80 лет Владимиру Войновичу

Очевидно, что Владимир Войнович - живой классик, прочно занявший свое место в литературе, писатель такого масштаба и яркости, каких среди ныне здравствующих можно пересчитать на пальцах одной руки, и то не наберется. Чонкин - образ, так же прочно вошедший в жизнь и сознание людей, как Дон Кихот, мистер Пиквик или Теркин. Это чуть ли не фольклорная фигура, и не так много на свете писателей, которым удавалось создать такой образ.

 Войнович - самородок. Мы, литераторы, все самоучки - в отличие от певцов или артистов, мы учимся сами, на собственном опыте. Но к Войновичу это относится в большей степени, чем к кому-либо из его собратьев по перу.

Жизнь его сложилась таким образом, что учиться ему было некогда. Это художник удивительно органичного дара. Когда человек рождается с божественным голосом, ему надо еще учиться, чтобы стать певцом. Пианисту, рожденному с абсолютным слухом и пальцами, созданными для виртуозной игры, необходима школа и годы упорного труда. Войнович мог бы брать одним талантом. Как говорил наш общий друг Владлен Бахнов, "талант вывезет". Но Войнович упорно работал над собой и вырос в ту фигуру, которую мы видим сегодня, в день его 80-летия.

Он один из немногих писателей, кто не считает традицию старой русской литературы исчерпанной. В отличие, например, от экспериментатора Аксенова, чье 80-летие мы отмечали недавно, Войнович умудрился, оставаясь в рамках русской классической традиции, быть сегодняшним, современным, свежим и в каком-то смысле новатором. Вот был писатель необыкновенного дара - Юрий Казаков. Но он был в пределах бунинской, чеховской стилистики. А Войнович сумел создать свой стиль - благодаря огромному таланту, фантазии, органической склонности к сатире и гротеску.

Удивительная вещь: он ведь человек городской культуры, и семья его совсем не сельская. Но в его Чонкине - деревенском человеке - нет ни малейшей фальшивинки. Когда он говорит "А именно виновным себя признаю у во всем" - это не стилизация, не лубок, а органический дар. Откуда к Войновичу это пришло - можно найти следы, покопавшись в его биографии. Но нам, читателям, важен результат. И мы этим результатом довольны.

Бенедикт Сарнов

Цитата:

- А никакого Бога нет, - подскочил вдруг отец Звездоний и стукнул правой ногою в землю. - Совершенно никакого Бога нет, не было и не будет. А есть только Гениалиссимус, который там, наверху, - Звездоний ткнул пальцем в небо, - не спит, работает, смотрит на нас и думает о нас. Слава Гениалиссимусу, слава Гениалиссимусу. - забормотал он, как сумасшедший, и стал правой рукой производить какие-то странные движения. Вроде крестился, но как-то по- новому. Всей пятерней он тыкал себя по такой схеме: лоб левое колено правое плечо левое плечо правое колено лоб.
 Все другие тоже остановились и тоже стали, повторяя те же движения, бормотать: - "Слава Гениалиссимусу, слава Гениалиссимусу".
 Я смотрел на них с удивлением и даже с некоторой опаской. Мне показалось, что все они, может быть, от жары слегка тронулись.
 Виталий Никитич, услышал я озабоченный шепот. Вам тоже следует перезвездиться.
 Это шептала мне переводчица. Я посмотрел на нее и ужимками показал, что звездиться не умею. Но, перехватив удивленный взгляд Пропаганды Парамоновны, я тоже как-то так подергал рукой, чем ее, видимо, удовлетворил не совсем.
 Завершив этот странный и не очень понятный мне ритуал, все сразу успокоились, и мы пошли дальше.

***

Я спросил Смерчева, с каких это пор религиозность считается совместимой с коммунистической идеологией. Вмешался отец Звездоний и сказал, что  привлечение к строительству коммунизма религии было одной из задач, поставленных Гениалиссимусом во время Августовской революции. Вульгаризаторы в прошлом не считались с огромными воспитательными возможностями церкви, а на верующих оказывали постоянное давление. Теперь церковь считается младшей сестрой партии, ей даны огромные права и возможности с одним только условием: церковь проповедует веру не в Бога, которого, как известно, нет, а
в коммунистические идеалы и лично в Гениалиссимуса.

Владимир Войнович "Москва 2042"