Вы здесь
ЮКОС: воспоминания участника ОПГ
Все пишут, что новая волна интеллектуальной эмиграции (пока в лице профессора Гуриева) порождена «делом ЮКОСа». Многие уже не помнят, что это за дело и как оно начиналось, а между тем с момента начала «дела ЮКОСа» прошло ровно десять лет. В начале июня 2003 года Алексей Пичугин, впоследствии приговоренный к пожизненному заключению, уже вовсю ходил на допросы, единая со Следственным комитетом прокуратура потихоньку примеривалась к Платону Лебедеву, а в самой компании висела гнетущая предгрозовая тишина. Хотя сам Михаил Борисович был еще и вхож и принимаем.
2003: первая кровь
Сейчас уже практически невозможно установить, что стало формальным поводом к началу «дела ЮКОСа»: знаменитый доклад Белковского про государство и олигархическую «чуму», донос ныне всеми позабытого депутата Юдина или то, что Михаил Борисович сам неосторожно ляпнул президенту про «Северную нефть» и коррупцию. Реальная же причина начала атаки на ЮКОС и Ходорковского абсолютно ясна: силовики хотели передела российской нефти. Подставился ли Ходорковский сам или его аккуратно подтолкнули «друзья» из администрации президента, уже не важно.
Модель первого дела была проста: слили все, что накопилось. За много месяцев тайного предварительного следствия старший следователь по особо важным делам Салават Каримов перелопатил в уголовные дела самый распространенный компромат, который можно было собрать на группу «Менатеп»-ЮКОС: увод спорных акций «Апатита», незаконное кредитование группы «Мост», ситуация с личными налогами Ходорковского и Лебедева, трансфертное ценообразование и уклонение от уплаты налогов в «Апатите» и самом ЮКОСе. Спорными приватизационными и налоговыми схемами занимались все без исключения финансово-промышленные группы, так что широкую общественность, да и суд в виновности конкретного олигарха особо и не надо было убеждать.
Каримов промахнулся
В годы «погрома ЮКОСа» и первого дела Ходорковского сложилась своеобразная антиюкосовская микровертикаль: Игорь Сечин (зам. главы администрации президента – политическое руководство) – Юрий Бирюков (первый заместитель генерального прокурора – стратегическое руководство и координация) – Салават Каримов (руководитель следственной группы – тактика). Основной ошибкой «тактического» руководителя следствия был захват следствием в качестве основного заложника Платона Лебедева. Предполагалось, что Лебедев, как главный финансист группы, быстро расколется и обменяет свободу на информацию о темных делах международного финансового объединения «Менатеп», головной компании Ходорковского. Но воля у Платона Леонидовича оказалась куда крепче каримовской: уже десять лет, как он следователей иначе чем «шпаной» не называет. Обжегшись, Каримов решил не рисковать, сажая по очереди остальных акционеров ЮКОСа, и провел операцию спецназа по задержанию самого МБХ, мотивируя ее тем, что Ходорковский игнорировал допросы. Начались долгие политико-следственные игры: следователи дожимали МБХ: «Покайся, Михалыч, тебе скидка будет...» – а он в ответ пытался договариваться и решать вопросы через оставшиеся связи. Сечин недоуменно пожимал плечами, делая вид, что ни при чем, а на деле готовил атаку на сам ЮКОС.
Уход Михаила Касьянова с должности председателя правительства и Александра Волошина с должности руководителя администрации президента, показательная порка менее известных лиц резко сузили ресурс МБХ и внушили известным «лоббистам»: с делом ЮКОСа лучше не вязаться. Переговоры шли до момента полного захвата ЮКОСа, но это были переговоры зайца со стаей волков: только заяц думал, что он о чем-нибудь договаривается. Впрочем, вторая жертва была выбрана Каримовым гораздо более удачно: формальный директор ЮКОСа и акционер «Менатепа» Василий Шахновский быстро слился, заключил неформальную сделку со следствием, согласился с приговором об уклонении от уплаты налогов и уехал в свое поместье во Франции. МБХ был в бешенстве от подобного «соглашательства», но. будучи уже за решеткой, ничего поделать не смог.
