестирование нового блока, руководство АЭС пока не сообщает. Эксперты сходятся на том, что хорошо бы уложились в полгода.
«Всем нам пока повезло, — сказал обозревателю «Росбалта» физик-ядерщик Андрей Ожаровский, — что первая авария на энергоблоке с реактором ВВЭР-1200 экспериментальной модели «АЭС-2006» произошла в электрической, а не в реакторной части, и вроде не привела к выбросам радиоактивных веществ в окружающую среду».
А повезет ли с теми новыми энергоблоками с «постфукусимовской» защитой, которые планируются к возведению по миру, одному, как говорится, Богу известно. Кот в мешке — это всегда непредсказуемо.