Вы здесь
Глава думского комитета по СМИ Митрофанов - предатель, взяточник, циник и мародер
Как-то забылось, затерлось промеж шершавых будней, что депутаты Государственной думы — тоже люди. Да, лживые. Да, трусливые. Да, продажные и нечистые на руку. Словом, жулики и воры. Но ведь и их для чего-то создал Господь. Значит, имел свой умысел, строил на них какие-то свои планы. Может быть, Он принес их в жертву для того, чтобы мы с вами наглядно убедились, в какую бездну толкает человека безмерная гордыня и неуёмное сребролюбие. А может, уготовил Он им вполне счастливый исход жизни: после тяжкой доли в Думе посидят, сколько надо, в узилище, потом очистят души скромным, но светлым житием на пенсию по старости в хрущобе, а там, глядишь, и вернут уважение общества истовостью молитв и постов.
Почему бы и нет? Пути Господни неисповедимы, не так ли?
Но пока отношение небесных сил к депутатам Государственной думы никак не назовешь благостным. Если бы я не опасался упреков в богохульстве, то назвал бы его режимом особого содержания. Казалось бы, закон о депутатской неприкосновенности освобождает их от исполнения заповедей «не укради», «не убий», «не лжесвидетельствуй» и так далее по Нагорной проповеди. Но это иллюзия свободы.
На самом деле депутаты живут за колючей проволокой неумолимых запретов. Депутатам Думы нельзя иметь свое мнение, если оно не согласовано с вышестоящим уполномоченным по депутатским мнениям. Все нравственные сомнения членов Государственной думы толкуются в пользу Кремля. За появление на службе в костюме дешевле 7 тысяч долларов США следует выговор от фракции. Категорически запрещены хмыканье, насмешливое искривление губ, всплеск руками или ироническое воздымание взоров к потолку при голосовании за правительственные законопроекты. При голосовании за законопроекты, внесенные черт знает кем, но одобренные президентской администрацией, неуклонно следовать той же процедуре. Не умничать.
Владимирский тракт изломанных депутатских судеб усеян телами умников и ослушников. По уровню общественного презрения Дума соперничает с татарской милицией. И, как бы в насмешку над разумом и чувствами избирателей, депутатам вменили в обязанность величать друг друга «народными избранниками».
Последняя из кар египетских, ниспосланных на горе действующему созыву Государственной думы, — депутат Алексей Митрофанов.
Алексей Митрофанов — личность знаменитая. Вскоре после изобретения телевидения он бочком протиснулся на голубой экран и с тех пор не покидал его ни на секунду. В рейтинге телевизионных завсегдатаев он занимает почетное место в первой десятке — между Махатмой Ганди и затравленной, издыхающей акулой, которой президент Путин отважно гладил белесое брюшко. Был слух, будто великий Стив Джобс поклялся изобрести телевизор без Митрофанова. Но не судьба. Стива Джобса нет, а Митрофанов есть. Если не верите, включите свой «ящик», — он и сейчас там.
Слава Митрофанова многогранна. Это единственный человек на планете, которому удалось провести Жириновского. Это один из редких ораторов, кто умеет с равной страстью отстаивать одновременно несколько взаимоисключающих точек зрения. Он легко входит в любую партию и ещё легче её предает. Как знаменитый Беня Крик считался грубияном даже среди одесских налетчиков, так и Митрофанов считается лжецом и циником даже в нынешней Государственной думе.
И вот такого Митрофанова волею Кремля вознесло во главу думского комитета по СМИ. Такого учреждения в Думе прежде не было. Митрофанов возглавит профильный комитет, без положительного заключения которого ни один проект, регулирующий деятельность телевидения, радио, журналов и газет, не станет законом. А если и станет, то в результате каких-то особых, дьявольски изощренных процедур.
Но почему именно он? В составе Думы и даже среди членов «Единой России», в том числе, есть несколько лиц, пусть и далеких от высших нравственных стандартов, но и без сатанинского дыма из ноздрей. Могли бы быть поприличнее, но на безрыбье сгодятся и так. Они тоже вполне управляемы, тоже готовы поступиться правдой ради истины, тоже знают, на какой полке лежит конфетка. У иных есть даже опыт профессиональной журналистской работы, давнее, полузабытое, но некогда заслуженное уважение зрителей, слушателей, читателей.
Председатель думского комитета — должность дивная. Не так даже видная, сколько отменно выгодная. По зарплате с множеством невидимых миру благ она соотносима с заместителем премьер-министра. Но ответственности много меньше, работа не нормирована в любую сторону, а со СМИ так вообще в каждом телике будет уже по два Митрофанова. Если, конечно, поместятся, с учетом масштабности лица.
Кликни клич — туча претендентов набежит. Белых, серых, в крапинку. Кремлю не составило бы труда найти председателя на любой вкус. Но не сочли. Путину нужен был не председатель, а именно Митрофанов. Такой, какой он есть, со всей его темной репутацией предателя, взяточника, циника и мародера. Казус Митрофанова состоит в том, что для работы, желанной едва ли не для всех, был отобран самый сомнительный, самый неприличный кандидат.
Судьба моя сложилась так, что вот уже более полувека я принадлежу к профессиональной журналистской среде. У меня нет ни малейших иллюзий по поводу множества моих коллег. Особенно преуспевающих. И солгут, не моргнув, и продадут без сдачи, и проглотят, не поперхнувшись. Нынче, конечно, время лихое, но я помню и другую пору, и она, поверьте, была ничуть не лучше. И тогда было умниц и праведников наперечет, и нынче их малые единицы.
Но и на этом загаженном, замусоренном лугу, где чистому, без шипов, одуванчику лучше не появляться, тот Митрофанов, которого мы знаем, установит новые рекорды.
Казус Митрофанов — не административная осечка. Его выдвижение является грозным предзнаменованием. Не отягощенный нравственным самоистязанием, безразличный к существу дела, которого он не знает и не понимает, преследуемый страхом висящих над ним разоблачений, новый председатель думского нового комитета сделает не то, чего от него ждут. Для исполнения указаний сгодились бы и другие. Митрофанов возьмет на себя инициативу создания новых ограничений, новых вериг и кандалов, новых кляпов в рот и без того стреноженной и запуганной прессы. Это будет не ужас. Это будет ужас, ужас, ужас.
А люди из Кремля весело постоят в сторонке, улыбаясь известной усмешкой в прокуренные сталинские усы. Мы, мол, тут при чем? Ручки-то вот они. Это все народ и его избранники.