Параллельно «экономическому» наезду по обвинению в заказных убийствах в интересах владельцев ЮКОСа был арестован начальник отдела экономической безопасности Алексей Пичугин. Его дело было неким «бронепоездом на запасном пути»: под потенциальной угрозой «кровавых рук» Ходорковский должен был стать сговорчивее. Это была вторая крупная ошибка Каримова: он добился пожизненного осуждения Пичугина и «заочного» пожизненного осуждения заместителя Ходорковского, ректора РГГУ Леонида Невзлина (вовремя решившего отдохнуть на Земле обетованной). И все. На Ходорковского никто показаний не дал. До самого конца первого дела Ходорковский пытался маневрировать, не вступая в прямой конфликт с Путиным, вероятно считая, что дело ограничится показательной публичной поркой и условным или минимальным сроком. Не получилось: силовикам требовалась показательная жертва для устрашения оставшихся на свободе олигархов, да и ЮКОС еще не был полностью захвачен и освоен. Первый приговор Ходорковскому многими, в том числе и на Западе, был воспринят как «педагогический»: давно пора поставить на место зарвавшихся российских олигархов. Про правосудие никто и не думал.
Неподвиг Геракла
С началом 2004 года на ЮКОС обрушился шквал претензий налоговых органов, который, обрастя как снежный ком всевозможными штрафами и неустойками, стрелой пронесся через все суды и в итоге раздавил ЮКОС. Компания пыталась сопротивляться, но счета были заморожены, налоговики приходили со спецназом, документы изымали тоннами, параллельно шли обыски и аресты тех, кто пытался хоть что-то сделать. Возбуждались уголовные дела и бросались за решетку конкретные люди, многие из которых никогда лично не встречали Ходорковского: Малаховский, Переверзин, Бахмина, Курцин. Фактически все эти мелкие дела были предтечами «второго дела Ходорковского».
Одной из последних попыток хоть как-то договориться с государством и спасти компанию было назначение Геракла – бывшего председателя Центробанка Виктора Геращенко на пост председателя совета директоров ЮКОСа. Но было уже поздно, запущенный механизм было не остановить. В администрации президента Геращенко сказали, что Ходорковскому «не верят». Из компании начался повальный исход менеджеров: одни уезжали по жесткой рекомендации адвокатов, другие увольнялись «от ЮКОСа подальше» и уезжали в длительный «творческий» отпуск за границу. Приютившие бывших юкосовцев страны, от Чехии до Великобритании, настойчиво отказывали в их экстрадиции, но некоторое, не выдержав «тягот чужбины», приехали покаяться перед следователями самостоятельно.
Хребет компании был сломан принудительной продажей основной производственной единицы – «Юганскнефтегаза», подставной компании «авторитетных нефтяников», после чего он успешно перешел в собственность «Роснефти».
Банкротство ЮКОСа было прецедентным: ранее в России не банкротились огромные нефтяные холдинги. Но в России было продано все, включая здание головного офиса компании, на котором теперь горят буквы: «Роснефть». Бывшему менеджменту удалось продать Мажекяйский НПЗ и еще ряд мелких активов на Западе, но на общую картину разгрома это не повлияло. Удивительно, но сотрудники «покойной» компании продолжают каждый год отмечать «день ЮКОСа» (без финансирования Ходорковского).
Как Путин ЕСПЧ купил
Поскольку с надеждами на российское правосудие после первого приговора Лебедеву и Ходорковскому, по крайней мере для более-менее сведущих людей, было покончено, большие ожидания как и командой адвокатов Ходорковского, так и менеджментом ЮКОСа возлагались на Европейский суд. Но эта ставка оказалась ложной: за десять лет он вынес только два решения, которые смогли оказать какое-либо реальное воздействие на течение дела: предварительное решение о переводе заключенного Василия Алексаняна, бывшего начальника правового управления нефтяной компании, на лечение в специализированную клинику и недавнее решение о необходимости пересмотра «дела Пичугина», исполнения которого еще предстоит добиться. Корпоративно-налоговое «дело ЮКОСа» кончилось неоднозначным решением, устроившим Российскую Федерацию, а размер ущерба не определен до сих пор. Суд за 8 лет, прошедшие со дня подачи, «не успел» окончательно рассмотреть даже первое «дело Ходорковского». Результатом подобного не «либерального» подхода ЕСПЧ стали слухи, что у России там все схвачено и соответствующие решения носят чуть ли не на согласование к ее представителю. Бывшие акционеры компании также обещали засудить Россию в Гааге, но спустя девять лет об этом суде больше слухов, чем реальной информации. Иногда похоже, что у Путина в Европе действительно все схвачено.
