Вы здесь
Европа будет защищаться. Впервые в истории ЕС дезинформаторам будут грозить санкции
Европа будет защищаться. Таков основной смысл представленного в Брюсселе Еврокомиссией Плана действий в области европейской демократии (European Democracy Action Plan, EDAP), направленного на защиту стран-участниц Европейского союза от нежелательного политического, экономического и информационного влияния извне. Значительная часть плана посвящена борьбе с кремлевской пропагандой, дезинформацией и прочими инструментами "гибридной войны". Впервые в истории ЕС дезинформаторам будут грозить санкции.
Более 500 случаев распространения fake news и дезинформации в информационном пространстве Евросоюза только с начала пандемии COVID-19 и свыше 10 тысяч таких случаев с 2015 года. Таковы масштабы деятельности прокремлевских информационных ресурсов, "фабрик троллей" и иных субъектов такого рода – по данным East StratCom Task Force, созданной в рамках ведомства ЕС по внешней политике и безопасности структуры, которая занимается борьбой с технологиями дезинформации. Именно работа ESTF стала одним из побудительных мотивов к включению в План действий обширной главы о борьбе с дезинформацией.
Еще в 2018 году Евросоюз разработал Кодекс действий против дезинформации, но, судя по тону представленных сейчас документов, на практике этот кодекс применялся не слишком активно. Предполагается, что теперь ситуация изменится – тем более что на борьбу с дезинформацией будут выделены дополнительные средства. Какие именно, станет известно позднее, в процессе утверждения бюджета ЕС.
Пока ясно, что изменятся правила игры в Европе для крупных информационных платформ. Это прежде всего наиболее популярные социальные сети, такие как Facebook и Twitter, и поисковые системы, такие как Google. В ближайшие месяцы будет опубликован европейский Акт о цифровых услугах (Digital services Act, DSA). Он, как уверяет Еврокомиссия, "предложит правила, которые возложат на информационные платформы бóльшую ответственность за модерирование контента, алгоритмы размещения и демонстрации информации, а также рекламных материалов".
Тон, взятый Еврокомиссией в отношении "китов" информационного рынка, довольно суров: эти компании "будут обязаны оценить риски, которые несут в себе их системы [распространения информации], в том числе в плане защиты основных прав и свобод, общественного здоровья и безопасности". До сих пор "большая тройка" (Google, Facebook, Twitter) добровольно сотрудничала с Брюсселем в области борьбы с распространением fake news, но требования, предъявляемые к этим платформам, были не слишком жесткими. Теперь ситуация должна измениться – хотя, как уверяет в интервью обозревателю Радио Свободная Европа/Радио Свобода Рикарду Йозвяку член Еврокомиссии Вера Йоурова, речь идет лишь о том, чтобы четко прописать в законодательстве то, чего Брюссель давно добивается на практике.
Куда более жестким будет подход к дезинформаторам. Тем не менее, Вера Йоурова считает "весьма суровыми" меры, принятые правительствами стран Балтии в отношении таких российских СМИ, как информационное агентство "Спутник" и телеканал RT, чья деятельность в этих странах была запрещена. "Мы не собираемся копировать балтийскую модель. Но по всей Европе мы намерены делать гораздо больше для борьбы с дезинформацией, распространение которой видно повсеместно. Не секрет, что в России подобные операции являются частью военной доктрины", – отмечает член Еврокомиссии.
Планы ЕС по борьбе с дезинформацией оценивает эксперт Атлантического совета в области информационной безопасности, бывший ведущий сотрудник East StratCom Task Force Якуб Каленский.
– О распространении дезинформации как способе ведения "гибридной войны" авторитарными режимами в Европе говорят уже не один год, по меньшей мере с начала украинского кризиса. Не кажется ли вам, что нынешние шаги Евросоюза несколько запоздали?
– Должен заступиться за ЕС: разного рода документов, касающихся борьбы с распространением дезинформации, с 2015 года, по моим подсчетам, появилось где-то 70. Но с тем, что кое-что можно было бы сделать раньше, я согласен. Это специфика принятия решений в ЕС, в который входят 27 стран, и нередко что-то давно известное политикам, чиновникам и экспертам, скажем, в Швеции или Литве может быть новостью для их коллег в Португалии или на Кипре. ЕС – медленный, во многом из-за того, что медленны демократические процессы согласования. Наши авторитарные противники, информационные агрессоры, действуют заметно быстрее, чем развиваются наши защитные механизмы.