Грозный 2007
Самой большой глупостью во всей эпопее ЮКОСа было возбуждение «второго дела». Гигантомания сильно подвела следствие: по их глубокому убеждению, Ходорковский просто не мог красть мало. Силовикам в очередной раз удалось убедить политическое руководство, что отпускать Ходорковского рано и опасно, но «сшить» чего-нибудь убедительное они не позаботились. Уже в момент предъявления Ходорковскому и Лебедеву второго обвинения было ясно, что их безусловно осудят. Оставался один вопрос: насколько. Сначала получили 14, потом годик, как обычно, скинули. Многие считали, что следствие и суд демонстративно демонстрировали наличие логики и доказательств во «втором деле»: показывали, что «осудим кого надо и на сколько надо». Сказано, что «украл и отмыл» 100 000 000 тонн нефти – значит, так оно и есть. Результатом «второго дела» стало «превращение» бывших сотрудников, менеджеров и акционеров компании в некую транснациональную ОПГ, живущую на отмытые деньги. Впрочем, и польза от «второго дела» была: многие окончательно поняли, что, когда надо, Российское государство судит не по закону, а по понятиям, и оно не считается с мнением международного и экспертного сообществ, да и с примитивной логикой.
Короткая эпоха правления Дмитрия Медведева ознаменовалась определенным «дуализмом» в отношении «дела ЮКОСа»: с одной стороны, он хотел бы его закрыть, с другой – явно не имел на это полномочий. Однако именно благодаря медведевским поправкам, существенно смягчившим уголовное законодательство, многие юкосовцы вышли на свободу раньше назначенного срока. Особую активность в «медведевскую оттепель» проявил президентский Совет по правам человека, протолкнувший идею независимого заключения по вопросу законности и обоснованности «дела ЮКОСа». В результате заключение, написанное десятком добровольно вызвавшихся экспертов, было демонстративно проигнорировано Следственным комитетом и Мосгорсудом и начато тайное расследование, кто это заключение «оплатил».
Последним положительным отголоском правления Медведева можно считать уменьшение срока Ходорковскому и Лебедеву с 13 до 11 лет. После этого многие СМИ заговорили, что Путин либо уже не боится Ходорковского, либо решил в жанре разводки КГБ поменять их местами с Навальным, но, как следствие, Михаил Борисович обретет свободу в 2014 году. Появлению подобных слухов способствовало приобретение «Роснефтью» ТНК-BP у его перессорившихся акционеров, в результате чего детище Игорь Иваныча раздулось до размеров мирового супергиганта, а соучастником «легализации» активов ЮКОСа, стала сама почтенная British Petroleum.
Назвался экспертом – полезай в Бутырку
На конец 2012 года казалось, что «дело ЮКОСа» фактически мумифицировалось: кого-то еще допрашивали, кто-то досиживал. Основные сидельцы вышли. Сам Ходорковский после снижения Верховным судом срока тоже готовился к выходу. Но не тут-то было: «карты легли» против закрытия «дела ЮКОСа». Одним Ходорковский видится в виде мифического буревестника грядущей «цветной революции», другим чудится разгром «Роснефти». Словом, стали снова копать. Но следователи и прокуроры оказались в цейтноте: по всем возможным экономическим преступлениям истек срок давности, а «на кровавые руки» высочайшего разрешения, очевидно, дано не было. Но идею все-таки нашли. Простую, но понятную: Ходорковский – олигарх (а бывших олигархов не бывает), олигархам никто ничего даром делать не будет; соответственно, Ходорковский обязательно платил экспертам из «отмытых» денег за «правильное» заключение. Осталось найти пару самомнительных платежей, и можно предъявлять обвинения. Некоторым экспертам одновременно недвусмысленно намекают: брали деньги у государства – так и работайте на него, и нечего тут шакалить у адвокатов Ходорковского. Есть две основные теории дальнейшего развития «дела экспертов» (оно же – «третье дело ЮКОСа»): оно либо для того, чтобы Ходорковский не вышел, либо для того, чтобы, выйдя, он оставался без команды и под контролем. Возможно, что в какой-то момент Владимир Владимирович с Бастрыкиным просто подбросят монетку.
Когда же и чем закончится «дело ЮКОСа»? Такой вопрос стоял в 2003-м, такой вопрос, как это ни удивительно, стоит и сегодня. Дело приобрело столь системный характер, сплелось в столь огромный клубок различных людей и эпизодов, что попытка его «политически» и юридически прекратить может иметь самые непредсказуемые последствия. В том числе и для тех, кто это дело начинал и получил от него основные выгоды. А кто из них хочет рисковать? Поэтому конца «делу ЮКОСа» пока и не видно. Но за десять лет уже точно стало ясно: Париж – однозначно лучше, чем Краснокаменск.