– Вы несколько лет работали в East StratCom Task Force. Как вы оцениваете ее работу, успехи и неудачи?
– У ESTF есть полномочия, определенные государствами-членами ЕС. Они, в частности, предполагают информирование общественности о fake news и дезинформационных технологиях. С этим наша команда справлялась, мне кажется, неплохо. Но средств и сил на эти цели выделяется крайне мало: российскими кампаниями дезинформации и информированием о них занимаются всего три человека, а это огромная работа. Об этом уже говорилось в Европарламенте, на это указывали представители ряда стран ЕС. Будем надеяться, что ситуация изменится.
Что касается успехов и неудач, то в информационной сфере их сложнее измерить: речь не идет о километрах построенных дорог или количестве студентов, участвующих в образовательных программах. Но могу сказать, что в 2015 году многие европейские политики выражали скептицизм относительно того, что российской дезинформацией вообще нужно как-то отдельно заниматься, что это проблема. Благодаря прежде всего ESTF и созданному им проекту EUvsDisinfo такие сомнения исчезли, поскольку появились доказательства существования проблемы. Нашу аналитику изучали в правительственных кругах в Берлине, Лондоне, Вашингтоне. Мы изменили представления о проблеме дезинформации во всем Евро-Атлантическом регионе. Например, мы получили благодарность от британских властей – по их словам, изучение наших материалов очень помогло им в разработке информационной политики после инцидента с Сергеем и Юлией Скрипаль. Разные отзывы о нашей работе можно прочесть, например, здесь.
EUvsDisinfo – до сих пор единственная регулярно обновляемая общедоступная база данных о дезинформации, уникальный в своем роде продукт. Каждый может найти там, например, в каких источниках появлялись дезинформации о Соросе, как лгали о катастрофе MH17, об отравлениях Скрипаля и Навального, о Сирии… Но я думаю, что подобных баз данных нам нужно больше – равно как и объектов изучения, нельзя ограничиваться только прокремлевской пропагандой. Например, никто в ЕС регулярно не занимается подобной работой в отношении дезинформации, которую распространяет Китай.
– Об этом стали больше говорить в период коронавирусной пандемии, которая, как известно, началась в Китае. Какие за это время появились новые тренды или новые источники fake news?
– Прежде всего речь идет о том, что ставится под сомнение как раз происхождение пандемии, распространяются теории заговора относительно того, откуда взялся новый коронавирус, насколько он опасен и чем можно (или нельзя) лечить COVID-19. Примеры можно найти, скажем, здесь и здесь.
Очень сильно изменилась роль Китая. Китайская пропаганда долгое время занималась в основном улучшением имиджа этой страны за рубежом. Характерный для кремлевской пропаганды подход "лгать целевой аудитории, невзирая на последствия этой лжи, пытаться дестабилизировать целевую аудиторию во что бы то ни стало" был чужд китайцам. Теперь уже нет, в этой связи даже появился термин "русификация китайских информационных операций". Вначале такие методы Пекин использовал локально, в отношении, например, Гонконга и Тайваня, но с началом пандемии перенес их и на страны Евро-Атлантического региона. Думаю, что отчасти этому способствовала недостаточная реакция Запада на российские информационные угрозы. Если вы видите, что ваш противник не в состоянии отразить агрессию определенного типа, почему бы вам самим не прибегнуть к тем же методам?
– Не кажутся ли вам нынешние меры, предлагаемые Еврокомиссией, своего рода обоюдоострым оружием? Многие ведь могут сказать, что Европа пытается ограничить свободу слова. А уж с каким удовольствием могут начать обыгрывать эту тему те же самые прокремлевские СМИ и тролли в соцсетях…
– Да, наверняка такие возражения появятся – причем без фактических доказательств. Но должен заметить, что в Европейском плане действий в области демократии нет почти никаких новых регулирующих механизмов, по большей части речь пойдет о поддержке исследований в области медиатехнологий, лучшей координации действий институтов ЕС и прочих вещах, не требующих законодательных изменений. Основная новинка – введение для крупных информационных платформ принципа так называемой "совместной регуляции" вместо нынешней "саморегуляции". Но и в этом случае решения о том, как бороться с распространением лжи и дезинформации, будут принимать прежде всего администрации самих соцсетей. В целом подход к дезинформации как явлению очень простой, он описывается старым журналистским правилом "у вас может быть альтернативное мнение, но у вас не может быть альтернативных фактов". Так что говорить о каком-либо ограничении свободы слова тут нельзя. А дезинформаторы, российские, китайские или какие-то еще, будут лгать о Европе вне зависимости от того, предпримет ли она что-то для своей информационной защиты.
– Важнейшими игроками на информационном рынке стали такие компании, как Google, Facebook или Twitter. Множество их алгоритмов и способов обращения с информацией вызывают сомнения. Так, после недавних выборов в США сообщения Дональда Трампа в соцсетях, где он отрицал свое поражение, были снабжены пометками о том, что в действительности исход выборов иной, чем пишет Трамп. Это нормальная практика? И шире – не становятся ли крупные информационные компании потенциальным источником опасности для свободы слова, сопоставимым с дезинформаторами?
– Мне непонятно, каким образом может ограничить свободу информации указание на то, что Трамп распространяет недостоверную информацию – утверждения о его якобы победе или о масштабных подтасовках в пользу Джо Байдена при отсутствии каких-либо доказательств этих подтасовок? Есть такая поговорка, по-английски это звучит в рифму: Freedom of speech is not freedom of reach ("Свобода слова не означает свободу доступа [к публике]"). В том смысле, что ни массмедиа, ни социальные сети не обязаны распространять любую болтовню без какого-либо контрольного механизма. Вы ведь тоже не станете публиковать на сайте Радио Свобода любую поступившую к вам информацию без редакторского контроля? И наверняка не считаете, что тем самым ущемляете свободу слова. К тому же в случае с Трампом соцсети не ограничили распространение его слов, а лишь указали на то, что эти слова могут не соответствовать действительности. Это можно сравнить с ситуацией с табачными изделиями – никто не запрещает их покупать, но на их упаковке обозначено, что они вредят здоровью. Что в этом плохого?
У информационных платформ типа Facebook или Twitter другая проблема, о ней не раз говорилось: то, что они пытаются отрицать, что публикуют информацию – с тем, чтобы избежать тех правил и ограничений, которые распространяются на СМИ. Это вопрос, конечно, дискуссионный, но я бы сказал, что ответ на него скорее положительный – да, эти платформы выполняют многие функции СМИ. И, кстати, своими "редакторскими" замечаниями к сообщениям президента Трампа они это вновь косвенно подтвердили. Поэтому я считаю, что они не вправе при случае заявлять, что не несут ответственности за то, что именно распространяют там их пользователи. Такие компании могли бы делать гораздо больше для борьбы с дезинформацией.
– Возможно ли еще, по-вашему, глобальное сотрудничество в информационной сфере, или мы вступили в долгий период информационных войн, когда в качестве наиболее действенного инструмента борьбы с пропагандой будет использоваться контрпропаганда?
– Как говорит американский дипломат Дэниэл Фрид, "чтобы бороться с ними, нам не нужно становиться такими же, как они". Лжи следует противопоставлять факты, а не другую ложь. Это, конечно, не означает, что дезинформаторы могут действовать безнаказанно. И наше экспертное сообщество, и спецслужбы знают, какие лица и организации являются частью кремлевских или пекинских операций по распространению fake news. Я убежден, что санкции против таких субъектов – совершенно адекватная реакция. Свобода слова не означает свободу распространения лжи, а жертвы информационной агрессии имеют право на защиту.
Итого: да, думаю, что нас ждет долгий период информационных войн, потому что ясно, что Москва и Пекин не собираются сворачивать свою деятельность на этом направлении, а наоборот, даже придают ей всё большее значение. Но платить той же монетой нам не следует. Есть много способов ответить, оставаясь в рамках демократических ценностей, свобод и правового порядка. Пока мы, к сожалению, используем далеко не все из них, – считает эксперт Атлантического совета в области информационной безопасности Якуб Каленский.